Я выбираю тебя

Взгляды присутствующих сосредоточились на Парисе. Не сводя глаз с Изабель, он тихо произнес:

– Я тоже люблю ее, но Джон пригрозил поднять скандал вокруг благотворительного агентства Изабель, если она откажет ему. Так что до тех пор, пока я не решу это проблему, Изабель не может стать моей женой. – Он сжал руки девушки. – Но она непременно ею станет.

Неподдельная искренность в его взгляде и словах согрела сердце Изабель.

– Я люблю тебя.

Близнецы загалдели, посылая проклятия в адрес лорда Джона и славя Эшби. Их мать поднялась со своего места.

– Идемте, девочки. Вашему брату нужно поговорить с лордом Эшби наедине.

– Хэнсон будет сопровождать нас сегодня на бал, устроенный в честь Восемнадцатого гусарского полка, – сообщил Стилгоу матери.

Леди Гиацинта презрительно фыркнула:

– Чарльз Гарольд Обри, я всегда любезна. Даже с мерзавцами!

Все, кроме Эшби, Стилгоу и Изабель, направились к двери. Энджи остановилась возле Париса.

– Добро пожаловать в нашу семью, милорд.

Леди Гиацинта улыбнулась, когда крошка, сидевшая у нее на руках, узнав своего товарища по играм, потянула к нему ручки, чтобы обнять.

– Спасибо. – Эшби ласково погладил Даниэлли по щечке, хотя в его глазах по-прежнему читалось беспокойство.

Стилгоу проводил жену и дочь, а потом вернулся в гостиную и закрыл за собой дверь.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эш.

Лицо Эшби приобрело деловое выражение.

– Что ты ему предложил?

– Вдвое большее приданое, как ты и просил. Мне стоило немалых усилий уговорить его не поднимать шума.

Эшби сухо кивнул:

– Надеюсь, обещанное приданое заставит его молчать.

– Он показался мне весьма довольным, когда уходил, – заметил Стилгоу. – Я даже слышал, как он свистел.

А вот Эшби было не до веселья.

– Ты не забыл о том, что в брачном контракте необходимо указать сумму карманных расходов и денег, предназначающихся на благотворительные цели?

– Я обсудил с ним все, о чем ты меня просил. Я, по меньшей мере, пятьдесят раз повторил слова «карманные деньги» и «благотворительность». Должно быть, Хэнсон считает нас самой странной семьей в христианском мире – материалистическими гуманистами. Как ты и предсказывал, он не пожелал внести что-то из собственного кармана.

Эшби мрачно взглянул на Изабель:

– Ты объяснила, насколько важна для тебя работа в агентстве, и попросила его разрешения продолжить?..

– Да, – заверила Эшби Изабель. – Я сказала все так, как ты велел.

– И как он отреагировал?

– Мне показалось, он не против. Он сказал, что это поможет его политической карьере.

– Прекрасно.

Изабель закусила губу.

– Вообще-то... раз уж он так положительно настроен, я попросила его о помощи. А именно выдвинуть в парламенте наш законопроект.

На лице Эшби возникло удрученное выражение.

– Ведь этим занимался я. Я же сказал тебе, что собираю комиссию.

– Знаю, любовь моя. – Изабель ласково коснулась щеки Эшби, мысленно благодаря Оливию за ее глупость. – Мне показалось логичным попросить его об этом, раз уж он станет моим мужем.

На лице Эшби возникло выражение изумления. Он не верил своим ушам.

– Я поколочу тебя, Изабель.

– Предположительно, – поправилась Изабель, моля Бога о том, чтобы так оно и было.

– Так-то лучше. – Эшби перевел взгляд на ее брата. – Чарли, могу я?..

– Конечно. Можешь разговаривать с ней сколько угодно. Я буду в своем кабинете. За стенкой, – подчеркнул Стилгоу и поцеловал сестру в щеку. – Всего тебе самого лучшего, Иззи. Я желаю тебе счастья. И тебе тоже, Эш.

– Спасибо, – в унисон ответили влюбленные. Как только за Чарли закрылась дверь, они бросились друг другу в объятия, целуясь, ища любви и утешения. Сердце Изабель отчаянно колотилось с того самого момента, как приехал Джон, и разрывалось от боли при мысли о надвигающемся вечере. Слишком многое угрожало ее счастью. И все же в окружавшем ее хаосе Парис оставался пристанищем веры и любви, бальзамом для ее ран.

