Плотина

Аплодисментов не последовало и на этот раз, только в двух или трех местах в зале мелькнули белым добытые из карманов записные книжки, появились в руках шариковые авторучки. Это нетерпеливые порывистые люди писали записки в президиум, делали наспех наброски для выступления, производили какие-то расчеты — в подтверждение или в опровержение дерзких замыслов руководства стройки. Замминистра смотрел в зал веселыми глазами, немного удивляя народ. В самом деле, что его могло здесь так развеселить? Было известно, что первый взгляд на стройку не порадовал его и уже будто бы состоялся у него разговор с Острогорцевым в резких тонах. Главный инженер проекта, молодой, но сильно поседевший, с какой-то усталостью в глазах, посматривал то в один угол зала, то в другой и все поправлял перед собой красивую заграничную папочку, — любил человек порядок…

Секретарь парткома объявил первого выступающего в прениях:

— Слово предоставляется начальнику управления строительства здания ГЭС Валентину Владимировичу Варламову.

На сцену быстро взошел рослый, загорелый, светловолосый красавец в легкой брезентовке. Видимо, что-то задержало его в котловане, и он не успел забежать домой переодеться, как сделали многие. А может, он и не собирался этим заниматься. У него и на работе из-под отворотов куртки всегда выглядывает воротничок свежей и, как правило, модной сорочки. Однако и это не было предметом его забот, а только лишь показателем заботливости жены. Он жил прежде всего делом. Почти все его время от утра и до вечера, часто — до позднего вечера, принадлежало будущему зданию ГЭС. Временем он дорожил и требовал того же от других. Даже и здесь. Едва поднявшись на сцену, еще не доходя до трибуны, он заговорил своим крепким вразумительным голосом, хорошо слышным в зале без всяких усилителей:

— Не буду делать вид, будто я только сейчас узнал об этом если не рискованном, то, по крайней мере, отважном решении нашего парткома и руководства стройки. Мне было заранее сказано: будет внесено такое предложение и ты, Варламов, хорошенько подумай и выступи. Но только я начал думать, как на мою голову посыпалась порода, и основание под тот самый досрочный энергоблок, тщательно подготовленное под бетон, было в один час завалено породой. Пришлось сделать перерыв в обдумывании своей речи и командовать расчисткой, успокаивать ребят… Завтра я начну устанавливать опалубку — вы прекрасно знаете, насколько все это должно быть точно сделано, потом начну бетонировать, а по мне снова дадут залп сверху…

Высказав и другие, уже не столь тревожные свои жалобы и сомнения, Варламов продолжал:

— Я, конечно, не противник ускорения, не ретроград. Мои бригадиры вчера на партсобрании об одном просили: обеспечьте фронт работ, не гоняйте с места на место, не заставляйте выполнять мартышкин труд. А вот этого-то я и не могу им обещать. Вы тоже пока что не можете, Борис Игнатьевич, вы будете только требовать с меня.

— Безусловно! — подтвердил Острогорцев из-за стола президиума.

— Вот поэтому я и прошу… я и хочу, — поправился Варламов, — чтобы сегодня не решали дело второпях и с кондачка. Надо решать все конкретно. Когда бетонный завод выйдет на полную мощность? Когда прекратятся взрывы на врезке? Надо же что-то придумывать и кончать с этим разбоем. Дадут ли нам ленинградцы энергоблок к тому времени? Ведь у них тоже свои планы и свои сложности.

— Ленинградцы обещали, и они не подведут, — заметил тут замминистра.

— Ну, ленинградцам можно верить — правильно! А как другие поставщики, смежники, «субчики»? Я вот не знаю, не успел все до конца додумать, но было бы разумно связать всех нас — строителей, поставщиков, проектировщиков, субподрядные организации — единым договором, что ли, ответственными жесткими обязательствами… — Варламов посмотрел на замминистра.

Тот с улыбкой бросил Острогорцеву:

— Надо создать товарищу Варламову условия, чтобы он до конца додумал свои соображения.

— Пошлем на рыбалку, — усмехнулся Острогорцев.

— Или в Ленинград, — с каким-то намеком заметил замминистра.

— Ему нужен большой зонтик! — крикнули из зала. — Чтобы не боялся взрывов.

