Страница 135 из 562
Что он собой представляет как человек (в смысле «разумное существо, ходящее на задних лапах»), никому не ведомо. Я с ним познакомился совершенно случайно — так сказать, очутился в нужное время в нужном месте.
— А, Гаррет. — Релвей кивнул. — Как делишки? — Голос у него был хриплый, какой-то даже потусторонний.
— Отлично. Ты что, простыл?
— Погода чудит. Я слышал, кстати, ты можешь об этом что-то знать.
— Я? Таких, как я, в тайны погоды не посвящают. — Не стану же я, в самом деле, рассказывать о своих заморочках с ополоумевшими богами!
Он окинул меня взглядом типичного блюстителя закона. Этот взгляд говорил: «Мы оба знаем, что ни словечку из твоего поганого рта верить нельзя». И такие вот молодцы охраняют наш покой? Впрочем, надо отдать ему должное: бандюков он пошерстил изрядно.
— А что это у тебя на плече, Гаррет?
У Блока хватило вежливости как бы не заметить злобного филина в клоунском наряде.
— Мой обед. Готов поделиться. Разводи огонь.
Попка-Дурак — или Покойник, вещавший через птичку, — разумеется, не смолчал:
— Аргх! Тупица!
— Как это у тебя получается? — полюбопытствовал Релвей. — Губы вроде не шевелятся…
— В морской пехоте научили.
Релвей повернулся к Блоку.
— Что стряслось, Вес?
Ого! Какая фамильярность!
— Да так, Дил, мелочь. Ты ведь занимаешься правозащитными шайками?
— В общем, да. В них трудновато внедриться. Как правило, в них сбиваются те, кто знавал друг друга еще в Кантарде.
Ничего удивительного, я тоже поддерживаю знакомство со своими собратьями по оружию. Мы частенько собираемся попить пивка, но нам и в голову не приходит устраивать разборки на улицах.
— Наиболее уязвимы большие группы, наподобие «Клича», — продолжал Релвей. — Слишком много народу, всех в лицо не запомнишь. Сам «Клич» организован по армейскому принципу. Маренго Норт-Энглиш пытается создать собственную армию. Они называют себя «вольными стрелками Теверли».
— Полковник Теверли тоже с ними? — удивился я. Мне довелось служить под его началом. Один из немногих офицеров, не чуравшихся простого солдата. Не скажу, чтоб мы были близко знакомы; во всяком случае, как он относится к не-людям, я понятия не имел. Там, в Кантарде, он ко всем относился одинаково.
— Человек убеждений, — хмыкнул Релвей. В глазах уника промелькнула тень. — Ты что, знаешь его?
— Воевали вместе, на островах. Он был ранен, и его отправили в тыл как раз перед тем, как венагеты на нас навалились. Если правильно помню, в госпитале ему отрезали ногу. Хороший был командир.
— Ты здесь из-за него?
— Нет. Я и не знал, что он в городе.
— Дил, — подал голос Блок, — мог ли «Клич» удариться в рэкет? Чтобы пополнить свою казну?
Релвей нахмурился.
— Неужто поймал с поличным, Гаррет?
— Если бы… У меня есть клиент. Макс Вейдер. Пивной король.
Релвей кивнул. Похоже, мои отношения с Вейдером не были секретом ни для кого в Танфере.
— Его дочь Аликс утверждает, что кто-то из «Клича» наехал на ее братца Тая. Требовал долю прибыли. Вообще-то на «Клич» не очень похоже. Но если им срочно понадобились деньги, они вполне могли придумать что-нибудь этакое.
— Могли, — согласился Релвей. — Сам я ни о чем подобном не слыхал. Зато слышал, правда, что у них были далеко идущие планы — в том, что касается не-людей.
— Двух зайцев одним махом?
— Вот именно. Их Внутренний Совет сформулировал это так: «Мы считаем, что болезнь оправдывает методы лечения».
Любопытно. Он что, лично присутствовал на заседании этого Совета?
— Странные дела творятся. Какие-то молокососы залезли на территорию Чодо, и у них до сих пор здоровье в порядке?
Не могу себе представить, чтоб самый фанатичный член «Клича» отважился бросить вызов Чодо Контагью. В Танфере Чодо — некоронованный король, если хотите, пахан из паханов. С ним шутки шутить — себе дороже, проще сразу повеситься. Таких врагов люди здравомыслящие стараются не заводить.
