Мангуп

Пока слуги застёгивали хитрые застёжки, Александр подумал, что если он останется после боя без помощников, то не сможет раздеться, и умрёт в этом железном коконе.

Когда процедура облачения закончилась, Александр пристегнул к поясу длинную саблю из индийского булата с крестом перед рукоятью и огнивом, защищающим руку от скольжения вражеского лезвия.

Перед шатром уже стоял боевой молдавский скакун в доспехах.

     Ещё не рассвело. В сумерках тихо строилась кавалерия. Кони всхрапывали в темноте.

Под светом неярких звёзд прозвучала команда: «В атаку, рысью, марш!». Кавалеристы дали шпоры лошадям и пошла лава на врага. Потом прозвучала команда: «В галоп!». И тогда лава, набирая скорость, стала неудержимой, смертоносной, словно это вулкан бросил огнедышащее пекло прямо в лицо врагу.

Не ждал воевода Радул ночного удара конницы. Грозный топот тысяч копыт поверг мунтян в шок. В страхе разбегались они в разные стороны, пытаясь спрятаться от разящих мечей. Только некоторые прижимались спинами друг к другу, и пытались организовать оборону.

На одну из таких групп, человек в сто, и налетел отряд княжича. Александр ударил копьём по своему щиту, как учил его Теодорик, и мгновенно в кровь ему словно впрыснули дьявольский огонь, а сил прибавилось стократно. Уже не было страха, не было сомнений, а была одна неуёмная ярость и жажда боя.

Княжич направил коня прямо в гущу врагов, и боевой конь своей бронёй проломил брешь в защите из копий и щитов. Копьё Александра сломалось, застряв в доспехах пронзённого мунтянина. Княжич откинул древко, выхватил саблю. Сверкнула сталь, отражая звёздную пыль небес, срубила мунтянина,  пытавшегося замахнуться алебардой. Снизу, не поднимая клинок для замаха, ударил Александр в незащищённый подбородок другого валашского воина, и белое лицо его стало чёрным, потому что в темноте всё красное становится чёрным.

Осенняя ночь вдохнула в себя запах человеческой крови, впитала крик умирающих, звон мечей, хрипы раненых людей и лошадей. Мир любви, мир доброты исчез, испарился, как испаряется утренняя роса. Только ненависть к врагам, а ещё дикая радость убийства. Словно сбросили люди с себя груз этой жизни, груз забот и треволнений. Вырвалась на свободу первобытная звериная ярость человека.

Александр вновь и вновь разил врагов чёрной от крови саблей, а потом, не удовлетворяясь столь мелкими победами, бросил саблю в петлю на седле и потянул из-за спины притороченный к седлу двуручный европейский меч биденхандер. «Да! Это настоящее оружие убийства»– пронеслась мысль. Он взмахнул мечом и ощутил полную, абсолютную власть над теснившимися вокруг него врагами. Смерть от чудовищного удара разорвала пополам сразу нескольких мунтян, и кровь уже не брызгала, а лилась рекой под ноги озверевшего коня.

     Отпрянули враги от Александра, бежали, испугавшись его дикой ярости. А рядом молча, как громадная глыба, на огромном, специально для него подобранном молдавском коне, сидел его друг Тео, и вал трупов вокруг него по высоте доходил до морды коня.

Александр подъехал к другу, и тот положил ладонь княжичу на плечо:

     – Теперь ты настоящий воин, рождённый в бою. Никто заранее не знает, что окажется сильнее в нём во время первого боя: страх или ярость. В тебе победила ярость. Ты можешь стать великим бойцом.

      «Но перед боем я трусил по-настоящему» - подумал Александр и густо покраснел под бацинетом. В животе его всё ещё неприятно урчало.

     Друзья пришпорили коней, направив их туда, где в свете серой зари молдаване из отряда Александра вязали верёвками человек двадцать мунтян.

Связав пленных и оставив возле них охрану, отряд княжича присоединился к основному войску, преследовавшему отступавших мунтян до замка Дымбровица, в котором успел укрыться воевода Радул с немногими уцелевшими людьми.

      23 ноября Штефан организовал осаду по всем правилам. Особая гордость Штефана – его специальный отряд артиллерии. Теперь настал час ей сказать своё слово.

