Страница 85 из 94
Риббентроп узнал новость от своего зятя, бывшего послом в Мадриде, и тут же сообщил о ней Кейтелю. При этом он попросил фельдмаршала запретить Канарису и его людям всякую активную деятельность в нейтральных странах. «В будущем поручения такого рода надо согласовывать с министерством иностранных дел».
Кейтель не любил, когда посторонние вмешиваются в дела армии. Он тотчас посоветовал Канарису договориться с МИДом. Адмирал написал объяснительную записку, извинился, но Риббентроп продолжал наступление. Ему доставили сообщение информационного агентства «Рейтер»: на борту британского судна в одном из ящиков с апельсинами нашли немецкую бомбу с часовым механизмом. Получается, что ее подложили опять-таки в испанском порту, где грузили апельсины, опять-таки без всякого согласования с МИДом.
Рассвирепевший Риббентроп 8 февраля 1944 года направился к Гитлеру. Приказ фюрера гласил: диверсии прекратить. Но как передать приказ диверсантам, с которыми абвер потерял связь?
Пока Канарис ломал голову над этой проблемой, подоспела новая беда. Кальтенбруннер представил отчет, согласно которому следовало: эсэсовцы разоблачили группу абвера, работавшую на врага. «Уполномоченный СД в Стамбуле сообщает о немецких предателях в Турции, к числу которых, насколько известно, принадлежат адвокат д-р Курт Фермерен мл. и его жена, урожденная графиня Плеттенберг, д-р Хамбургер, г-н и г-жа Йешковски...» Далее следовал еще длинный перечень, в конце которого сообщалось, что все они «либо сотрудники стамбульского филиала абвера, либо тесно связаны с ним».
Последний абзац бил по Канарису наотмашь:
«Д-р Фермерен уже перебежал к англичанам, скоро за ним последуют и остальные. Вот уже три месяца Фермерен занимался предательской деятельностью, работая на майора Эллиота и майора Гриппа, сотрудников британской разведки. Теперь Фермерен намеревается служить на лондонском радио и вести активную антинемецкую пропаганду. Англичане хотят преподнести этот случай как сенсацию, тем более что графиня Плеттенберг — родственница посла фон Папена».
# * *
Фюрер, получив отчет, задумался. Последнее имя показалось ему знакомым. Снова его взгляд скользил по страницам отчета. Вот! «С декабря 1942 года сотрудник и доверенное лицо руководителя филиала абвера-I в Стамбуле, д-ра Леверкюна». Теперь Гитлер вспомнил подробности.
Еще весной 1943 года появились слухи, что Ле-веркюн — руководитель военной организации абвера в Стамбуле, друг Канариса и доверенное лицо Папена — ведет сепаратные переговоры с американцами. Доказать тогда ничего не удалось, а теперь вот — пожалуйста — подручный этого подозрительного типа переметнулся к англичанам. Да там, в Стамбуле, целое гнездо предателей! Все подряд продались!
Фюрер рассвирепел... Он уже не мог больше сдерживаться. Каждый день ему сообщают о промахах Канариса. Сколько же можно терпеть этого старика? !
Диктатор, конечно, не подозревал, что и отчет Кальтенбруннера изобиловал ошибками; происшествие в Стамбуле было вовсе не таким серьезным. Тем не менее он отложил решение до 11 февраля, пока радио не принесло сообщение об очередном взрыве в Картахене. Фюреру услужливо доложили: как видите, Канарис не подчиняется вам...
Гитлер вскипел. Вызвал Гиммлера. Тот вышел из кабинета фюрера весьма довольный: теперь абвер и СД сольются воедино. Канарис уволен.
странных дел. Видя, что фюрер очень спокоен, Каль-тенбруннер потребовал отдать РСХА и эту службу.
Вскоре все высшие чиновники рейха получили новый приказ: «Ставка фюрера, 12 февраля 1944 года. Я приказываю: 1. Создать единую германскую секретную разведывательную службу. 2. Руководство этой германской разведывательной службой я поручаю рейхсфюреру СС. Таким образом, рейхсфюрер СС и начальник штаба верховного главнокомандования с обоюдного согласия примут все необходимые меры, касающиеся военной разведки и контрразведки. Подпись: Адольф Гитлер».
