Борьба с безумием

Как тут не пожалеть Джека Фергюсона? Не успеет преодолеть одно препятствие, как тут же сталкивается с другим. Он напоминает персонаж древнегреческой мифо­логии, Сизифа, который был обречен на всю жизнь вкатывать на холм огромный камень, но едва достиг­нув вершины, камень тотчас же скатывался вниз. Однако Джек никогда и не слышал об этом незадачливом че­ловеке.

- Когда они возвращаются к нам с рецидивом сума­сшествия, - объяснял Джек восторженным тоном, - мы живо можем вернуть их обратно. Пользуясь внутривен­ным вливанием лекарств, мы через два дня можем выпу­стить их на огородные работы, а через неделю отправить домой или в чужую семью на патронаж. Вы бы только по­смотрели, как этот мутный или испуганный взгляд дикого животного снова становится Ясным, честным и от­крытым.

С некоторой точки зрения, может быть, и не так пе­чально вернуться обратно в сумасшедший дом, если только попасть в отделение доктора Фергюсона. Такой точки зре­ния придерживается, между прочим, доктор Раймонд К. Пэгги, научный руководитель фирмы Уилльям С. Мэррэл. Именно эта фирма впервые прислала Джеку на испы­тание препарат Френкель. Доктор Пэгги внимательно про­верил работу Джека в Траверз-Сити, и вот отрывок из письма, которое он мне прислал:

«Я думаю, что большинство из нас - людей, интересу­ющихся новыми методами лечения психических болезней, - более или менее знакомо с выдающимися достижениями доктора Фергюсона. Но одна вещь, которой я раньше недо­учитывал, не имеет прямого касательства к лекарственно­му лечению.

Я говорю о том воодушевлении, которое изливается непосредственно от доктора Фергюсона на его больных и на весь персонал. Это воодушевление комбинируется со всей обстановкой больницы - прекрасными роялями, по­пугаями, светлыми чехлами на стульях, красивыми дра­пировками. Это самый приятный и веселый сумасшед­ший дом, какой я когда-либо видел», - пишет доктор Пэгги.

И когда Джек внутривенным вливанием возвращает повторных больных к реальной действительности, когда это состояние потом поддерживается искусным приме­нением лекарств через рот и к этому присоединяется еще любовная забота надзирательниц, несчастные вновь выходят на гладкий путь жизни и быстро покидают больницу.

Один побочный вопрос. Действительно ли Джек делает доброе дело, отсылая больных обратно в широкий мир? Не предпочли бы некоторые из них красивую, веселую больницу атмосфере тех домов, в которых им приходится жиь? На этот вопрос пусть ответят те, кто берет на себя заботу о выздоровевших больных.

По каким-то загадочным причинам подлинно революционная система Джека, принесшая выздоровление такому громадному числу неизлечимых хроников, получила лишь одну ясную оценку в отделе психического здоровья, в Лансинге штат Мичиган. Работа Фергюсона там признана «дискуссионной».

Работник отдела психического здоровья был команди­рован из Лансинга в больницу Траверз-Сити, чтобы соб­рать цифровой материал о выписанных в этом году из больницы, а затем появилось печатное сообщение отдела психического здоровья об успешной работе «мичиганских больниц» без упоминания о Траверз-Сити. Ни один ответ­ственный работник отдела психического здоровья никогда не приезжал познакомиться с работой Джека. Комиссия отдела психического здоровья каждое лето собирается на три дня в районе Траверз-Сити, чтобы на целительном воз­духе под мягкими бризами с канала обсудить свои вопросы. Ни один член комиссии не вздумал прогуляться в отделе­ние Джека. Никто ни о чем его не спросил.

Джек обратился в Лансинг с горячей просьбой дать ему канцелярского работника, чтобы привести в порядок ско­пившийся статистический материал об излеченных и выпи­санных больных. Он умолял дать ему небольшую сумму денег на патронажного работника, который следил бы за судьбой больных, отпущенных домой или отданных на по­печение других семей. На эту просьбу он ответа не полу­чил. Этот бездушный бюрократизм возмутил меня до глу­бины души. А Джек только улыбался.

