Страница 129 из 187
28
Командование Квантунской армии провело вторую мобилизацию. Под ружье было поставлено еще около двухсот пятидесяти тысяч человек. Эта дополнительная мобилизация свидетельствовала, что война с СССР — лишь вопрос времени.
Майор Усидзима торопил инструкторов. Он приказал также усилить наблюдение за линией границы.
Солдаты ничего не знали о Потсдамской декларации. Но смутно все чувствовали, что подступает решительная минута.
— Как, по-вашему, господин ефрейтор, — спросил у Кадзи Коидзуми, — сколько времени нужно нам продержаться до подхода частей из тыла?
Кадзи лежал на спине и смотрел в голубое небо. Говорить не хотелось.
— Я думаю — часа три… — Кадзи запнулся. — И то еще хорошо!
Оставь надежду, Коидзуми, никакие части не придут нам на помощь!
— Ну, три часа-то продержимся, правда? — робко предположил Мимура.
— Это зависит от вас… Вы главная сила.
И ты оставь надежду, Мимура. Через три часа, пожалуй, никого из нас уже не будет в живых!
Энти внимательно прислушивался к беседе. Кадзи смотрел на огромные ботинки, из которых торчали худые лодыжки Мимуры, потом перевел взгляд на изборожденное морщинами лицо Энти.
— От штаба до нашей заставы почти пятьдесят километров. А вы говорите — три часа… — сказал Тасиро.
— Так ведь моторизованные же части! — вмешался Тэрада.
Кадзи ничего не сказал.
— Да много ли моторизованных частей? — допытывался Тасиро.
— Тебе докладывать об этом не обязательно! Твое дело — верить!
— Нет, так не годится, Тэрада, — послышался хрипловатый голос Энти. — Одно дело — когда все разъяснят толком, внушат, тогда, конечно, отчего ж не поверить… А так что же?
— Внушить вам уверенность, что помощь непременно придет, выше моих возможностей, — не меняя позы, произнес Кадзи.
— Нет, господин ефрейтор! Я не то хотел сказать.
— Ладно, понятно. Чему я вас учил?
Солдаты молчали.
— Тэрада!
— Вы учили нас, как действовать в бою.
— Верно! Хотя сам не имею личного боевого опыта… — Кадзи усмехнулся.
— Я учил вас, как спасать жизнь в бою. И никогда не говорил, что высшая доблесть — смерть.
— Не говорили, — откликнулся Тасиро, не спуская глаз с Кадзи.
— Вот вы спрашиваете, долго ли мы сможем продержаться. Излишняя тревога, Коидзуми! Скоро вы станете настоящими солдатами, будете действовать самостоятельно, без моей команды. Поэтому напоследок скажу вам: никто не придет на выручку пограничным частям. Мы здесь для того и находимся, чтобы дать возможность войскам в тылу приготовиться к боевым действиям. А значит, защищайтесь сами, а как — тому я вас и учил… Глупо погибать зря…
— Почему же зря? Получается, будто война совсем бессмысленная! — покраснел Тэрада.
Кадзи посмотрел на него; пальцы машинально рвали траву.
— Хочешь потолковать про победу?
Солдаты сдержанно захихикали.
— Тогда к кому-нибудь другому обратись. Я и технику боя постарался усвоить, и звание ефрейтора получить, если говорить откровенно, только для того, чтобы вернуться к жене целым и невредимым.
— И меня вот тоже ждет девушка. Обещала замуж не выходить, пока не вернусь, — сказал кто-то.
— Тебя, Накараи? — спросил Кадзи.
— Да. Я уж решил было написать ей — пусть выходит за кого-нибудь другого. Да только зло разбирает, как подумаю про другого… Вы, господин ефрейтор, подумайте, — просто досадно, вот мы торчим здесь, в этой проклятой дыре, а там, в тылу, другие живут себе в свое удовольствие…
— Ясно, Накараи, можешь не объяснять! — Кадзи заметил, что отдыхавший поодаль Кагэяма встал. — Кто курит, кончай! — Он бросил взгляд на Тасиро. — А тебя, Тасиро, тоже невеста ждет?
