Страница 71 из 81
Впрочем, на Элионе все было не так. Например, среднестатистический коэффициент эффективности каждого из воинов, составляющих костяк команды Ольгерда, не лез ни в какие ворота! Молодые ребята, по определению не имевшие возможности набраться достаточно большого количества личного опыта поведения в экстремальных условиях, в любой ситуации действовали выше всяких похвал. И если бы это касалось только записного шутника и оболтуса Щепкина или его чернокожего друга Ремезова, то было бы понятно — у этих двоих за спиной стояла настоящая Школа. И опыт волчар из спецслужб Советского Союза. Но ведь остальные-то его не имели! Ни сам Ольгерд, ни остальные члены Ближнего Круга не могли каждый раз находить единственное верное в данной ситуации решение! И, тем не менее, умудрялись…
Иногда, анализируя новость об очередном Поступке кого-нибудь из них, Шарль пытался понять, что именно ТАК воздействует на обычных, в общем-то, ребят, постепенно выкристаллизовывая из них Нечто. Личность с безумно завышенными человеческими качествами, с сумасшедшим физическим и духовным потенциалом и абсолютным отсутствием сомнения в собственных силах. Казалось, что любой человек, каким-то образом попавший в безумный вихрь событий, закручивающихся вокруг Ольгерда, вскоре прорастает на качественно иной уровень! Взять, хотя бы, того же Лонора-барда: изучив доклады о посещениях «Метлы» Машей, Шарль был поражен своевременностью и абсолютной адекватностью исполняемых им песен текущему состоянию ее души. Вдумчивая проверка прошлого музыканта никаких следов чужого воздействия или контроля не обнаружила — Лонор оказался одним из сотен музыкантов-самоучек, в поисках куска хлеба или славы выбравшихся на большую дорогу. Никогда ранее не проявлявший способностей к эмпатии. Тем более, таких сильных, как сейчас. А ведь количество его встреч с теми, кто входит в Ближний Круг, было относительно невелико!
Чисто теоретически центром мутации мог являться и Хранитель. Вернее, его аппаратура. И первые месяцы своего пребывания на Элионе Шарль усиленно разрабатывал версию целенаправленного воздействия цивилизации соплеменников Эола на жителей королевского дворца Аниора. Но в итоге вынужден был от нее отказаться. Ибо элементарная логика свидетельствовала об обратном. Даже ради решения некой сверхзадачи устраивать походы «подопытных мышей» на Ронтар, Землю, мир андроидов и к Тварям, стравливать между собой цивилизации Румейна и Рокха, вносить сотни других дестабилизирующих обстановку факторов было СЛИШКОМ ДОРОГО. Даже для запредельно развитой и умирающей от скуки цивилизации.
Поэтому, почитав все имеющиеся у Команды Пророчества и решив, что проблема все-таки в Коррине-старшем, Шарль перестал тратить время на несвоевременные изыскания и сконцентрировался на реальной помощи молодому, но чертовски интересному государству своих новых друзей.
Именно поэтому, добираясь до святая святых «Пегого жеребца» — своего кабинета, в котором он встречался со своей агентурой, — контрразведчик открывал местный аналог сейфа, доставал здоровенный рабочий блокнот — подарок Эола — и с головой уходил в работу. В анализ поступивших за время его отсутствия данных и перспективное планирование на основании полученной информации.
Вот и сегодня, удобно устроившись в кресле, настоящий хозяин «Пегого жеребца» пододвинул к себе список тех, кто заранее оплатил аренду кабинетов на вечер и внимательно просмотрел указанные в нем имена, фамилии и клички. А так же изучил пометки помощников. Никого из интересующих Шарля лиц в нем не оказалось, а, значит, не было никакой необходимости в его личном присутствии при прослушивании их бесед. Как и в руководстве планируемым захватом пары залетных мошенников и одного вероятного агента: технология отслеживания перемещений и изолирования интересующих Службу лиц была отработана до мелочей, и специально натасканные люди справлялись с этим без всяких проблем. Однако контролировать планы будущих операций Шарль предпочитал лично: тот небольшой опыт, который появился у его сотрудников за эти месяцы, пока не научил их мыслить нестандартно. И большинство сценариев акций были довольно примитивны. Вернее, мало чем отличались от вариантов решения учебных ситуаций, не раз описанных им на занятиях. Поэтому, внимательно проштудировав все три папки с содержащимися в них схемами и пояснениями, он сделал несколько исправлений, описал упущенные при планировании вероятности, и, сдвинув кресло к ближайшей стене, аккуратно убрал в сторону съемную панель.