Лансинговские работники отлично знают, как много ольных мы выписываем из больницы, - сказал Джек, - и отделили район Флинта от Понтиакской больницы и всех больных Флинта посылают теперь к нам. Это в неко­тором роде признание наших успехов.

Джек чрезвычайно снисходителен в оценке мотивов поведения других людей, и это показывает, насколько он одолел своего старого врага - паранойю.

- Знаете, в чем причина такого, как вы говорите, пре­небрежения Лансинга к нашей работе? - продолжал Джек. - Лансингу нужно значительно усилить кадры сво­их научных работников. Очевидно, это и есть главное основание для крупных ассигнований Мичиганскому уни­верситету и новой Лафайеттовской клинике в Детройте. А что такое Траверз-Сити? Захолустная больница, не больше.

Скромность Джека выводит меня из себя. Приняв во внимание, что он и его коллеги в Траверз-Сити сэкономили для штата Мичиган только в этом году больше 400 тысяч долларов, что они избавили так много мичиганских жите­лей от тягчайших душевных мук, какое разумное основание имеется у чиновников Лансинга отказать больнице Тра­верз-Сити в ничтожной денежной поддержке для лучшего наблюдения за сотнями отпущенных больных и усиления домашнего патронажа больных, уже излеченных и подго­товленных к выписке?

Какое основание? У Джека есть иронический ответ на этот вопрос:

- Возможно, что они тоже ставят большой экспери­мент. С каким результатом для мичиганских безумцев уни­верситет и Лафайеттовская клиника используют свои круп­ные ассигнования по сравнению с тем, что делаем здесь мы совсем без денег?

Но есть у Джека и серьезный ответ на вопрос:

- Посмотрите на дело с точки зрения лансинговских работников. Если они отпустят деньги нам, они обидят этим другие больницы штата.

Возмутительная кротость!

- Но разве какая-нибудь другая больница штата выпи­сывает неизлечимых хроников в таком же количестве, как вы? - спросил я.

- Нет, насколько я знаю, - ответил Джек. - Но пра­во же, не судите слишком строго лансинговских работ­ников.

- Имейте в виду, Джек, что они распустили уже в важных политических кругах слухи о вашей «дискуссионности», - сказал я. - Вы знаете, какая участь обычно постигает людей, обвиненных в дискуссионности?

Джек не ответил на этот зловещий вопрос.

-Ну что ж, они не мешают нам и не помогают нам. Разве это не замечательно? Я похож на того парня, который боролся с медведем, - сказал Джек с веселым смехом, -Парень молился: господи, не прошу у тебя никакой помощи только, пожалуйста, господи, не помогай медведю.

Нет пожалуй, я ошибся. Джек вовсе не кроткий человек. Он работает с уверенностью, настойчивостью и трезвой головой. Никакие силы на земле или под землей не может остановить Джека Фергюсона. У него нет чувства вра­жды ни к одному человеку. Он не понимает, что значит ненавидеть человеческое существо. Он ненавидит безумие. Он воюет только с фактами. Всякая неудача подстегивает его и толкает к новым исследованиям. В чем сейчас его за­дача? Задержать как можно больше своих бывших пациен­тов дома или на патронаже, вернуть их к работе, вернуть к полному выздоровлению.

Без всякой квалифицированной статистической помощи, каждый день и каждую ночь Джек пробивается сквозь рас­тущую кору историй болезни. Что он там выискивает? Он отбирает карточки больных, которым пришлось вернуться в больницу после первичного выздоровления. В глазах его туман, руки сводит судорогой.

- Кажется, я никогда не кончу эту окаянную работу. Неужели они не могут хоть немного мне помочь? Я просто выбиваюсь из сил, - говорит он мне по телефону.

Через два дня он снова звонит, и голос его звучит уже выше его обычного низкого регистра. Он закончил наконец свою работу. Он переписал всех до одного злосчастных «рецидивистов», отметил их имена, номера карточек и те обстоятельства, которые привели их обратно в сумасшед­ший дом.

- Теперь дело пойдет, - говорит Джек. - Если они уж однажды поправились от новых лекарств плюс нлз (неж­ная, любовная забота), то мы не сомневаемся в их вторич­ном выздоровлении. Мы рассматриваем их как потенциально излечимых. - И в голосе его чувствуется эта вера.