Страница 58 из 64
Передвинувшись вниз и разместившись между его раскинутых ног, Мэгги легонько провела по ним пальцами снизу вверх, нежно проскользив по коже ногтями.
Брейден заскрежетал зубами и, опустив глаза, увидел, как она наклонила голову и стала покусывать внутреннюю поверхность его бедра.
Боли он не чувствовал. Только невообразимое удовольствие. Никогда он не ощущал чего-то более возбуждающего, чем ее язык, исполняющий нежный танец на его теле, и ее руки, изучающие его.
Засмеявшись, Мэгги подняла взгляд.
- М-м-м, - произнесла она задумчиво, - куда бы мне отправиться дальше? – и начала чертить пальцем небольшие круги на его бедре.
- А куда бы ты хотела?
Она прикусила губу, словно раздумывая, затем быстрым движением легла сбоку и провела пальцем по контуру его уха:
- Может, сюда?
- Да, - выдохнул он, чувствуя, как по жилам потек огонь.
Она наклонилась и нежно коснулась его уха языком.
Брейден непроизвольно дернулся и, стиснув челюсти, втянул воздух. Его плоть мгновенно вернулась к жизни, подскочив и став еще более твердой, чем прежде.
Мэгги пропутешествовала губами от его уха вниз, к челюсти, затем впилась поцелуем в шею. Брейден задергался в удерживающих его путах.
- Я хочу коснуться тебя, - произнес он прерывающимся от желания голосом.
- Где?
- Везде.
- Извини, любимый, тебе придется подождать, - снова рассмеялась она и, оседлав его, проскользила лоном по его телу от груди вниз, к талии.
- Ты меня убиваешь! – прорычал горец, уже едва справляясь с желанием коснуться возлюбленной.
Прозвучавшее в его голосе отчаяние вызвало у Мэгги озорную улыбку.
Она чувствовала, как сокращаются мускулы его живота под ее бедрами. Ее обжигал голод в его глазах.
Резко приподняв чресла, Брейден перебросил ее к себе на грудь.
- Поцелуй меня, цветочек, - потребовал он.
Она так и сделала. Обняв за шею, притянула его голову к своей, их губы встретились, и она поцеловала его изо всех сил.
О, какой замечательный вкус был у этого поцелуя! Чем глубже он становился, тем больше твердела плоть горца у обнаженного бедра Мэгги.
- Ты ненасытен, - сказала она, отрываясь от его уст и опуская взгляд на возбужденное естество, возвышающееся над его телом.
- Не представляешь, насколько, - отозвался он задыхающимся голосом.
Решив, что уже достаточно помучила этого сластолюбца, Мэгги повернулась и положила руку на его окаменевшую плоть. Брейден содрогнулся.
- Нравится?
- Да.
Она пробежала пальчиками по его набухшему мужскому достоинству, нежно играя с ним, а другой рукой провела по небольшой дорожке из волос, идущей от пупка к паху. Горец снова втянул воздух сквозь зубы и зарычал, еще больше извиваясь.
Мэгги наслаждалась своей властью над ним.
А он не мог ни о чем думать под ее взглядом. Любовь и желание, отражающиеся на ее лице, обжигали до глубины грешной души. И когда он уже решил, что не в силах выноси́ть это дольше, она наконец над ним сжалилась.
С горящими глазами она приподнялась и опустилась на его возбужденную плоть.
Когда тугая теснота ее тела вновь обхватила Брейдена, он зарычал, откинув голову назад и, приподняв бедра, устремился вглубь.
Чувствуя, как, соприкасаясь, скользят их тела, видя неистовые движения Мэгги, слыша ее возбужденные стоны, горец думал о том, что не ощущал ничего подобного раньше.
Не в силах далее терпеть свои путы, не дающие дотронуться до возлюбленной, он попытался их разорвать. Ему надо почувствовать ее под своей рукой. Он должен это сделать!
Мэгги, должно быть, решила, что с нее тоже достаточно этой забавы, потому что, сделав еще один утоляющий плотский голод рывок, она развязала запястья Брейдена, тут же севшего в постели с торжествующим ревом.
- Теперь ты моя, - сказал он игриво.
- Я всегда была твоей, - прошептала она.