– Прости, что велел тебе просить его сопровождать твою семью на бал. Но он должен поверить и продемонстрировать всему миру, что ты станешь его женой. Твоя просьба лишит его подозрений. Мне тяжело думать, что...

– Со мной все будет хорошо. И с тобой тоже. – Изабель улыбнулась. – Ведь ты наденешь свой голубой мундир?

Эшби поморщился:

– Так вот, значит, что было у тебя на уме все это время – желание увидеть меня в мундире?

– Раз уж ты отказываешься посвящать меня в свои планы, должна же я получить хоть какую-то компенсацию.

– Необходимо, чтобы твое удивление было неподдельным. Все, что произойдет на балу, должно стать для тебя потрясением, иначе Джон почует подвох. Ты должна быть очень внимательной к нему и не обращать внимания на меня.

– Это будет непросто.

Изабель поцеловала Эшби в теплую, пахнущую мылом шею возле самого уха.

– В моих снах я часто видела, как мы танцуем вальс. И ты всегда был в мундире.

– Странно. Когда я видел тебя во сне, на тебе не было ничего. – Эшби подтолкнул Изабель к двери и целовал и обнимал ее до тех пор, пока оба они не начали задыхаться от желания.

– Хочу, чтобы мы занялись любовью прямо здесь, стоя, – выдохнула Изабель.

– Мы могли бы, только я не советую, потому что за стеной сидит Стилгоу. И все же... – Эшби прикусил губы Изабель со всем терпением и страстью, на которые был способен. – Обещаю прийти к тебе сегодня ночью.

– И спать в моей постели до рассвета...

Глава 35

 

Я – твой Парис!

Из-за тебя, как Трою,

Весь Виртенберг отдам на разграблены.

И я сражусь со слабым Менелаем

И преданно на оперенном шлеме

Твои цвета одни носить я стану.

И снова поражу в пяту Ахилла

И возвращусь к Елене за лобзаньем[16].

Кристофер Марло. «Трагическая история доктора Фауста»

Происходящее в ярко залитом светом танцевальном зале особняка лорда Дрохеда напоминало парад. Вокруг расхаживали гусары Восемнадцатого полка, одетые в ярко-голубые мундиры с серебряной отделкой. Они пили вино и шутили, вызывая восхищение окружающих их дам. Первые несколько мгновений в зале явились своего рода шоком для четырех представителей семейства Обри. В последний раз они присутствовали на подобном сборище вместе с Уиллом. Печально переглядываясь, они как бы делились друг с другом разрывающей сердце тоской по сыну и брату. Ведь Уилл покинул их навсегда.

– Хэнсон, – добродушно произнес Стилгоу, – давайте принесем дамам по бокалу пунша.

– Конечно. – Джон убрал со своей руки затянутую в перчатку руку Изабель и поднес ее к губам. – Не отдавайте никому первый вальс. Потому что я хочу танцевать его с будущей женой.

Похоже, он действительно был неравнодушен к ней, и это пугало ее еще больше, чем его жадность. Изабель заставила себя улыбнуться.

– Да, конечно.

– Какой отталкивающий молодой человек, – заметила леди Гиацинта, когда Джон исчез в толпе вместе с ее сыном.

– Что-то я не вижу лорда Эшби, – слегка нахмурившись, заметила Энджи.

Изабель охватило беспокойство.

– Он обязательно придет, – тихо ответила она. Из толпы появились Софи и Айрис.

– Иззи, ты чудесно выглядишь! – воскликнула Айрис, рассматривая декольтированное платье Изабель из серебристого газа, отделанного темно-голубыми лентами. – Ни дать ни взять девушка-гусар!

– А вы как здесь оказались? – спросила Изабель, несказанно обрадовавшись подругам. Схватив подруг за руки, она оттащила их в сторону. – Я понятия не имела, что вы приглашены. Я так рада вас видеть.

На лицах подруг застыло недоумение.

– Эшби прислал нам приглашения, – вполголоса пояснила Софи.

– Приглашения прибыли вместе с запиской, в которой он умолял нас прийти, потому что мы можем тебе понадобиться, – добавила Айрис.