Страница 33 из 103
— Значит, пока ничего не известно? — спросил Лускул о дневнике Дины.
— Запись деформирована, а это осложняет расшифровку. — Глеб помолчал. — Боюсь, что до старта мы ничего не узнаем.
Над полем прокатился басовитый гул, вспыхнули прожектора́, осветив идущий на посадку космобот. Наконец был сброшен трап, и по нему начали медленно спускаться двое.
— Здравствуй, сын, — услышал Глеб в наушниках голос Тула и помахал ему рукой.
— Привет возмутителю спокойствия Совета Координаторов, — раздался следом насмешливый голос Траарка. — С тебя полагается роскошный обед за мои труды.
— Что-нибудь случилось? — спросил Глеб.
— Случилось, случилось, — Траарк похлопал его по плечу, — все тебе расскажу, вот только сниму скафандр. Не люблю в нем разгуливать. К тому же насчет обеда я не шутил.
Однако за столом Траарк ел мало, Тул же вообще едва притронулся к еде. И, глядя на его осунувшееся лицо, Глеб ощутил тревогу.
— Ты обещал рассказать новости, Траарк, — напомнил он.
— Да, новость есть. Вчера я сорвал голос.
— И все?
— Но ты не знаешь, как это произошло. Я потерял его на заседании Совета Координаторов, доказывая, что твой поступок на Земле высокогуманен.
— Я же всего-навсего восстановил руку, — удивился Глеб. — Какие это могло вызвать возражения?
— Возражения? — Траарк поднял брови. — Ты нашел очень удачную формулировку. Возражения! Мало того, что на Земле сейчас есть человек, обладающий частью наших знаний, ты умудрился оставить там регенератор. Прибор, который эти знания тиражирует. Прямая угроза Тээре.
— Твои обвинения серьезны? — голос Глеба стал хриплым.
— Такова одна из точек зрения. — Траарк явно остался доволен произведенным эффектом. — К счастью, ее поддержали немногие. Никакой угрозы безусловно нет. Был неосторожный поступок, по причинам, как я уже говорил, высокогуманным. И уже потому простительный.
— Значит, я прощен? — Глеб не желал скрывать иронии. — Можешь передать мою благодарность Совету.
— Ты зря задираешься, — голос Траарка потускнел, зазвучали в нем нотки усталости. — У Тээры есть печальный опыт общения с Землей. Его не так легко забыть. А уж тебе — тем более.
— В моих отношениях с Землей я разберусь сам. — Глеб чувствовал, как наливается тяжелым гневом. С большим трудом он подавил его. — Это все, что ты мне можешь сообщить?
Траарк помедлил с ответом, посмотрел на Тула, а потом коротко бросил:
— Да. Это все.
Глеб обвел взглядом собравшихся.
Траарк вновь принялся за еду, Тул все так же был недвижим, Лускул морщил брови и смотрел куда-то в сторону и лишь Кори, не отводя глаз, сочувственно кивнула ему.
Поздно вечером, когда они остались вдвоем, Глеб, уже отойдя душой, заметил:
— Представляю физиономии Координаторов в тот миг, когда на Тээре появится Быстролет.
— В этом нет ничего страшного, — улыбнулась Кори. — И зря ты волнуешься.
— А я и не волнуюсь, — сказал Глеб. — Нисколько.
Он не говорил бы так, знай о разговоре, что происходил в это же время в каюте Тула. Помимо хозяина, в ней находились Траак и Лускул.
— Первая фраза звучит совершенно отчетливо, — говорил Траарк, обращаясь к Лускулу. — «Мой сын убит». И ты зря сомневаешься в расшифровке.
— Но как же тогда его знания, умения? Как он наконец попал к нам?
— Не знаю. Я с самого начала чувствовал, что здесь что-то не так. Помнишь, сигнал на пульте каналов был необычен? Поэтому мы и вылетели к приемнику. А его приступы? Какой голос он слышал? С видениями Тээры все понятно — кризис второго начала. Но голос? И цветные фигуры? Я рылся в архивах. В записях об одиночных случаях мутации ничего подобного нет. Послушай, Тул, если тебе не трудно, перестань ходить из угла в угол и ответь, бога ради, почему ты не хочешь сообщить обо всем Тиру?
— А зачем ему узнавать это сейчас? Когда ничего до конца неизвестно, — вмешался Лускул. — И хорошо, что Тир уходит в межзвездную. За время полета все прояснится.