Вдобавок я знал то, о чем, по всей видимости, Релвей пока не догадывался. Чодо почти отошел от дел, нынче всем заправляла его дочка Белинда. А с нею связываться — хуже, чем с папашей: девка молодая, горячая, ни чужих не щадит, ни своих…
— Пока в порядке. — Релвей криво усмехнулся. — Но долго это не продлится. Не тебе рассказывать, что у Контагью за семейка.
— Угу.
— На твой вопрос, Гаррет, я отвечу так: до сего дня «Клич» не выказывал интереса к рэкету. Возможно, они решили попробовать, что да как. Если Вейдер не сдюжит и пивоварня окажется под «крышей», другие богатеи последуют его примеру.
— Я знаю Макса. Он не отдаст ни гроша, сколько бы ему ни угрожали. И большинство толстосумов его поддержит, пускай даже они в душе сочувствуют «Кличу». Кому нужен прецедент? К тому же, все они не робкого десятка, иначе никогда бы не разбогатели.
Быть может, вдруг подумалось мне, вовсе не случайно вместе с Аликс в мой дом заглянули Никс и Тинни. Тейты ведь владели обувной фабрикой, а семейство Николас запустило свои щупальца в виноделие, добычу угля и торговлю.
По правде сказать, обратись ко мне даже сам Макс Вейдер, я бы, скорее всего, отказался от этого дела. Но пошлите к Гаррету смазливую мордашку — и он весь ваш.
Слишком я предсказуем. И слишком много вокруг смазливых мордашек.
Релвей устремил на меня пристальный взгляд.
— Договоримся, Гаррет? — предложил он, лукаво усмехнувшись.
— В смысле?
— Мне известно, что ты не одобряешь мои методы. Ты же у нас мистер Праведник, святее распоследнего святоши. Я не в претензии; дело, сам понимаешь, хозяйское. — Он ухмыльнулся, а я поежился. Страх да и только — Релвей с чувством юмора. Может, это подменыш? — Но ничто не мешает нам помочь друг другу.
Наконец-то! Нет, не зря я наведался к Блоку.
— Я слушаю.
— Что-то воодушевления не чувствуется.
— Разве? Я просто кипятком от восторга писаю.
— Незаметно. Идея вот в чем: ты запросто сойдешься с этими ребятами. Им такие парни нужны.
Наверное. Иначе те два оболтуса, Стоквелл с Уэндовером, не постучали бы в мою дверь.
— Сомнительный комплимент.
Релвей оскалил в ухмылке зубы — совсем не человеческие.
— Ты служил с этими людьми. Ты знаешь, как они думают. Ты слышал все их бредни. Неужто сложно будет собезьянничать? — Он поглядел на Попку-Дурака, и его ухмылка стала шире. — Или спопугайничать? Повторяй чужие слова, и никаких проблем.
Я фыркнул. Надеюсь, Релвей с Блоком не слишком заинтересовались попугаем. Не хватало еще, чтоб они догадались, что птичка — не простая, что ею на расстоянии управляет Покойник.
— Может быть. Но зачем?
— Мои люди не могут внедриться. Эти параноики не подпускают к себе никого подозрительного — с их точки зрения, разумеется. Если в тебе хотя бы капля чужой крови, значит, ты полукровка, и говорить с тобой не о чем, хоть ты трижды герой войны. Пауки плетут сеть ненависти… Человечество спасется лишь через истребление всех остальных. Поэтому даже капля чужой крови — уже повод к решительным действиям. Иначе повсюду расплодятся уники.
По-моему, у меня отвисла челюсть. К счастью, под потолком не летало ни мух, ни ворон, так что в рот ко мне залететь никто не мог.
— Бред какой-то! Дурость…
— Вера остается верой, Гаррет, какой бы смехотворной она ни была. И эти люди ходят по нашим улицам.
Я хотел было возразить насчет веры, но припомнил свое последнее дело: несколько религий, одна смехотворнее и нелепее другой… Людям нужно во что-то верить, и они готовы поверить во что угодно. Желательно во что-то, превосходящее разумение большинства, будь то божество или какая-либо первопричина. Была бы вера, а уж во что верить всегда найдется.
— Понятно.
— Никто от тебя не требует чудес героизма. Просто зайди в расследовании чуть дальше, чем собирался, и сообщи мне то, что сумеешь выяснить.
— А мне с того какая польза?
— Я поделюсь с тобой тем, что известно мне. И буду охранять Вейдера — если до того дойдет.