Странные клятвы

Рыцарь снял Мериэль со стены и увел. Бургонь злобно прогремел:

– Сначала я удивлялся, почему ты женился на ней, но за последние несколько дней понял. Боже мой, она горячая и любвеобильная штучка, Уорфилд, и постоянно умоляла меня о любви. Если я не от­правлю ее домой, скоро твоя женушка высосет из меня все соки, – он хрипло рассмеялся. – Конечно, ей может не понравиться спать с тобой после меня. Ме­риэль призналась, что не испытывала счастья в браке.

Ричард тихо свистнул, однако его предупрежде­ние было ни к чему. Адриан собрал в кулак всю свою волю и не показал, как глубоко задели его слова вра­га. Такое оскорбление его мужских достоинств не могло не затронуть, так же нелегко было принять мысль, что жирный боров изнасиловал Мериэль и, скорее всего, неоднократно. «Дорогая, пусть Бог про­стит меня за все, что тебе довелось испытать за это время», – взмолился граф. Вслух он сказал:

– Своими действиями ты снизил ей цену, Бургонь, – в его голосе слышались скука и усталость. – А теперь перестань терять время и скажи, какой хо­чешь выкуп?

Ги давно ждал этого вопроса и намеренно тянул с ответом.

– Я хочу Шрусбери.

Адриан удивленно заморгал, но противник еще не закончил.

– Также Уорфилд, Монфор и все прилегающие к обоим замкам земли.

Де Лэнси почти физически ощутил дрожь, пробе­жавшую по телу Ричарда при последних словах Ги. Не обращая внимания ни на что, кроме возвышаю­щейся на стене мощной фигуры, он ответил:

– Жену всегда можно найти. Неужели ты дума­ешь, что я отдам все, что имею, в обмен на женщину?

– Ой, я же не прошу все, – весело заметил Бур­гонь. – Это будет неблагородно по отношению к та­кому вельможе. Ты можешь сохранить за собой за­мок и поместье Честон, ну и другие замки в твоих владениях. Это будет даже больше, чем ты имел не­сколько лет назад. Может, через пару лет тебе опять повезет.

Адриан пожал плечами.

– Я собираюсь заплатить значительную сумму зо­лотом, такую же, какую заплатил бы за жизнь лорда, но ты сошел с ума, если думаешь, что за женщину я отдам половину Шропшира. Сообщи, когда надума­ешь говорить серьезно, – с этими словами он повер­нулся и направился к лошади.

Ги гневно закричал ему вслед:

– Уорфилд! Я говорю серьезно! У тебя есть двад­цать четыре часа на раздумье, затем ты получишь часть тела твоей жены. Возможно, один из пальцев, – Бур­гонь помолчал, затем добавил: – Нет, одна из ее хо­рошеньких грудок будет лучшим подарком. Это убе­дит тебя?

У де Лэнси потемнело в глазах, как тогда, когда Мериэль стояла на стене, беспомощно раскачиваясь на ветру. Ги это зачтется.

Но вслух Уорфилд ответил:

– Я приеду завтра в это же время, чтобы убедить­ся – ты готов запросить приемлемую цену. Могу пред­ложить немалое количество золота, но если моя жена умрет или лишится пальца, для меня она потеряет всякую ценность.

Стремительно вскочив в седло, Адриан трясущи­мися пальцами – единственным свидетельством сдер­живаемых эмоций – схватил поводья. Если Бургонь узнает, как дорога ему Мериэль, ситуация сразу ос­ложнится.

С угрюмыми лицами Ричард и Алан сели на лоша­дей и отправились прочь. Де Вер всю дорогу сыпал проклятиями, а двое братьев хранили молчание.

Дорога до самого большого дома в деревне, где они остановились на постой, заняла несколько минут. Ос­тавив лошадей оруженосцам, трое рыцарей вошли внутрь. Ричард немедленно направился к столу, на котором стояли кувшин и кубки, и налил всем вина.

– Я знал, что нам потребуется что-нибудь креп­кое после переговоров с Бургонем, – сухо произнес Фитц-Хью. – Выпейте, а то вы похожи на трупы.

Де Вер машинально сделал большой глоток и чуть не поперхнулся, не ожидая такого крепкого напитка.

– О черт, – пробормотал он, разглядывая кубок, затем сделал второй глоток. Горячительная жидкость помогла крови бежать быстрее, но не улучшила на­строения.

