Страница 78 из 104
Глава 28
Прояснение
«Филипп Морхаус. Адвокат,
Пятница, ...Января.
Инспектору Ричарду Квину, Нью-Йорк,
87-я улица, дом № ...
С курьером.
Дорогой инспектор Квин!
Направляю вам это письмо по специальной просьбе мистера Эллери Квина, с которым я беседовал сегодня утром по телефону.
Мистер Квин сообщил мне, что он полностью осведомлен о некоторых секретах личного порядка, которые не были известны полиции до тех пор, пока он вчера не узнал о них от доктора Джона Минчена из Голландского мемориального госпиталя.
Так как тайна уже перестала быть таковой, то с моей стороны нет более никаких причин для молчания или отговорок, и я воспользовался возможностью; чтобы прояснить некоторые моменты истории Даннинг — Фуллер, еще, может быть, остающиеся непонятными.
Но прежде чем начать, я позволю себе напомнить о заверении, которое дал мне сегодня утром мистер Эллери Квин. Он сказал, что будут приняты все предосторожности, дабы тайна истинного происхождения Гульды Доорн не попала в газеты и, если можно, даже в ваши полицейские архивы.
Документы, уничтоженные согласно завещанию миссис Доорн, являлись, ио сути дела, дневником, который моя клиентка вела во время указанных событий и возобновила примерно нять лет назад.
Мистер Квин правильно догадался, что я превысил свои полномочия в понедельник, когда, вместо того чтобы уничтожить конверт, не вскрывая его, я все-таки вскрыл его и прочитал содержимое.
Я уже давно практикую как адвокат и, думаю, могу не сомневаться в том, что всегда поддерживал высокую репутацию фирмы моего отца, особенно в деле миссис Доорн, интересам которой я всегда честно служил, так как она была не только клиентом, но и другом. Если бы миссис Доорн умерла естественной смертью, то я бы никогда не злоупотребил ее доверием. Но ее убийство, а также тот факт, что я был и остаюсь женихом мисс Доорн с полного согласия ее приемной матери, являясь, таким образом, членом семейства Доорн, побудил меня вскрыть конверт и ознакомиться с его содержанием. Если бы я передал его полиции, не вскрывая, то стали бы известны персональные тайны, абсолютно не связанные с убийством. Поэтому я вскрыл конверт, действуя скорее как член семьи, чем как ее адвокат, решив про себя, что если в документах обнаружится нечто, могущее иметь отношение к преступлению, то я передам их в ваши руки.
Но когда, прочитав дневник, я узнал ужасные обстоятельства, окружавшие рождение Гульды... Инспектор, можете ли вы порицать меня за то, что я утаил информацию и уничтожил дневник? Я сделал это не ради себя — для меня этот позор ничего не значит,— но подумайте о том, каково было бы такой молодой и чистой девушке, как Гульда, узнать, что она незаконнорожденная дочь их же компаньонки.
В этой связи упомяну об одном факте, в котором можно удостовериться, обратившись к завещанию, уже готовому к утверждению. Там говорится, что Гульда Доорн наследует основную часть состояния, как законная дочь Эбигейл Доорн, без всяких оговорок, касающихся ее рождения и истинного происхождения. Следовательно, моя сдержанность относительно этой постыдной истории не могла строиться на эгоистических мотивах, каковые могли бы быть приписаны мне, если, бы наследство Гульды зависело от ее кровного родства с покойной...
Мистер Квин также был прав в своем предположении, что Эбигейл и Сара Фуллер постоянно ссорились из-за тайны рождения Гульды. В дневнике сказано, что Сара сожалела о совершенной сделке и постоянно угрожала раскрыть секрет, если девочка не вернется к ней.
С годами Эбигейл привыкла относиться к Гульде как к родной дочери, и только страх перед разоблачением мешал ей выгнать свою фанатичную и полупомешанную компаньонку.
