Страница 136 из 562
Старине Вейдеру, конечно, я обязан многим, но и Тейтам кое-что задолжал.
— Может, тогда и за Тейтами приглядишь?
Релвей вздохнул.
— Хорошо. — Он улыбнулся, вновь показав свои жуткие зубы. — Ты помирился со своей подружкой?
Должно быть, частная жизнь некоего Гаррета известна Танферу во всех подробностях. Стоит Тинни подмигнуть мне — и весь город уже знает.
— Просто я перед ними в долгу.
— Договорились. Вес, я пойду поброжу по улицам. Может, чего узнаю.
Узнает, узнает, не извольте сомневаться. Хуже того — никто и не заподозрит в нем пресловутого Релвея.
— Погоди, — остановил его я. — Еще пара вопросов. Ты слышал о Черных Драконах Вальсунга?
Релвей пожал плечами, потом, для вящей убедительности, развел руками.
— Что это?
— Новое Вольное Сообщество. Командует ими полковник Нортон Вальсунг, служивший в бригаде Черных Драконов.
Релвей покачал головой.
— Никогда о таком не слышал, — заметил Блок.
— Я тоже. Оно и удивительно.
— Почему? — справился Релвей.
— Ко мне сегодня днем заявились два обормота. По виду клерки. Картер Стоквелл и Трейс Уэндовер. Приглашали влиться в ряды.
Блок переглянулся с Релвеем.
— Новые шайки возникают каждый день, — сказал Релвей. — Поспрашиваю.
Блок махнул рукой, и Релвей скользнул к двери. Я тоже было хотел уйти, но Блок произнес:
— Постой, Гаррет.
— Ну?
— Поосторожнее там, ладно? Эти ребята не церемонятся.
— Я не первый день на свете живу, капитан. Все ошибки остались в прошлом.
— Все равно, мой тебе совет — гляди в оба. И не таких, как ты, пройдох убивали.
— Понял, учту. Спасибо за заботу.
— Вот еще что. Релвей порой слишком увлекается. Забывает обо всем, кроме того, что его в данный момент интересует…
— Ты куда клонишь?
— Его люди видели вчера Краска с Садлером. Помнишь их? Они вернулись в город и по глупости своей тут же засветились.
— Да уж, гиганты мысли… — Я поежился. Не то чтобы я сильно испугался, просто оба — и Краск, и Садлер — наемные убийцы наихудшего сорта. Того самого сорта, какому вынь да положь голову единственного сына миссис Гаррет. Того самого, какому выпала редкая удача — заниматься любимым делом.
Надо сказать, у них большой зуб на любимого сыночка мамаши Гаррет. Я приложил руку к тому, чтоб их вытурили из города, да и в паре-тройке других делишек замешан…
— Ладно, поберегусь.
— Уж пожалуйста. Эй, обучи свое пернатое чучело — пусть по сторонам глазеет и предупреждает, если что.
— Слыхала, пичуга?
Попка-Дурак гордо промолчал. Зашить ему, что ли, клюв — чтоб уж наверняка?…
10
Краск и Садлер… Проклятие! А я-то надеялся, что мы с этой сладкой парочкой распрощались навсегда.
Они повели себя не слишком красиво, когда Чодо хватил удар. По правде сказать, мало кто об этом знает. Большинство уверено, что старина Чодо по-прежнему на коне. Когда бы не Белинда, одурачившая Краска с Садлером, этой уверенности не было бы и в помине. Уж Краск и Садлер, смертельные враги Контагью, вмиг прознали о недуге Чодо, отсюда и стремление Белинды как можно скорее вытурить их в соседнюю плоскость бытия.
Ныне Чодо Контагью — не более чем гора плоти в инвалидном кресле. И толк от него один-единственный: Белинда делает вид, что приказы, которые она отдает, исходят от папочки.
— Ты поосторожнее, — повторил Блок.
— Ты тоже. — Я помолчал. — Пожалуй, новый Вестман Блок будет посимпатичней старого.
Блок криво усмехнулся.
— На твоем месте я бы сюда больше не приходил. В наши дни никому доверять нельзя, кругом доносчики, не одни, так другие.
Выйдя на улицу, я осмотрелся. Полезная, надо сказать, привычка — по жизни полезная. В нашем милом городке всегда хватало желающих средь бела дня стырить золотой зуб у тебя изо рта.
