Нечисть (ЛП)

Внутри валялись изуродованные туши лошадей и коз. Жужжание мух стало громче, а в застоявшемся, теплом воздухе вонь тления заметно усилилась.

Крыша здания хрустнула, и первый луч солнца озарил эту безрадостную картину. Какое-то время ничего не происходило, лишь мухи продолжали роиться над тушами да пылинки плясали в солнечных лучах. А затем из-под груды сена поднялся первый зомби. Мужчина был до сих пор одет в домотканую одежду, а тление едва тронуло его плоть, но никто, увидев его остекленевшие глаза и безвольно обмякшее лицо, не принял бы его за живого. Зомби сжимал в руках косу, держа её, словно меч. Издав невразумительный каркающий хрип, он двинулся вперед. За его спиной из своих укрытий стали появляться остальные чудовища.

Направив кончик копья в сторону врагов, Аот приготовился применить какое-нибудь из заранее подготовленных заклинаний. Однако прежде чем он выбрал, что же пустить в ход, вперед шагнула Чати. Жрица не стала использовать свой факел. Уставившись на зомби горящим взглядом, она быстро вознесла молитву своему богу. По телу женщины заплясали голубые и желтые огоньки, и Аот отшатнулся, почувствовав исходящий от неё сильный жар. Тварей охватила яркая вспышка пламени, и они мгновенно рассыпались в пыль. Вооруженный топором солдат с лицом, искаженным от ярости и ненависти, встал перед единственным уцелевшим зомби. Легко увернувшись от неуклюжего взмаха дубинки, он отсек сжимавшую оружие серую руку. Следующим ударом легионер размозжил нежити череп.

«Неужели это все? – подумал Аот. – Мы очистили сарай?» Яркокрылая взвизгнула:

– Берегись! Сзади!

По краям кучи сена, лежавшей на глиняном, усыпанном соломой полу, клубился мрак, водопадом стекая вниз. На первый взгляд поток тени казался однородным, но, обрушившись, он разделился на множество изменчивых, призрачных фигур. Их было сложно различить, но Аот увидел силуэты людей и собак.

Даже те солдаты, кто не разбирались в речи Яркокрылой, правильно поняли смысл её предупреждающего вопля. Но твари все равно двигались слишком быстро, и кое-кто из воинов не успел среагировать вовремя. Тени вцепились в тела своих жертв, жадно терзая плоть. Пусть от прикосновений призраков не оставалось никаких видимых следов, атакованные духами воины начали задыхаться, а некоторые рухнули без сознания. Тот самый солдат, что только что уничтожил зомби, взревел и взмахнул топором, намереваясь разрубить ближайшего духа пополам. Но удар не нанес нежити никакого вреда, и призрак глубоко погрузил свои нематериальные пальцы в лицо противника. Воин рухнул навзничь, увлекая за собой присосавшегося к нему, словно пиявка, духа.

– Простым оружием этих тварей не возьмешь! – крикнул Аот. – Если вы не владеете магией, отступайте за спины тех, кто владеет! – Он повернулся, чтобы приказать Чати пустить в ход факел.

К несчастью, она выронила его при первой же атаке. В жрицу вцепился туманный силуэт призрачной гончей. Использовав ту же силу веры, что уничтожила зомби, она легко могла бы прикончить или, по крайней мере, отогнать врага, но то ли от волнения, то ли из-за слабости от невидимой раны женщине никак не удавалось сосредоточиться. А монах, который должен был её защищать, оказался втянут в схватку с двумя другими тенями – человекообразной и собачьей.

Зарядив копье силой, Аот пронзил тело напавшей на жрицу твари. Острие прошло через спину призрака и вонзилось в пол, и дух растворился в небытии.

– Благодарю, – запинаясь, проговорила Чати. Её зубы стучали, словно от холода.

– Подними факел и используй его, – Аот резко оборвал себя, краем глаза заметив какое-то движение. Он обернулся навстречу новому врагу.

Похоже, что эта тень сжимала в руках боевой топор. Несмотря на её размытый силуэт, Аот безошибочно опознал одежды легионера – это был тот самый воин, что прикончил зомби. Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы после смерти солдат превратился в нежить и напал на своих бывших товарищей.

Наездник попытался взмахнуть копьем, чтобы пронзить врага, но наконечник оружия слишком глубоко ушел в пол. Ему пришлось потратить несколько драгоценных мгновений, чтобы высвободить его, и за это время зомби успел приблизиться и взмахнуть топором.