Не раздумывая над этими словами, горец прижал Мэгги спиной к тюфяку, раздвинул ее бедра коленями и снова ворвался в ее рай.
Она царапала ногтями его спину, а он, пронзая ее, входил и выходил, все быстрее и быстрее, пока не начало казаться, что сейчас он утратит рассудок.
Она крепко обхватила его ногами и руками, а затем откинула голову и в нахлынувшем экстазе выкрикнула его имя.
Брейден, рассмеялся, продолжая двигаться, а Мэгги обнимала его все с той же силой.
- Вот так, - шепнул он ей на ухо. – Не разжимай объятий.
Потому что он на самом деле не хотел опускать ее от себя.
Когда наступило собственное освобождение, оно сотрясло его с ног до головы.
Все еще оставаясь внутри нее, Брейден лежал, слушал ее дыхание у своего уха, чувствовал ее грудь, сплющившуюся о его торс и думал о том, что никогда не встречал женщины, равной Мэгги. И впервые в жизни ему не хотелось покидать ее. Если бы только мог, он бы стал частичкой ее сердца и остался в нем навсегда.
Неописуемое умиротворение охватило горца. Тело было полностью удовлетворено, и все же ему хотелось овладеть Мэгги вновь.
Это было самое странное, самое пугающее чувство, с которым он когда-либо сталкивался.
Что же в ней было такое? Она была волшебна!
Перекатившись на бок, он притянул ее к себе. Она свернулась клубочком у его правого бока, положив голову ему на плечо и закинув на него руку.
Так они пролежали много часов, не разговаривая, лишь наслаждаясь близостью, благодарные судьбе за время, проведенное в объятиях друг друга, страшась того, что может принести завтрашний день.
Уже под утро Мэгги заснула.
Брейден так и не сомкнул глаз, прижимая ее к себе и слушая ее дыхание. Это был такой чудесный звук!
- Мэгги, - прошептал он ей на ухо, зная, что должен оставить ее, когда этот день подойдет к концу.
«Почему?» - возмутился рассудок.
«У меня нет выбора!» - возразил он сам себе.
Эта девушка властвовала над ним, как никто другой. Ее прикосновение делало его слабым. Перед ней он был беззащитен. Глубоко внутри он осознавал, что отдаст все, что бы она ни попросила.
Он не мог такого допустить.
Нет. Он должен сделать так, чтобы их роман завершился еще до конца этого дня.
Проведя губами по лбу Мэгги, Брейден несколько мгновений впитывал, запоминал ее вкус и запах. Он закрыл глаза и позволил этим ощущениям охватить его, решив, что сохранит это воспоминание до конца своей жизни.
Оно будет преследовать его вечно.
- Прощай, моя любовь, - прошептал он.
______________________________
Примечания переводчика:
Донжон (франц. donjon) - главная, отдельно стоящая внутри крепостных стен, башня феодального за́мка (в отличие от башен на за́мковых стенах) - как бы крепость внутри крепости, часто четырёхугольная или круглая, из камня или дерева. Служила последним убежищем при прорыве неприятеля во двор за́мка. Часто там располагались различные важные помещения - оружейные, главный колодец, склады продовольствия, подвал, кухня с кладовой. Зал (столовая, общее помещение) с большим камином занимал целый этаж.
Глава 18
Мэгги проснулась от тихого похрапывания Брейдена.
Не торопясь вставать с постели, она лежала, прижавшись к боку возлюбленного, пока не вспомнила о бедном Канере, дожидающемся в ее комнате.
Испугавшись, что мальчик может посчитать себя брошенным, Мэгги вскочила, оделась, окинула на прощание взглядом горца, спящего обнаженным под меховым покрывалом, и торопливо покинула комнату.
На кухне она собрала яблок, хлеба и чашку молока для Канера.
Она знала, что должна была прошлой ночью рассказать Брейдену о его сыне. Но момент показался ей неподходящим. Особенно после ответа горца на вопрос о детях.
Нет, ей придется подождать, пока он не будет готов обзавестись ими. Канеру не нужно знать, что его отцу ненавистна сама мысль о собственном отпрыске. Мальчик и так уже натерпелся. Она не станет добавлять боли его израненной душе.