…В большом зале таверны было многолюдно: практически все столики, за исключением двух, расположенных у входной двери, были заняты. В основной массе публика собралась вполне законопослушная — любители выпить вина вдали от недремлющего ока супруг и десятка полтора ищущих работу по сопровождению торговых караванов наемников. Ни в одном из сегодняшних клиентов заведения не чувствовалось излишней суетливости, фальши или других, вызывающих интерес, признаков. Поэтому, вполне удовлетворенный увиденным, Шарль, вернув обратно фальшь-панель, достал из кармана трубку и набрал номер Нейлона.
Пребывающий в великолепном настроении парнишка оказался на борту Эоловского флаера: операция по уничтожению ДРГ Черной сотни, терроризировавшей приграничные районы Миера, была полностью завершена, и он, оставив своих солдат на заместителя, летел в Аниор. Причем не с пустыми руками — вез с собой двух пленных десятников Черной сотни, являющимися тем самым недостающим звеном в цепочке аргументов для Мааса, которого так не хватало Ольгерду. Новость была весьма своевременной — по расчетам Шарля выходило, что тянуть с планируемыми переговорами слишком долго не было никакого смысла: шансов относительно бескровно остановить втянувшиеся в большую войну военные машины обоих государств, увы, становилось все меньше и меньше.
— Надеюсь, теперь Ольгерду достаточно доказательств? — Нейлон озвучил беспокоившую Шарля мысль о том, что Коррин-старший очень уж долго тянет с полетом в Корф. — Или нам придется отлавливать оставшихся в живых Черных по всему Элиону?
— Думаю, сегодня вечером узнаем… — ответил он, и, перебросившись парой слов с Хранителем, закончил разговор. Надо было собираться во дворец, чтобы за время, необходимое Эолу на то, чтобы слетать за Ольгердом, успеть поработать с пленными.
Убрав бумаги в «сейф», Шарль набросил на плечи плащ, определенным образом звякнул колокольчиком, лежащим на столе, и, подождав минуту, вышел из кабинета. Коридор, ведущий к конюшне, оказался свободен, однако прикрыв лицо капюшоном, офицер быстрым шагом добрался до закрытой кареты, и, только оказавшись внутри, позволил себе слегка расслабиться.
— Маршрут номер четыре… — не дожидаясь вопроса возницы, являющимся по совместительству его личным телохранителем, буркнул он в переговорную трубку и откинулся на спинку дивана…
— Секундочку… — голос одного из двух помощников, заправляющих в «Пегом жеребце» в его отсутствие, раздавшийся за обшитыми металлическими листами стенками кареты, был слегка взволнован. — Босс! На опушке леса — знак. В три-тридцать будем готовить переход. Вы как, будете?
— Справитесь без меня… — прикинув, сколько времени займет потрошение пленных, буркнул Шарль. — Будет что-то действительно важное — пришлешь человека во дворец. Естественно, не напрямую, а со всеми мерами предосторожности. Договорились?
Минус второй этаж бывшего дворцового тюремного комплекса охранялся не хуже, чем королевская сокровищница — на каждом повороте лестницы нежданных гостей ожидали как великолепно обученные часовые, так и мало заметные в полумраке бойницы, за которыми всегда бодрствовало по два вооруженных тяжелыми арбалетами стрелка. Наряду с коваными решетками, через каждые двадцать метров перегораживающими ведущий к этому уровню коридор, и еще несколькими неприятными сюрпризами, способными остановить даже самых удачливых и хорошо защищенных атакующих, это давало достаточную гарантию для сохранности хранящихся на нем секретов.