Тул подошел к иллюминатору и остановился, сцепив руки за спинор!.
— Я нашел сына и снова теряю его, — проговорил он, глядя на звезды.
Лускул поманил за собой Траарка, и, тихо поднявшись, они вышли из каюты.
На следующий день Тул полностью владел собой. От вчерашней подавленности не осталось и следа. Он весело шутил с Кори, подряд выиграл три партии в шахматы у Глеба (познакомившись недавно с этой земной игрой, он уже намного превосходил своего учителя), затем на правах уполномоченного Совета Координаторов в последний раз перед стартом обошел тарринг и дал разрешение на отсчет контрольного времени.
Через пять часов после его отлета на Тээру тарринг отошел на расстояние готовности, и капитан Рар Тхиор собрал экипаж в централи управления. Все молчали. Наконец раздался тихий шелестящий звук, и экран маршрута засветился ровным зеленым светом.
— Стартовали, — выдохнул кто-то.
— На Земле первый космонавт в минуту старта сказал: «Поехали!» — заметил Глеб.
— Поехали, так поехали, — усмехнулся Рар. — Так я сейчас и доложу Совету. Поехали! Представляю, какой там поднимется переполох.
Дуар Транг, командир группы десантников, лениво поднялся с кресла.
— Ищу желающих сразиться в биерон, — объявил он. — Даю фору: пять ударов из нулевой позиции и право на коч-зону без розыгрыша.
— Не хочу с тобой играть, — сказал Далб Мазаар, второй врач экспедиции. — Не люблю проигрывать.
— Десять ударов из позиции пять, — усмехнулся Траарк.
— Да ты просто вымогатель!
— Эх, будь что будет, — махнул рукой Глеб. — Я играю с тобой, Дуар. И играю без форы.
— Он тебя раскатает, — заметил биолог Мир Лаад. — Вслепую. Ты уже проиграл.
— Там посмотрим!
— А я ставлю на Тира, — сказал Лускул. — Я видел, как он играет. Он способный.
— Я тоже ставлю на него, — присоединился Данриг и добавил, усмехаясь: — Лишь тот достоин счастья и свободы…
— …Кто каждый день за них идет на бой! — закончил Глеб, лишь после сообразив, что прозвучала строка из земного стихотворения.
Первая планета на пути тарринга была дымчато-серой с розовыми отливами на полюсах.
— Облака, — вздохнул Рар. — Нулевая видимость. Дрон, как там разведчики-автоматы?
— Сильные помехи, — отозвался связист. — Информация практически нулевая.
— Десантники готовы?
— Мы всегда готовы, — весело отозвался Дуар Транг. — Вся группа.
— Кого ты берешь с собой?
— По обстановке.
Глеб нашел Лускула на верхней палубе у экрана обзора.
— Любуешься?
Лускул, не оборачиваясь, кивнул:
— Красивая планета.
— Похожа на опал. Есть на Земле такой драгоценный камень. — Глеб помолчал. — Помнишь, перед началом биерона Данриг начал фразу, а я ее продолжил? «Лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день за них идет на бой!»
— Прекрасные слова, — заметил Лускул. — Ловко у вас получилось.
— Это не мы выдумали. Это цитата. Слова принадлежат поэту Земли. Я их знаю, что вполне естественно, но откуда их знает Данриг?
— Любопытно, — произнес Лускул. — Очень любопытно…
— Биолог Мир Лаад и охотник Тир Атар вызываются в шлюзовую камеру, — разнеслось по кораблю.
— Смотри-ка ты, — сказал Глеб. — В бой посылают новичков. Значит, ничего интересного.
— Надо же вас где-то обкатать, — улыбнулся Лускул.
Десантный гравилет скользил в плотных белых облаках.
— Никаких признаков жизни, — хмуро сообщил Мир Лаад, не спуская глаз с биодатчиков.
— Слишком высоко, — успокоил его Дуар. — Сейчас пойдем на посадку. Готовьтесь к большой охоте.
И гравилет стремительно нырнул.
Тучи стали редеть, в них образовались просветы, сквозь которые далеко внизу проступили зеленые пятна.
— Цвет надежды, — заметил Глеб, но биолог покачал головой: — Биодатчики молчат. Мы летим впустую.
Он оказался прав — планета, открывшаяся перед ними, была мертва. Слабый ветер перекатывал зеленоватые барханы песка. Пустыня от горизонта до горизонта. Мертвы были и воды неглубоких морей, просоленных насквозь.