Граф отпил немного, затем, как подкошенный, упал в единственное кресло. Положив локоть на подлокот­ник, второй рукой он закрыл лицо. Может, Уорфилд размышлял, а может, предавался черной сатанинс­кой ярости, пугавшей Алана.

Повернувшись к Ричарду, знавшему цену крепко­му напитку и потому цедившему его медленно, ры­царь с упреком сказал:

– Тебе легко, для тебя Мериэль ничего не значит. Знаешь, мне кажется, ты даже будешь рад, если жену твоего брата убьют или посадят в темницу до конца жизни, чтобы тот не смог жениться.

Ричард со стуком поставил кубок на стол, и опас­ные огоньки заиграли в глазах, но до того, как он успел что-либо сказать, вмешался Адриан.

– Не будь идиотом, Алан. Ты должен быть благо­дарен, что рядом с тобой человек, способный рассуж­дать здраво. Мы этого не можем!

Внезапно осознав, что оскорбил Фитц-Хью, де Вер пробормотал:

– Прости, я не должен был так говорить, – Ри­чард расслабился и кивнул, а Алан сделал еще гло­ток, обжегший горло. – Бургонь действительно такой злобный, каким кажется?

– Еще хуже, – не поднимая головы, бросил Уорфилд.

– Сколько денег ты намерен заплатить и вообще, что думаешь о выкупе, Уорфилд? – невзирая на лю­бовь или чувство вины, вновь приобретенный родствен­ник не может так легко отказаться от графства из-за жены. Граф не ответил, просто покачал головой, от­решенно глядя куда-то в пустоту.

Ричард вздохнул и сел на стул.

– Иметь дело с Бургонем – значит, идти по ост­рию ножа, а вокруг горит огонь, и если ты оступишь­ся, непременно сгоришь. Если брат согласится на его условия, Ги поймет, что Мериэль много значит для него, и Бургоню может прийти в голову, что лучше убить пленницу, чтобы сразить соперника, – допив вино, он поставил кубок на стол. – Я сомневаюсь, что Бургонь ожидает получить то, о чем просит. Во­прос в том, чем это заменить? Что он сделает с Мериэль, если Адриан неправильно рассчитает свои силы и ответит ударом на удар?

– Святые угодники, – прошептал Алан. Вспомнив угрозы владельца Честена, он содрогнулся, холодный пот выступил на лбу. – Может, он возьмет меня вмес­то Мериэль?

Заговорил Адриан:

– Нет. Единственный, кто может его удовлетво­рить – это я. Он получит шанс, который ждал многие годы. Вот это будет лучшим решением.

– Нет! – воскликнул Ричард. – Ты не отдашь себя в его власть!

Уорфилд убрал руку с лица и взглянул на брата.

– Думаешь, сможешь остановить меня?

Фитц-Хью посмотрел на Адриана, и его, обычно спокойное, лицо исказила ярость. Он беспокоился за Мериэль, но еще больше его волновал собственный брат.

Алан без малейшего колебания выбрал бы жизнь сестры, если бы ему представилась такая возможность, и совершенно спокойно пожертвовал бы жизнью гра­фа, но сегодня он даже врагу не пожелал бы очутить­ся в руках Бургоня. Если это чудовище способно так поступить с женщиной, можно себе представить, что он сделает с соперником, которого ненавидит.

– Наверное, есть какое-нибудь другое решение, – предложил де Вер. – Может, король пригрозит Ги и тот отпустит сестру?

Ричард невесело усмехнулся.

– Королю Стивену не очень-то удается грозить своим вассалам, и именно поэтому Англия ввергнута в пучину гражданской войны. Неужели ты думаешь, что он использует свое влияние, чтобы спасти жизнь жене сторонника Матильды?

Де Вер на некоторое время забыл о политичес­ких разногласиях, казавшихся в данный момент пус­тяками.

– Это не играет никакой роли. Стивен – благо­родный человек, уважаемый даже врагами, и не поз­волит убить невинную женщину. Вы поддерживаете императрицу, а лорд Теобальд – короля. Он и его жена любят Мериэль, как дочь, а у них очень высо­кое положение.

Адриан возразил:

– Даже если они могут помочь, используя свое влияние, на это просто нет времени. Бургонь ждет ответа завтра, и мне надо угадать ход его мыслей и попытаться сделать что-нибудь другое, – он посмот­рел на брата. – Ты можешь найти кого-нибудь из жителей окрестных деревень или из слуг Честена, который сумеет нарисовать план замка?