Аоту повезло, что оружие легионера утратило материальность, превратившись в собственную тень. Будь топор из стали и дерева, этот удар отсек бы наезднику правую руку у самого плеча. Когда лезвие коснулось Аота, рука его моментально онемела, а по всему телу начал растекаться леденящий холод. Наездника охватила слабость, колени его подогнулись. Он замешкался, и призрак поднял топор для следующей атаки.

Но ударить не успел. Духа охватила яркая вспышка пламени, и он растворился в воздухе. Этот огонь легко мог бы задеть и Аота, учитывая, насколько близко они стояли, но наездник не был склонен жаловаться.

– Благодарю, – выдохнул он Чати.

– Теперь мы в расчете, – ухмыльнулась жрица. Держа посох в вытянутой руке, она огляделась в поисках следующей цели.

Пытаясь выровнять дыхание, Аот воспользовался одной из своих татуировок, чтобы прогнать слабость и холод. Затем он быстро произнес заклинание. Вырвавшиеся из кончиков его пальцев стрелы голубого огня устремились в сторону призраков. Кое-кто из духов, вовремя заметив опасность, попытался увернуться, но магические снаряды, моментально меняя траекторию полета, безошибочно находили цель. Одним из достоинств этого заклинания было то, что в большинстве случаев им нельзя было промахнуться.

Затем наездник вызвал потрескивающую, разветвленную молнию. Это заклинание подействовало не хуже, чем предыдущие, и множество теней бесследно растворились в воздухе. Но оставшимся, кажется, его магия никак не повредила. Более того, они, похоже, вытягивали сущности павших и таким образом становились все сильнее. Наездник впервые задумался, сумеет ли он и Пылающие Жаровни уничтожить врагов до того, как духи прикончат весь его отряд.

Наверху что-то затрещало. Протиснувшись в созданную ею в крыше дыру, Яркокрылая рухнула вниз, увлекая за собой целый водопад кусков древесины и гонта. Очутившись между несколькими тенями, грифониха сразу же пустила в ход свои когти и клюв.

Её вмешательство переломило ход битвы. Прошло совсем немного времени, и последние призраки уже растворились в воздухе.

Грифониха встряхнула головой.

– Послал меня на крышу делать дырки. Отличная идея.

– Это и вправду было бы полезно, – возразил Аот, – имей мы дело с другим видом нежити, например, с вампирами или кое-какими из прятавшихся тут призраков. – Что-то из сказанного ему показалось неправильным, но он не был уверен, что именно. В любом случае, времени на то, чтобы разбираться в своих мыслях, у наездника не было. Аот повернулся к Чати. – Можешь позаботиться о раненых?

– В первую очередь о тебе, – ответила она. Жрица пробормотала молитву, и вокруг её руки вспыхнул ореол голубого пламени. Кончиками пальцев она коснулась лица Аота. Раньше наездник уже получал исцеление от священников Огненного Лорда, но и на этот раз он едва удержался от того, чтобы не отшатнуться с дрожью.

Но исцеляющая процедура оказалась неожиданно приятной, и не только потому, что струящееся по его телу пламя не обжигало, а дарило согревающее тепло, смывая холод и истощение. Так же, как и его, её пальцы были покрыты мозолями – пальцы женщины, способной одинаково умело сражаться с врагами своей веры как магией, так и простым оружием, – но её прикосновение оказалось неожиданно нежным. После окончания исцеления Чати не сразу отвела руку от его лица.

Тут было над чем подумать, но не сейчас. Он не знал, какие ещё твари скрываются в деревне и как идут дела у остальных групп. Подождав, пока жрица позаботится об остальных пострадавших от призраков воинах, наездник отдал приказ построиться, и отряд двинулся дальше.

Аот не имел понятия, почему нежить не разбрелась по деревне поодиночке, а засела в четырех разных местах довольно большими группами. Может, они так сделали для того, чтобы в случае чего легче было защититься, или из-за какого-то стадного инстинкта? Он не слишком хорошо знал повадки этих тварей, чтобы судить об этом. Уничтожить три оставшиеся группы оказалось непросто, но ни одна из этих схваток и сравниться не могла с той, что произошла в сарае. Наконец все закончилось. «Тэйские войска успешно зачистили деревню, понеся допустимые потери», – так, наверное, сказала бы Нимия Фокар.