Абвер был уничтожен, его шеф повержен. В последний год войны власть СС в рейхе стала почти безграничной.
КРУШЕНИЕ
АРЕСТ АДМИРАЛА
В середине февраля 1944 года к воротам военного городка «Майбах-И» подъехал автомобиль. Часовой, увидев двух офицеров, сидевших внутри, немедленно пропустил машину. Этих людей знал любой немецкий солдат: генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль. Автомобиль остановился перед неприметным бункером, офицеры вышли. Чувствовали они себя не очень хорошо. Через несколько минут им предстояло зачитать опальному адмиралу Канарису приказ фюрера о его смещении.
Вот и дверь кабинета. Пожилой усталый человек поднялся им навстречу. Все трое старались побыстрее разделаться с формальностями — Кана-рис уже догадался о главном. Осталось прояснить детали.
Когда чтение закончилось, Канарис облегченно вздохнул. Что ж, диктатор мог обойтись с ним куда суровее. В последнее время он то и дело разражался бранью, услышав имя Канариса. Теперь же даже благодарит за доблестный труд.
* * *
Проводив теперь уже бывшее начальство, Канарис быстро собрался. Хорошо еще, не надо прощаться с родными. Жена, спасаясь от бомбежек, уехала в Риде-рау, на берега озера Аммер. Дочери тоже жили за городом: Бригитта — в интернате, Ева — в спецшколе.
Итак, багаж собран, осталось взять обоих такс, Каспара и Сабину, и вперед, в неизвестность!
Он поехал в служебном «мерседесе» — последняя любезность вермахта. Берлин остался далеко позади. Вот и Франконский лес. Климат в этом краю суровый, пейзажи — мрачные, неуютные.
Здесь и стоит замок Лауэнштейн. Его построили в XIII веке, но потом многократно рушили, восстанавливали и перестраивали. А теперь вот приспособили для нужд абвера. Здесь расположилась одна из секретных служб абвера — типографии по изготовлению фальшивых документов, лаборатории, готовившие чернила для тайнописи и прочие нужные в шпионском деле химикалии, мастерские, где собирали микрофотоаппараты и множительную технику. Хозяйничал тут подполковник Альбрехт Фоке, ярый национал-социалист, прежде служивший в кельнском филиале абвера.
Ему и доложил о своем прибытии бывший шеф абвера. Фоке уже получил соответствующие инструкции из Берлина: внутри крепости адмиралу предоставлена полная свобода передвижения, но — ни шагу за пределы теорритории. И никаких контактов с посторонними лицами.
Сообщив об этом Канарису, комендант провел адмирала и его шофера Людеке в предоставленные им помещения. Перед своим бывшим начальником он держался вежливо и почтительно, хотя ему, Фоке, и трудно было взять в толк, как такой умный человек, каким считался адмирал, мог сомневаться в гении фюрера. Канарис же с тоской посматривал на услужливого офицера, шедшего рядом с ним. Вот он каков, его тюремщик!
* * *
Недели проходили за неделями. Канарис мало что знал о происходящем за стенами замка. Наконец, 10 марта его давний недруг Дениц, теперь главнокомандующий ВМС Германии, известил адмирала, что тот будет «уволен в запас 30 июня 1944 года».
Конечно, Канарис втайне надеялся, что Гитлер еще вспомнит о нем. Быть может, опыт его еще пригодится... Однако никаких других вестей больше не приходило. Ни коллеги, ни друзья не пытались встретиться с ним. Как-то приехала жена Эрика, но и она не сумела рассеять хандру почетного узника.
Адмирал целыми днями прогуливался по замку со своими таксами. На фоне деловито сновавших офицеров этот старик, сюсюкавший с собачками, выглядел жалким чудаком. И, увидев его, офицеры только пожимали плечами: зачем он здесь?..
Но вот однажды в Лауэнштейне появился гость. То был подполковник Шрадер — один из немногих друзей Остера, остававшихся на свободе. Он стал рассказывать адмиралу, что творится теперь в абвере: полковник Хансен еще правит бал, но эсэсовцы захватывают одну позицию за другой. Кальтенбрун-нер, Шелленберг и шеф гестапо Мюллер все переиначивают. Кейтель и еще несколько офицеров пытаются хоть что-то сохранить. Заместителем Хансена на время этой реорганизации стал Бентивеньи.