Страница 36 из 49
Кто-то в другой комнате философствовал:
— Наверно, это опять реваншисты. Несколько лет назад я служил на западной границе. Так они собрались один раз на той стороне и начали кричать ругательства, бросать в нас консервными банками. Потом за ними приехали американцы на джипах. Они туда влезли и уехали… О черт, не могу надеть башмак. — Это говорил тот самый блондин, который некоторое время назад сдирал с ноги лейкопластырь.
— Мы тут ни при чем…
— Какая неженка!..
— А что бы вы делали на моем месте? — отбивался блондин.
— Ну и засвинячили вы мне котелок! — Йозеф помахал полотенцем, положил его в котелок и сунул все в вещевой мешок.
— Ты меня слышишь или нет? Отзовись же… Ну наконец! — кричал сержант в телефонную трубку.
Только солдат с бульдожьим лицом сохранял спокойствие. Он сидел на стуле за столом с плащ-палаткой на коленях. Вздохнув, он проговорил:
— Йозеф, кружку бы пльзеньского или даже лучше три… — Потом добавил: — Когда я был в лагере, мне больше всего не хватало пльзеньского пива. Мне не столько женщин, сколько пива не хватало… — И вдруг сказал: — А у тебя, красавчик, сегодня будет выходной, хе-хе… Сегодня вместо тебя кто-то другой будет хлопать Кармен…
— Эй вы, заткнитесь! — сорвавшимся голосом крикнул начальник караула, стоявший у телефона.
Они притихли. Потом Йозеф сказал:
— Сегодня я бы сам от нее отказался и пошел бы с тобой, уголовник, пить пиво…
Упоминание о Кармен вернуло Йозефа к мысли, что в той машине, у склада, его ждут. Ждут, когда он заступит на пост у ворот, чтобы можно было провезти цемент… Они нашли его ради этого позавчера в кафе, куда он зашел с Кармен выпить… Да, это так, они договорились об этом… «Вот почему она потащила меня именно туда, — неожиданно подумал он. — И глядела на меня черными непроницаемыми, как у цыганки, глазами, будто хотела заворожить… Мне все равно, хотела ты или нет, чтобы я это сделал… Мне наплевать, Кармен, наплевать на твои слова о том, что за руль грузовика в воинской части ты взялась потому, что тебе надоело жульничество на гражданке. А что же получается теперь? Я на такие дела не пойду и на гражданке, а не то что в армии… Ты только вспомни, что мне сказала, когда мы познакомились?.. Что хочешь жить по-другому… Нет, Кармен, так дело не пойдет…» Сержант отложил трубку и спросил его:
— Ты готов?
— Да, готов…
— Франта… — Сержант не успел договорить, так как в этот момент отворились двери и в караульное помещение вошел капитан Кутнар. Начальник караула вытянулся по стойке «смирно» и крикнул: — Караул, смирно! — И отдал рапорт.
— Вольно, — сказал капитан.
— Вольно, — повторил сержант.
Капитан закрыл двери и повесил палку на дверную ручку. Затем вздохнул всей грудью и обвел взглядом запасников, собравшихся в передней комнате.
— Товарищи, объявлена боевая готовность всех частей, — сказал он. — Что это означает, вы и сами прекрасно понимаете. Вы должны знать, чем это вызвано. На Ближнем Востоке вспыхнула новая война. Согласно информации, которую я получил, Советский Союз ведет активные переговоры, чтобы помешать расширению конфликта. Может случиться, что агрессивные силы на Западе вовлекут в новый конфликт на Ближнем Востоке другие страны. Мы обязаны до конца выполнить свой долг. Гарнизон ослаблен уходом нашей части на учение. Мы должны провести очень важную работу небольшим личным составом. Вы — опытные люди, и я на вас надеюсь. Вам сообщат, что нужно будет делать. Я верю, что наше сотрудничество в этой тяжелой ситуации будет успешным… — Это были слова человека, который точно знал, что нужно делать сейчас, а что потом. Солдаты почувствовали это.
— Елки-палки… — сказал толстяк.
— А кто там начал, товарищ капитан? — спросил сержант.
— Израиль…
Йозеф усмехнулся:
— Такое маленькое государство. За ним наверняка стоит кто-то другой…
«Вот видишь! — сказал сам себе капитан. — Тебе казалось, что придется бороться с паникой, а они отнеслись к сообщению спокойно и серьезно… Чему же тут, собственно говоря, удивляться? Ведь им же все ясно. Когда речь идет о чем-то важном, наши люди не подведут. Они сами все понимают!» — думал он, а вслух сказал:
— Товарищи сержанты, проследите, чтобы все было в порядке!