На сцену поднялся бригадир монтажников Павленко, известный на стройке человек, такой же, как Варламов, рослый, но худой, как будто высушенный на здешнем солнце, продубленный ветрами и морозами. Он работает, как здесь шутят, «на высоком уровне». И говорит он о своем: о монтаже еще одного крана-«тысячника» и бетоновозной эстакады, особенно — последней. Металлоконструкции поступают с задержкой, монтаж идет прямо с колес, да и то вдруг выясняется, что не дослали двух ригелей. Сразу и стоп и стон! «Ссылки на то, что у нас много всего строится и не всем хватает тех или иных материалов, меня не убеждают, — говорил монтажник. — Наши заказы размещены на заводах своевременно, все в пределах плана, ничего лишнего мы не требуем, но плановое подай! На то у нас и плановая система. Я целиком поддерживаю товарища Варламова. Надо всех нас соединить в одну цепь, чтобы мы шли, как альпинисты в связке, — и тогда не сорвемся».

Другой известный на стройке бригадир сказал так: «Смежники нас более-менее устраивают, потому что мы сами плохо работаем». Главный механик Сорокапуд по пунктам, записанным в книжечку, оправдывался или объяснял причины простоев и неисправностей механизмов. Мих-Мих доложил об ожидаемых «поступлениях рабочей силы», сообщил о приезде полутора тысяч студентов и тут же предупредил, чтобы это не расхолаживало «своих», а то как только приедут студотряды, так «свои» начинают уходить в отпуска, снижают производительность. «Новые задачи нам придется решать прежде всего своими силами». В заключение он рассказал о нескольких уволенных «бичах», которые продолжают жить в общежитиях, пропивая заработанное, втягивая других. Таких надо выселять… Это он говорил со слов Юры Густова и по сообщениям комендантов общежитий.

Каждый говорил о своем, и почти каждый упоминал о недостатках, «узких местах», слабой дисциплине, малой ответственности. Доведись постороннему человеку послушать всех здешних ораторов, у него могло бы создаться впечатление, что стройка находится в серьезном прорыве, что тут в пору караул кричать, а не пересматривать сроки в сторону сокращения, да еще при повышении качества всех работ.

И все-Таки здесь говорили об этом. Говорили и трезво, и горячо, и сердито. Нередко что-то выкрикивалось из зала. Секретарь парткома, который вел собрание, несколько раз призывал людей к порядку. Но разговор слишком близко всех касался, и к тому же преобладал в зале молодой горячий народ.

И вот к трибуне вышел заместитель министра. Он начал так:

— Характер вашего нынешнего начинания, по-моему, совершенно точно определил товарищ Варламов, хотя он и работает в обстановке активных помех. Вы должны сделать действительно отважный шаг. Но не рискованный. Потому что действительно существуют расчеты и обоснования, которые заслуживают полного доверия. Стало быть, единственное, что я могу сказать по этому поводу: с богом, товарищи коммунисты!.. Ну а теперь, — продолжал он, переждав небольшое оживление в зале, — о вашей стройке. Честно говоря, не получилось у нас здесь того, на что мы рассчитывали, когда проектировали и начинали ее. Нам виделось здесь не только выдающееся гидротехническое сооружение, но и образцовая современная стройка, с использованием новых и мощных механизмов и новой, соответственно, технологии. То есть в общем-то она так и ведется — с применением нового, но ведь черепашьими темпами, друзья дорогие! Не думайте, что я хочу вас обидеть и во всем обвинить: вы свое дело, свою часть дела делаете не так уж плохо. Я даже сказал бы, что в существующих условиях — и природных, и планово-финансовых — вы работаете вполне сносно! То, что вы вот уже несколько лет получали по десять — вместо ста! — миллионов рублей в год, не могло активизировать стройку. Но, с другой стороны, у вас очень затянулся подготовительный период, вы постоянно живете с недобором квалифицированной рабочей силы, и у нас всякий раз возникает сомнение: сможете ли вы освоить сто миллионов в год? Нынче вам дано восемьдесят. Попробуйте их освоить. Куда их направить — вы знаете. Правда, тут опять создались сегодня особые условия: вы достигли пиковых нагрузок и по бетону, и в строительстве подсобных предприятий, и по жилью. Все вдруг! Сумейте же распределить силы и всюду успеть. Со своей стороны мы можем вам пообещать шестидесятичасовую неделю, то есть выплату сверхурочных. Такое постановление вышлем вам скоро. Ну и конечно, будем жать на поставщиков, постараемся почаще бывать у вас на месте.