Бомбарды били по замку каменными  и чугунными ядрами целые сутки, сосредоточив огонь на нескольких слабых местах. В результате, в стенах образовались проломы.

Ночью войска забрасывали ров всем, что можно было найти в окрестностях: брёвнами, камнями, землёй, ветками.

К утру на выбранных для атаки направлениях ров был почти засыпан, а стены проломлены.

Атаке предшествовал мощный залп артиллерии. Огнём из аркебуз, градом стрел из арбалетов и луков нападавшие не давали возможности обороняющимся поднять головы над стеной.

Александр и Тео спешились, чтобы принять участие в атаке.

Для штурма княжич не стал надевать сплошной сочленённый доспех, в котором вскарабкаться на стену было довольно сложно, а надел лёгкий кожаный, с нашитыми стальными пластинами. Шею и грудь прикрывал стальной гаржет. Подставляя себя под стрелы и пули, не следовало особенно выделяться в толпе. В качестве оружия княжич взял лёгкую саблю и кинжалы.

Александр и Тео во главе своего отряда под бой барабанов бросились вперёд, прикрываясь щитами. Перешли ров. Взметнулись вверх сколоченные за ночь лестницы и легли на обломки стен, уцепились за них падающими зацепами. Первые воины рванулись по ступеням. Многие из них срывались вниз, поражённые мечами и тяжёлыми камнями, но атакующие упорно штурмовали стену.

Александр отбросил отяжелевший от стрел щит и ринулся вверх, а сабля висела в кожаной петле у него на запястье.

Воин, поднимавшийся впереди него, внезапно застыл, потом выпрямился и стал падать. Горячая кровь из его разрубленной головы полилась на руки Александра. Княжич мгновенно прижался к лестнице, чтобы не быть сбитым падающим телом.

Над гребнем пролома появилось бледное лицо. Александр осторожно поднялся  ещё на две ступени, а когда увидел, что мунтянин уже готов поразить его мечом, выдернул свободной от сабли рукой из-за пояса кинжал и снизу вверх метнул его во врага. Кинжал вошёл прямо в глаз. Мунтянин выронил меч, сполз головой вниз и пролетел мимо Александра.

Оказавшись на вершине полуразрушенной стены, Александр резким взмахом сабли снёс пол головы подбежавшему мунтянину. На башне лучник выпустил стрелу. Александр легко увернулся, и по развалинам стены стал карабкаться к входу в башню.

Наконец, он ворвался в помещение. Не менее десятка врагов кинулись на него с обнажёнными мечами. Коротким взмахом сабли Александр вспорол живот одному из нападавших. Остальные немного отступили, и стали окружать Александра, изготовившись для нападения. Княжич не ждал, когда они будут готовы, а сам бросился на врагов. Горизонтальный мгновенный удар саблей. Мунтянин подставил меч, но не успел развернуть лезвие навстречу сабле, и булат сломал европейское железо, вспорол горло врагу, а потом полетел дальше, разрубая на своём пути всё, что мешало его полёту. Мунтянин пал, истекая кровью. Два меча одновременно устремились к животу Александра, но княжич успел мгновенно среагировать: оттянул саблю и отбил мечи.

В это мгновение в башню ворвался Теодорик. С рёвом он кинулся на врагов, и его тяжёлая рогатина, как молох смерти, обрушилась на мунтян. Два, четыре изуродованных тела. Казалось, свою работу выполняет мясник. Густой, одурманивающий запах внутренностей наполнил помещение. Будто башня была живая, и чрево её, где они находились, воняло, как воняет любое чрево. Ужас обуял мунтян, которые ещё были живы. Двое из них выскочили в дверь, а двое попытались взбежать наверх по лестнице, но Тео сбил их с лестницы рогатиной и пригвоздил одного за другим к бревенчатому полу.

Друзья поднялись на корону башни, где быстро перебили нескольких лучников, пытавшихся защищаться короткими мечами. Потом они схватили вражеские луки. Александр наложил  стрелу, натянул лук, прицелился в шею мунтянину, пустил стрелу. Трёхгранный наконечник прошил шею врага насквозь, и мунтянин, хватаясь за горло, упал ничком, захлёбываясь кровью.