Страница 38 из 146
— …Мне показалось, Элана пыталась меня о чем-то предупредить, — сзади хлестнул порыв ветра, Тина подняла воротник куртки. Она не мерзла, но за шиворот попадали снежные крупинки. — Уклончиво и очень настойчиво, как будто хотела сказать что-то важное, но не решалась говорить напрямую. Она раза три спросила, не слышала ли я о галактической организации, которая называется «Подразделение Игрек», или «Контора Игрек». Такая рассеянность ей несвойственна — значит, это было специально.
— Я о такой конторе не слышал, — помешкав, отозвался Стив.
— Я тоже. Разговор вертелся вокруг Ассамблеи, куда Манокар наконец-то полновесно вступил, и Космопола, с которым опять же подписали договор о сотрудничестве, и я подумала, что «Контора Игрек» имеет к ним отношение. Элана еще и смотрела по-особенному — так пристально, выразительно… Это надо было видеть, как будто глазами она говорила больше, чем словами.
— На Незе я попробую найти информацию о «Конторе Игрек».
— Возможно, какая-то засекреченная организация, созданная для того, чтобы исследовать таких, как мы? Мне показалось, Элана намекала на это.
В Нерсеаш Саймон прилетел на воздушном такси. Солнце, толпы, уличный шум… Отвык он от всего этого. Без грима, с лысым черепом и лицом Умазайки, он чувствовал себя обнаженным и беззащитным, это усугублялось тем, что прохожие на него оглядывались, дети показывали пальцами. Оживший герой мультфильма среди нас! Похоже, что чертов мультик действительно популярен.
Саймон сверился с электронной схемой и спустился по каменной лестнице в аллею, с обеих сторон ограниченную прудами, в которых плавали бледные пятнистые цветы и похожие на обесцвеченные грозди винограда колонии прозрачных пузырьков. Один из незийских водяных парков. Вдали виднелось здание с белыми куполами — частная школа для детей, нуждающихся в индивидуальном обучении.
Опекуны манокарской девчонки — люди достаточно состоятельные (и это все, что Саймон о них знал, на дополнительную информацию Эмми не расщедрился), чтобы та могла учиться по программам, разработанным персонально для нее. Саймона это задевало, как одно из проявлений вездесущей несправедливости: когда он был маленьким, никто о нем так не заботился.
На горизонте туманными многослойными контурами поднимались к небесам Нерсейские горы. Тепло, но не жарко (Нерсеаш находится в средней полосе). Малолюдно. Спокойно. Если Эмми задумал какой-то эксцесс — непонятно, как он собирается его провернуть, вокруг никаких признаков активности. Клисс терялся в догадках.
— Саймон! Слышишь меня?
Он вздрогнул, поморщился: это ожил вставленный в ухо передатчик.
— Слышу.
— Тебя сопровождают зонды с видеокамерами — они капризные, поэтому постарайся не выходить из кадра, особенно когда найдешь ее. Я хочу отснять репортаж без дублей.
Саймон растерянно повертел головой, но зондов не обнаружил. Наверное, миниатюрные.
— Ну и глупый же у тебя вид! — прокомментировал его жест Эмми. — Впрочем, так даже лучше… Иди прямо, после круглого пруда с бортиком под малахит свернешь налево — там будет площадка с металлическими сооружениями. И не вздумай улыбаться, понял?
— Хорошо, — покорно отозвался Саймон. — А что я должен делать, чтобы не выйти из кадра?
— Подчиняться моим указаниям. Пошел!
Саймон побрел по аллее. Несмотря на двойную дозу стимулятора, тело ныло после вчерашних побоев, и вдобавок его мучило недоумение: неужели дело ограничится съемкой репортажа? Факты говорили «да», а интуиция твердила «нет». Так или иначе, скоро все завершится. Он получит деньги, сделает пластическую операцию, и после будет жить тихо-тихо, как в тюрьме.
Слева, за круглым водоемом с бортиком из зеленого камня — взрыв красок. Решетчатые купола, лесенки, загадочные ажурные конструкции, все это окрашено в яркие цвета и облеплено детьми. Нет, детей не так уж и много, зато галдеж такой, словно их здесь несколько сотен. Саймон скривился, но сразу же постарался придать своему лицу грустное и доброжелательное выражение.
Ага, вот и девчонка, Медо показывал ее портрет. Тощая загорелая дрянь двенадцати-тринадцати лет, в испачканных светлых шортах, красных сандалиях и сверкающем на солнце золотистом джемпере. Челка падает на глаза, не слишком густые каштановые волосы собраны в два хвостика — девчонка вертит головой, и те раскачиваются, как будто живут самостоятельной жизнью. Коленки грязные, на левой темнеет запекшаяся ссадина.
Взрослых вокруг немного, среди них выделяются двое мужчин и девушка — серокожие, стройные, мускулистые, в одинаковой светло-зеленой форме с эмблемой в виде кошачьей морды. Саймон знал эту эмблему: ми-гиайо, незийский хищник, напоминающий ниарских хруяров и земных леопардов. «Ми-гиайо» входит в десятку наиболее солидных незийских охранных агентств. Девчонкины телохранители. Недурно, трое профессиональных костоломов на одну соплячку!
Саймон с печальным вздохом присел на скамейку в стороне от «ми-гиайо», подобрал прутик и начал рисовать на песке. Дети посматривали на него с любопытством. Малолетняя манокарка (Эмми так и не соизволил сказать, как ее зовут) тоже вытягивала шею. Она восседала, болтая ногами, на вершине красно-синего купола и сверху могла разглядеть, что двойник Умазайки пытается изобразить ее. Потом она соскользнула вниз, ловко цепляясь за металлические перекладины, подошла и остановилась в нескольких шагах от Клисса, рядом с другими настырными детишками.
Он заметил у нее на левом запястье браслет — фантастически сложное переплетение сотканных из золотой паутины цветов. Такую вещичку можно загнать за хорошие деньги…
— Похожа? — застенчиво спросил он вслух. — Я не умею рисовать.
— Все равно похожа, — утешила его девчонка. — Хвостики совсем как у меня.
— Ты не заметила, сюда не приходила молодая женщина с годовалым мальчиком и белой собачкой? Договорились встретиться, а их все нет и нет… Извини, я не знаю, как тебя зовут…
— Меня зовут Ивена, — она говорила на общегалактическом правильно, хотя и с характерным для манокарцев акцентом. — Я их не видела. Белой собачки здесь точно не было.