— Положитесь на нас, товарищ капитан…
— В армии говорят: «Есть!»
— Есть, товарищ капитан! — повторил сержант. — Смирно!
Капитан Кутнар снял палку и хотел было открыть дверь, но вдруг его внимание привлек солдат, стоявший позади тех, кто толпился у входа в другую комнату. Этот солдат был разут. Капитану показалось это невероятным. Он крикнул:
— Что это?
— Где? Что?
— Вот это… Солдаты расступились.
— Как случилось, что вы разуты, будучи в карауле?! — Ефрейтор только охнул и развел в отчаянии руками. В левой руке он держал ботинок. — Не умеете стать по стойке «смирно», когда с вами говорит офицер?
— Я… я… — выдавил из себя блондин.
— Я вас посажу на гауптвахту… Товарищ сержант, что это значит?
— Черт возьми, ведь я же тебе говорил…
— В армии не тыкают! — прикрикнул на него капитан.
— У него, у Мирека, что-то с ногой, товарищ капитан… — вступил в разговор Йозеф.
Кутнару не понравилось, что ответил не начальник караула, а Йозеф, но он промолчал и только сказал:
— С вами у меня особый разговор, — и повернулся к блондину: — Покажите…
Ефрейтор повернулся и поднял левую ногу, придерживая ее рукой. Вся пятка у него была стерта и кровоточила.
— Почему вы не пошли в медпункт?
— Да пустяки. Я приложу к ней чистый бинт, закреплю лейкопластырем, и через минуту все пройдет… Это дело любит чистоту. Вы зря на меня… — Блондин заговорил спокойнее.
— Нет, так не пойдет!
— Но, товарищ капитан…
— Я вам приказываю, а приказ не подлежит обсуждению. — Капитан Кутнар повернулся к Йозефу: — Я часто вижу вас с Кармен. Вы вроде… Это ваше дело, но будьте с ней осторожны.
— Почему вы мне это говорите, товарищ капитан?
— Потому что у меня пропала машина цемента. Может, Кармен что-нибудь знает об этом?
— Кармен определенно не имеет к этому никакого отношения.
— Надеюсь… Не хотелось бы, чтобы вы кончили, как Хозе…
Капитан еще раз повторил задачи и направился в казарму к остальным солдатам роты и к писарям, но вдруг вспомнил, что в первую очередь нужно пойти к рабочим во двор и сказать, чтобы они покинули территорию части.
— Опаздывают, черт возьми! — Грузчик поерзал на сиденье.
Кармен, подавшись немного вперед, разглядывала двор. Почти на его середине рабочие замешивали бетонную массу, стараясь приготовить ее столько, чтобы хватило для работы до половины четвертого. У административного корпуса сел в машину капитан. Он устроился рядом с водителем, и машина направилась к бетонщикам.
— У этого Кутнара тоже странная жизнь. Не зря его гусыня не хочет с ним жить… — Грузчик вытащил носовой платок и шумно высморкался. Потом перешел на другое: — Мне все время кажется, что он нас тут терпит скрепя сердце…
— Зачем выходила за него, раз не хотела с ним ездить? Женщина должна считаться с тем, что мужчина, которого она избрала, любит свою работу, — ответила Кармен. Потом спросила: — Почему вы думаете, что он нас не любит?
— Если б ему это делали солдаты, у него было бы больше уверенности. И дело двигалось бы быстрее.
— По-моему, это все равно…
— Ошибаешься, девочка. Ты не знаешь армии!
— Идите вы…
— За хищение в армии тебя отправят к прокурору, а на гражданке, самое большее, лишат премии. Пока там до тебя доберутся. — Грузчик снова заерзал на сиденье.
— Так почему же вы не отговорили пана Заградку?
— Карел — бригадир. Я говорил ему, но он только рукой махнул, чтобы я от него отстал. — И спустя минуту спросил: — А чего же ты не высказалась?
— Я считала, что это не мое дело…
— А этому, твоему, тоже не было дела? Даже не пикнул. Впутался из-за двух кружек пива… Где Карел, там масштабы. Сегодня — три мешка, завтра — вагон… А останься ты в стороне — получишь скверную работу, не прокормишься… Да, Карел умеет такие дела обделывать… — И, неожиданно чертыхнувшись, показал рукой, что ему необходимо выйти. Открыв дверь, он выскочил из машины и, провалившись в грязь, чертыхнулся еще раз.