Романовы

В июне 1905 года Николай II на встрече с германским императором Вильгельмом II на борту яхты у острова Бьёрке близ Выборга без консультации с Кабинетом министров подписал русско-германский договор о союзе, по которому стороны обязывались оказывать друг другу военную помощь. Таким образом, Россия взяла на себя обязательства, противоречившие союзническим русско-французским отношениям. Хорошо ещё, что премьер Витте и министр иностранных дел Ламздорф сумели объяснить царю эту опасность; по их настоянию он направил кайзеру письмо с нереальным предложением дополнить договор декларацией о неприменении его в случае войны Германии с Францией.

1905 год начался расстрелом направлявшейся к царю демонстрации петербургских рабочих. Николай не отдавал приказа стрелять. За несколько дней до побоища он объявил министру внутренних дел Святополк-Мирскому о негласном введении осадного положения и 6 января уехал в Царское Село. Но ни он, ни остававшиеся в столице представители власти не сделали попыток предотвратить кровопролитие. Уже на следующий день на улицы и площади Петербурга вывели солдат, которые 9 января расстреляли рабочих, шедших с хоругвями, портретами царя и царицы, с пением псалмов и «Боже, царя храни!». Погибло около пятисот демонстрантов, было ранено от двух с половиной до трёх тысяч человек.

Николай II доверил свои переживания дневнику: «Тяжёлый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!» Но встретился он сначала с солдатами, а затем и с отобранными полицией «благонадёжными» рабочими — 19 января: «Принял трёх раненых нижних чинов, которым дал знаки отличия Военного ордена. Затем принял депутацию рабочих от больших фабрик и заводов Петербурга, которым сказал несколько слов по поводу последних беспорядков... Вечером пришлось долго читать; от всего этого окончательно ослаб головою». Он считал, что в стране есть всего лишь «беспорядки», которые можно потушить 50 тысячами рублей, пожертвованными для раздачи вдовам и сиротам. В созданной «Комиссии для выяснения причин недовольства рабочих в г. С.-Петербурге и его пригородах и изыскания мер к устранению таковых в будущем» рабочие участвовать отказались.

«Государь, революция уже началась», — заявил 18 февраля Николаю II новый министр внутренних дел А. Г. Булыгин. И в тот же день с амвонов всех церквей огласили царский манифест, грозивший решительно искоренить крамолу и призывавший к борьбе с внутренними врагами, помышляющими «разрушить существующий государственный строй и вместо него учредить управление страной на началах, отечеству нашему не свойственных».

Николай II всегда шёл на уступки только под давлением обстоятельств. Так было и в августе 1905 года, когда был объявлен манифест о созыве законосовещательной Государственной думы. Но всеобщая политическая стачка в октябре охватила 120 городов России и практически прекратила железнодорожное сообщение по всей стране; бастовали даже Государственный банк и типография, где печатались правительственные документы. В деревне возникли революционные комитеты, Советы крестьянских депутатов; появились «крестьянские республики». 12 октября министры доложили царю, что военной силой для подавления «смуты» они не располагают — солдаты ненадёжны, а верные войска с Дальнего Востока доставить нельзя. Лишь после того, как высшие сановники империи во главе с Витте объяснили царю безвыходность положения, он подписал 17 октября манифест о «даровании» народу гражданских прав и законодательной Думы.

«Конституционное самодержавие»

В те дни царь Николай II был готов бежать из Петергофа за границу на германском военном корабле, но революции не хватило сил для упразднения монархии. Её результатом стала новая политическая реальность: в стране впервые появились парламент и более пятидесяти легальных политических партий, сотни профсоюзов. Разрешались — правда, под контролем полиции — съезды и собрания. Была упразднена предварительная цензура для книг, восстановлена автономия университетов, сокращены рабочий день и сроки военной службы, восстановлена автономия Финляндии и разрешён выпуск газет и журналов на национальных языках. Миллионы людей впервые приобрели опыт организации, борьбы за свои права, получили возможность открыто выражать свои взгляды, потянулись к печатному слову и культуре — стали превращаться из верноподданных в граждан.

Двадцать седьмого апреля 1906 года залы Зимнего дворца заполнила пёстрая толпа. Придворные с недоумением и страхом рассматривали «гостей» в потёртых пиджачных парах, а то и в крестьянских свитках. Неловко чувствовал себя и хозяин. Николай II заявил депутатам созванной вопреки его желанию Государственной думы, что для «благоденствия государства необходимы не только свобода, но и порядок на основе права». Революция сделала невозможным возвращение к прежнему патриархальному самодержавию. Но после окончания процедуры, когда думцев отправили на пароходах по Неве в Таврический дворец, императрица-мать увидела на лице сына слёзы и услышала его обещание: «Я её создал, и я её уничтожу... Так будет».

Принятые в апреле 1906 года Основные законы Российской империи создали такое политическое устройство, определить которое затруднялись и современники, и исследователи. Бюрократы вроде С. Ю. Витте и П. А. Столыпина употребляли формулировки типа «представительный образ правления». Учёные-правоведы говорили о «думской монархии» или «особом типе монархического конституционализма». Николай II полагал: «В России, слава Богу, нет конституции» — и столь же искренне не понимал никакого народного представительства, называя его «парламентриляндией адвокатов».

Седьмая статья Основных законов гласила: «Государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой». Император назначал министров и председателя Совета министров, объявлял чрезвычайное положение и амнистию, осуществлял высшее государственное управление, руководил внешней политикой. Согласно статье 11, он отдавал «повеления, необходимые для исполнения законов», то есть имел право толковать законы и издавать подзаконные акты.

Законы должны были обязательно проходить через Государственную думу и Государственный совет, но никакой закон не мог «восприять силу без утверждения государя императора». Дума рассматривала и утверждала государственный бюджет; но не могла сокращать расходы на двор, платежи по государственным займам и все расходы, предусмотренные законами и утверждёнными штатами; таким образом, оказывались «забронированными» до 40 процентов статей бюджета. Правительство не назначалось Думой и не отвечало перед ней. Статья 87 разрешала правительству в период роспуска Думы проводить меры указами, подлежавшими утверждению на следующей думской сессии.

Половина членов верхней палаты Государственного совета назначалась царём, вторая избиралась по сословно-корпоративному принципу — от губернских земских собраний и дворянских обществ, православной церкви, биржевых комитетов, университетов. Государственный совет имел равные с Думой права и всегда мог блокировать её решения.

Выборы в Думу были непрямыми, неравными и не всеобщими: не голосовали женщины, учащиеся, военнослужащие, «бродячие инородцы» Сибири и всё население Средней Азии; губернаторы, вице-губернаторы, градоначальники, их помощники и полицейские; исключённые из сословных обществ по их приговорам; осуждённые по уголовным статьям. Действовала система цензов по возрасту (25 лет), оседлости (1 год), имуществу или уплачиваемым налогам. Депутаты выбирались разным количеством голосов: по курии землевладельцев (помещики с имениями не меньше 125 десятин) выборщик приходился на тысячу избирателей, по курии городских избирателей (владельцы недвижимости и торгово-промышленных предприятий) — на четыре тысячи, по курии крестьян — на 50 тысяч, а по курии рабочих — на 90 тысяч. И без того сложное избирательное законодательство на местах нарушалось не привыкшей к подобной вольности администрацией: она задерживала неугодных избирателей и кандидатов (иные явились в Петербург из-под ареста), разгоняла собрания, агитировала за правых или кассировала (признавала недействительными) выборы.