Тасиро покраснел до ушей. Можно ли считать ее невестой? Ухаживаний и объяснений, как обычно бывает у влюбленных, они не знали. Просто, встречаясь на заводе, всякий раз обменивались улыбками. Он не просил ее ждать, и девушка тоже не обещала…
И словно желая, чтобы его услышала любимая, Тасиро неожиданно серьезно ответил:
— Да, надеюсь, что будет ждать,
— Обязательно, Тасиро!
Кадзи поднялся.
Глубокое чистое небо сияло прозрачной голубизной. Там, по другую сторону границы, тоже это ясное небо. А какое небо сейчас над женщинами, которые их ждут?
После вечерней поверки в казарме появился старший писарь.
— Внимание! Сейчас я зачитаю список назначенных на строительство укреплений…
В список вошло тридцать человек из стрелковой команды, пятнадцать из пулеметной и десять из гранатометной.
— …Все перечисленные поступают под командование унтер-офицера Хиронаки. Команды отправляются к месту работ в сопровождении инструкторов. Стрелковую команду сопровождает ефрейтор Кадзи, пулеметную — ефрейтор Ивабути, гранатометную — ефрейтор Кавамура. Отправление послезавтра, в восемь часов вечера. В целях маскировки отход от линии границы производится ночным маршем. Все ясно?
Кадзи молча слушал. Молчал, когда писарь кончил читать. Ведь Кагэяма обещал оставить его здесь, на заставе… Выходит, он не угодил им как инструктор? Наруто не попал в команду не потому, что здесь нуждались в плотниках; там, на строительстве, его руки важнее; его не включили, чтобы он снова не столкнулся с унтерами… А самого Кадзи убирают подальше от старослужащих — это же ясно…
29
Солдаты копали на равнине противотанковые рвы. С помощью этих рвов командование намеревалось приостановить наступление моторизованных частей противника, принудить их к обходу, с тем чтобы, отрезав от танков пехоту, которая, очевидно, будет продвигаться по узкой дороге в сопках, загнать ее в тиски.
Перед строем объявили о вторжении противника в Маньчжурию, о героической гибели батальона майора Усидзимы, принявшего на себя в Циньюньтае первый удар… Огласили телеграмму командующего Квантунской армии командиру полка… «Молюсь за ниспослание храбрости в сражении лично вам и вашим подчиненным…»
Строительством противотанковых рвов руководил поручик Дои. Настроение у поручика было скверное. Объем предстоящих работ совершенно не соответствовал наличию рабочей силы.
Утром в палатке, где разместился штаб батальона, Дои так прямо и заявил этому мальчишке капитану, командированному на строительство из штаба армии.
Силами трехсот солдат за сорок восемь часов отрыть рвы длиной свыше трех километров невозможно! — сказал Дои. — Это свыше десяти кубометров грунта на человека. При нынешнем физическом состоянии солдат это немыслимо!
— Вы полагаете, что противник учтет это обстоятельство, войдет в ваше положение и воздержится от наступления? — Белолицый капитан без малейших следов загара на штабной физиономии громко расхохотался.
Дои возразил ему:
— Чем браться за непосильное дело и выполнять его кое-как, гораздо выгоднее перерезать противотанковыми рвами дорогу между сопок, по которой пойдет противник, и укрепить позиции на самих сопках.
— Если бы господин поручик был оперативным советником, он имел бы возможность развить свой план. Похоже, что вы упорно настаиваете на таком варианте главным образом для того, чтобы обеспечить собственную безопасность. Поймите же, уважаемый, если мыслить операцией в целом, то главное сейчас — задержать моторизованные части противника хотя бы на день, пусть даже на полдня. Это необходимо для того, чтобы там, в тылу, завершить приведение частей в боевую готовность. Фактор времени, господин поручик. Ради этого стоит пойти на все, даже если здесь, в сопках, нашим пехотным частям придется нести значительные потери! Где расположена ваша часть? На позициях Н.? — капитан взглянул на карту и холодно усмехнулся. — Ну вот, весьма сожалею, но, исходя из общего оперативного плана, рубежи, которые предстоит оборонять вам, господин поручик, как раз и потребуют обильного кровопролития.
— Я не о себе беспокоюсь! — Дои с ненавистью взглянул на капитана. — Речь идет о расчете земляных работ. Что невозможно, то невозможно!