Похоже, на меня никто не обращал внимания. И не удивительно: не то чтоб я выглядел чересчур грозно, но на легкую добычу вовсе не смахивал.
Вот и славненько. Что ж, закон на свою сторону я привлек, и особого труда это не составило — ведь Макс Вейдер принадлежал к числу тех, кого наш закон и оберегал… Общественное достояние.
Денек выдался замечательный, чуть жарковатый, но ветреный; по небу, такому голубому, словно это был прообраз небесной голубизны на веки вечные, бежали редкие облачка. В такие деньки мы, поклонники светлого времени суток, готовы плясать от радости. В такие дни люди хохочут на улицах, навещают давно забытых друзей, заводят детишек. В такие дни обходится почти без кровопролитий, и даже отъявленные злодеи наслаждаются прелестью мироздания. В такие дни можно ожидать неприятностей от Релвея и компании, потому что у них появляется избыток свободного времени.
Я направился на северо-восток. Пора и мне навестить давно забытого друга.
Народа на улицах было изрядно, но доморощенные борцы за права человеков не проявляли особой активности. Если этакая погода продержится еще пару дней, придется закрывать похоронные конторы — у них просто не станет клиентов.
Мимо проскакал кентавр в потрепанной армейской попоне. Значок полка я разглядеть не успел. Н-да… Если кентавр эту попону спер, а не получил в награду за верную службу короне, его запросто могли пристукнуть — чтоб не покушался на святыни.
Впрочем, кентавру было все равно. Он был слишком пьян, чтобы задумываться о всякой чепухе.
Воздух над головой кишел бесчисленными пикси, фейри и прочей шатией. Молодняк бесцеремонно изводил голубей. И пускай — никто и словечка против не скажет, разве что голуби.
Если приглядеться, в вышине можно было различить двух-трех ястребов и соколов. Малому народцу не мешало бы поостеречься… Вот-вот! Какой-то сокол-недоумок спикировал на симпатичную пикси — и немедленно ретировался под градом отравленных дротиков. Малышня успешно растила новое поколение хищников.
Жаль, что люди бестолковее птиц. Иначе мы могли бы научить пернатых простой вещи — на сородичей, сколь угодно дальних, не нападают.
В такие деньки на улицу высыпают все подряд. Невероятно, сколько в Танфере народу! Вообще-то Танфер — это несколько городов на одном и том же месте. В нем есть вечерние жители, есть ночные и утренние. Как правило, друг с другом они не пересекаются, потому что у каждого свой образ жизни. Во всяком случае, так было до сих пор.
Попка-Дурак взмахнул крыльями, заодно взъерошив мне волосы, и спорхнул с моего плеча — должно быть, решил пообщаться с другими птахами.
— Лети, лети, птичка, — мрачно пробормотал я ему вослед. — А то знаю я одно местечко, где обожают готовить голубей. И никто не следит, взаправдашний голубь в супе или какой-нибудь попугай…
— Аргх! — отозвался попугай. — Я буду парить с орлами и…
— Давай позовем вон того ястреба. Думаю, он не откажется составить тебе компанию.
— Спасите!
— Дяденька, ваша птичка и правда говорить умеет?
— Не приставай к дяде, Берти. Это чревовещатель. — Мамаша Берти метнула на меня суровый взгляд: мол, как не стыдно морочить людям головы и мучить невинную крылатую тварь.
— Возможно, вы правы, мэм. Хотите забрать его? Уверен, у вас ему будет гораздо лучше.
Волоча за собой сынка, женщина умчалась прочь с такой скоростью, что послышался свист рассекаемого воздуха.
Вот так всегда. Бедный несчастный попугай никому не нужен.
11
Заведение было с потугами на шик. Потуги потугами, но конкурентам оно проигрывало изрядно — потому, что среди фирменных блюд в этом заведении было не найти ничего тверже баклажана или тыквы. Название забегаловки менялось под стать настроению ее владельца, Морли Дотса. В последнее время он предпочитал именовать свою едальню «Пальмами». Что касается клиентуры, в ней числились и мелкие преступные сошки, приходившие сюда потолковать, забить «стрелку» и даже заключить временное перемирие, и светские львы, которые вели разговоры, заключали пакты о ненападении и забивали «стрелки».