После смерти миссис Доорн я имел конфиденциальный разговор с Сарой Фуллер и выслушал ее заверения в том, что теперь, когда Эбигейл —объект ее ненависти — мертва, а я, кому она по непонятным причинам симпатизирует, собираюсь жениться на Гульде, она не станет раскрывать секрет. Доктор Даннинг, очевидно, тоже будет держать язык за зубами из страха за свою карьеру и репутацию, которые зависят от его молчания,
Нетрудно догадаться (что и сделал мистер Эллери' Квин), что искать за последние несколько дней общества доктора Даннинга Сару Фуллер побуждала тайна происхождения Гульды. Как ни странно, она не питает к нему зла. Безумные причуды безумнбй женщины! Она вчера сказала мне, что они долго обсуждали свой дальнейший образ действий, и не без гордости заявила, что Даннинг уговорил ее позволить девушке до самой смерти считать, что она дочь миссис Доорн.
Другой важный момент, затронутый в дневнике,— участие доктора Дженни в этой истории. Как вы, по-видимому, знаете, доктор Дженни всегда был наперсником миссис Доорн, особенно с тех пор, как он стал одним из немногих, посвященных в тайну рождения Гульды. Судя по дневнику, неблаговидное поведение Даннинга не повлияло на изменение отношения к нему Дженни — последний, очевидно, был достаточно широких взглядов, чтобы простить ему содеянное им зло. Во всяком случае, Дженни часто бранил Сару за ее скандальные наклонности и намерение разрушить жизнь Гульды исключительно с целью удовлетворить свои подавленные материнские инстинкты. Странно, не так ли? Возможно, его позиция была вызвана высокой оценкой профессиональных способностей Даннинга.
Доктор Дженни был во всех отношениях другом миссис Доорн. Он оправдывал каждый ее поступок, между ними никогда не было даже намека на недовольство.
Прошу прощения за мои настойчивые просьбы о молчании. Думаю, вы понимаете, что я делаю это Не ради себя, а ради Гульды, которая значит для меня больше всего на свете.
Искренне ваш
Филипп Морхаус.
P. S. Буду вам очень признателен, если вы уничтожите это письмо, существующее в единственном экземпляре, как только прочитаете его.
Ф. М.».
Другим инцидентом этой относительно спокойной пятницы, который инспектор Квин не без оснований вспоминал впоследствии, был телефонный звонок Эллери Квину в 6. 30 вечера.
За последние 24 часа поведение Эллери Квина резко изменилось. Он больше не нервничал и не шагал по комнате с бешеной энергией и отсутствующим взглядом, как в недавние тяжелые дни.
Всю пятницу он провел у окна гостиной, читая и каждые два часа печатая на своей скрипучей старой машинке. Инспектор Квин, забежавший домой, чтобы наскоро закусить и дать консультацию по телефону, своим подчиненным в Главном полицейском управлении, заглянув через плечо сына, увидел, что Эллери пишет детективный роман, тот самый, который он начал несколько месяцев назад и который в последнее время был полностью заброшен. (Рукопись «Убийство марионеток» — одного из детективных романов Эллери, изданных под его собственным именем.— Дж. Мак-К.)
Старик усмехнулся в седые усы. Это было хорошим знаком. Уже давно он не видел на лице сына такого спокойного и безмятежного выражения.
Знаменательный разговор по телефону состоялся, когда инспектор снова появился в квартире. Лицо его вытянулось от уныния, которое сменилось напряженным .вниманием, как только он услышал голос Эллери в спальне.
Такой свежий, радостный и возбужденный голос можно было услышать у Эллери только в редких случаях.
Инспектор мягко закрыл входную дверь и остановился, прислушиваясь и затаив дыхание.
— Пит? Где вы находитесь? — Сначала в голосе Эллери послышались нотки беспокойства, но сразу же сменились весельем.— Чудесно! Чудесно, Пит! Коннектикут, а? Достаточно благоразумно... Трудно со временем? Ну, не имеет значения... Молодчина! Храните это пуще глаза. Вы получили бумагу? Отлично!.. Нет. Сделайте копию и Вручите мне ее, как только вернетесь в город... хоть в три часа ночи. Ради вас я проснусь когда угодно... Хорошо. Поскорей!
Инспектор услышал стук трубки, положенной на рычаг, и громкий крик Эллери: