Страница 72 из 91
Однако все закончилось довольно скоро. Проверили реакцию, намотали метра два биограмм, попросили пострелять из электронного пистолета, остались довольны.
И пригласили прямо к шефу.
Кабинет Гейлиха располагался на сороковом этаже и занимал угол небоскреба. Мягкий ковер, компьютеры, кресла для посетителей, экран во всю стену — ничего особенного. Сам Гейлих сидел во вращающемся кресле у окна до пола, рядом с журнальным столиком; выглядел он как на своих фотографиях — небрежно одетый невысокий лысоватый тип в очках с давно немодной оправой. Рядом сидел бледный волосатый хмырь из разряда яйцеголовых, сидел с отсутствующим видом, но глаза его цепко следили за мной.
— Здравствуйте, Питер, — фамильярно сказал Гейлих. — Можете называть меня Джорджем или шефом, как вам удобнее. Мой коллега Хол сейчас изложит вам наше предложение, но прежде чем он сделает это, мне бы хотелось сказать несколько слов. Дело в том, что вашу кандидатуру компьютер отобрал из трех миллиардов кандидатов, так что замену подобрать вам скорее всего не удастся. Поэтому своим отказом вы просто поставите нас перед необходимостью заставить вас делать то же самое. Вот и все. Хол, приступайте.
После такого предисловия я еще больше напрягся. Ясно было, что предложат мне нечто совсем необычное.
— Дело вот в чем, — промямлил Хол, пытаясь найти нужные слова, — мы собираемся заслать агента в одну страну…
— При чем здесь я? — перебил я его. Терпеть не могу, когда мне говорят не все и не сразу.
Холу пришлось выложить все как есть:
— Кроме вас, некому. Потому что страна эта находится не здесь, не на нашей с вами планете.
Я кивнул. Я наконец узнал этого Хола — это был Хол Клеменс, преподаватель ксенологии из колледжа, где учился один мой приятель. Приятель, правда, помешался на пришельцах, но о Клеменсе я бы этого не сказал.
— Вашей задачей будет провести там разведку, выйти на научные или иные организации, занимающиеся двумя проблемами: перемещениями во времени и практическим бессмертием. Затем вы вернетесь обратно, со сдвигом в месяц или в два. Задача ясна?
— Нет.
— Что вам неясно?
— Где находится эта ваша страна? Как я туда попаду? Как я за два месяца доберусь до секрета этого бессмертия? И вообще, если уж вы установили сообщение с этой вашей планетой, не лучше ли просто попросить сообщить все, что вас интересует?!
— Отвечу по порядку. Страна эта находится в будущем, лет через двести. Попадете вы туда в анабиоз-камере. Пробудете там не два месяца и даже не два года — если там есть практическое бессмертие, то хоть целую вечность. И, как вы сами понимаете, пока сообщение у нас с «этой страной» одностороннее. Так что просить бесполезно.
— Так вот зачем перемещения во времени! Понятно. Простите, но я должен подумать.
Они дали мне подумать — прямо в кабинете. Я думал о многом. На сумасшедших они не похожи, да и анабиоз — это не фотонная ракета, это реально. Кое-кто из моих знакомых уже отправился эдак лет на тысячу вперед. Правда, привело это их либо на ближайшее кладбище, либо в больницу, но суть не в том.
И вообще, попасть в будущее было моей, неудобно говорить, мечтой еще с детского увлечения фантастикой. Я и детективом-то стал из-за этого. Хотелось приблизиться к тайнам науки, но — неудача. Как они обо всем этом узнали — неважно. Узнали, вот и все. Предложение я приму, сомнений тут не было.
Меня интересовало только одно.
Как они собираются гарантировать мое возвращение?
Ведь даже последнему ослу должно быть ясно, что я ни за что сюда не вернусь. А значит, они должны были что-то придумать, чтобы заставить меня это сделать. Но как? Послать еще одного агента? Так и он не вернется. Родственников и друзей, таких, чтобы из-за них возвращаться, у меня нет. Гипноз? В будущем разгипнотизироваться будет легче легкого. Никаких шансов у них не было.
— Вы подумали? — спросил Хол.
— Да. Я согласен. Когда нужно приступить к подготовке?
— Не спешите, — подал голос Гейлих. Он улыбался, и это мне не нравилось. Он явно знал что-то, чего я не знал, и наслаждался чувством превосходства. Это было, однако, не столь неприятно; хуже была неизвестность. — Вас, конечно же, интересует, что мы предпримем для гарантии вашего возвращения?
Я не счел нужным скрывать это.
— В таком случае взгляните на запись разговора, состоявшегося в этом кабинете несколько месяцев назад, — Гейлих нажал кнопку.
«Хотите знать, когда вы умрете?» — спросил его голос с экрана.
4. Гарантия возвращения
Я досмотрел запись до конца. Гейлих, должно быть, остался доволен — несколько раз я не мог сдержаться и качал головой. Но мне было наплевать. Я посмотрел на Гейлиха, и он отвел взгляд, но не убрал своей отвратительной улыбки.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Наконец-то человеческое чувство, это чудесное чувство ненависти! Бесстрастный автомат сразу выдаст себя там, куда мы вас посылаем, нам были нужны именно вы — и мы не ошиблись! Вы еще не потеряли способности ненавидеть и любить! Вы там приживетесь, в будущем! И именно потому, что вы там приживетесь, полюбите тот, должно быть, неплохой мир и его людей, именно потому вы будете стремиться вернуться сюда и выполнить условия нашего контракта. Выполнить, чтобы предотвратить мою смерть, за которой последует еще кое-что. Хол, у вас все готово?
— Естественно, — хмыкнул Хол.
— Что вы задумали? — спросил я. Я еще не знал, что мне делать; одно я понял — они нашли-таки мое слабое место. Утащить с собой побольше — вот, оказывается, что собрался сделать Гейлих. И все же я не был уверен, что сотни его заложников заставят меня вернуться.
Уверен я был в другом: легким мой выбор теперь уже не будет.
Хол распахнул дверь.
— Прошу вас. Мы совершим перелет на одну скромную военную базу в Скалистых горах.
Я не стал их упрашивать объяснить, в чем дело. Просто пошел следом. Самолет нас ждал тот же, видимо, это была редкая модель, раз даже у Гейлиха он только один.
Пилот молча выполнял свою работу, и я понял — все спланировано заранее.
Они подготовились очень тщательно. Я ошибся насчет вежливой встречи. Меня все-таки проверяли, и совсем не на мордобой, как я ожидал.
Самолет — или ракетоплан — летел совсем высоко. Солнце светило в спину, я взглянул вверх — да, все правильно, звезды на черном без всяких «почти» небе. Красиво, я никогда не поднимался так высоко, но почему-то я воспринимал все совершенно спокойно. Мысленно я был уже в будущем.
Меж тем самолет уже шел вниз. На этот раз мы долетели еще быстрее — видимо, они торопились. Во всяком случае, Хол дважды взглянул на часы.
Мы спикировали на маленькую площадку между скал; сюда можно было сесть только на вертолете либо на нашем суперсамолете. Пилот распахнул дверцу и вытащил из кармана плоскую коробочку — очевидно, ультразвуковой ключ. В скале открылись огромные створки, и оттуда вышел офицер в форме.
— Вас ждут, мистер Гейлих! — сообщил он, козырнув.
Ждут так ждут, мы вылезли из самолета и пошли внутрь базы. Офицер посмотрел на меня, сверился со своим электронным блокнотом и улыбнулся — дескать, все в порядке.
Внутри скалы, за довольно длинным коридором, располагался лифт.
Мы ехали вниз долго, больше пяти минут. Хол и Гейлих перекинулись несколькими фразами, из которых я понял, что они здесь — частые гости.
У выхода из лифта нас ждали. Офицер рангом повыше поприветствовал Гейлиха. Мы вышли и здесь впервые перестроились — Хол отошел назад, мне за спину. Я невольно улыбнулся — неужели он предполагает, что я начну сопротивляться? В таком случае он совершенно напрасно стал сзади, именно со стоящих сзади я и начинаю.
— Вот, Мартин, познакомься, — сказал Гейлих офицеру, — это мой друг Питер Бордже. Ему тоже хотелось бы увидеть, как может в наше время начаться ядерная война.
— Увидит, — густым басом пообещал офицер. — Пройдемте сюда.
Мы вошли в большой зал, почти полностью окруженный стеклянными стенами кабин, за которыми у пультов сидели офицеры. Оттуда не проникало ни звука; туда, впрочем, тоже. Боевое дежурство, подумал я.