Я выбираю тебя

– Тогда почему она ушла от вас... в слезах, милорд?

Эшби ужасно хотелось запереть Изабель в комнате и проглотить ключ, но тогда ему пришлось бы провести остаток жизни под маской. Нежная, добрая Изабель, подбирающая на улице бездомных щенков, упала бы в обморок, увидев его лицо. Нет, он не позволит, чтобы его жалели!

Скрипя зубами от досады, Эшби налетел на дворецкого:

– Черт возьми, куда ты положил его, Фиппс?

– Что именно вы имеете в виду, милорд?

Эшби раздраженно воззрился на дворецкого:

– Ты прекрасно знаешь что!

– В сундуке под кроватью, – поспешил ответить Фиппс. – Там, где хранятся ваши медали и мундир. Вы считаете, что это разумно, милорд? Последний раз, когда вы...

– В этом доме я решаю, что разумно, а что нет. А теперь уходи! – Эшби отодвинул Фиппса в сторону и опустился на колени перед кроватью. Он выдвинул тяжелый сундук и поднял скрипучую крышку. Эшби не притрагивался к сундуку два года, и теперь его руки дрожали от волнения.

– Оно завернуто в чепрак, милорд.

Эшби вскочил на ноги. Он вытолкал дворецкого из спальни, пинком захлопнул дверь и повернул ключ в замочной скважине. Болван Фиппс возомнил себя нянькой. Эта история повторялась на протяжении всей его жизни. Слуги растили Эшби, ухаживали за ним, выполняли малейшее его желание, но никогда не могли вовремя остановиться. Устало вздохнув, Эшби опустился на колени и воззрился на открытый сундук. Поверх аккуратно сложенного мундира лежала меховая шапка, сабля, пистолет с кремниевым замком и медали. Это зрелище вновь пробудило к жизни воспоминания. Некоторые были приятными, но остальные... непереносимыми.

– Ну и что именно ты хочешь найти? – спросил сам у себя Эшби.

Однажды он уже последовал собственному глупому порыву. Тогда дело закончилось тем, что Эшби разбил в доме все зеркала, за исключением зеркальца, принадлежащего его матери. Он запустил руку в складки богато украшенного чепрака и нащупал зеркало. Вытащил его наружу, но все еще не осмеливался посмотреться.

Три хирурга отказались его оперировать, утверждая, что это будет стоить ему жизни. И лишь ассистент полевого врача – маленький индус, которого чудом разыскал в батальоне Уилл, – согласился сделать операцию. Позже Эшби узнал, что эта операция спасла ему жизнь.

Уилл спас его никчемную жизнь, и чем он ему отплатил? Звук выстрела вновь эхом отозвался в его сердце. Эшби вздрогнул – слишком мучительной была терзавшая его душу боль. Наверное, встреча с сестрой Уилла была частью изощренной пытки. И лицом, и душой Изабель была точной копией его единственного близкого друга.

Как он мог бы помочь ей, если не может помочь самому себе?

Эшби открыл глаза и взглянул на монстра, который смотрел на него из зеркала.

– Чтоб тебе сгореть в аду! – проскрежетал Эшби, и монстр в зеркале повторил его слова.

Кто-то осторожно поскребся в дверь. Подняв глаза, Эшби заметил просунутую под дверь визитную карточку. Поднявшись на ноги, он подошел к двери и взял карточку в руки. На изящном кусочке плотной бумаги в тисненой рамке стояло имя Изабель и ее должность в благотворительном комитете.

– Прочитайте надпись на обратной стороне, – подсказал из-за двери Фиппс. Выругавшись, Эшби перевернул карточку, и в тот же самый момент ему показалось, будто чьи-то крепкие пальцы с силой сжали его сердце. Аккуратным, слегка витиеватым почерком было написано: «Мне нужен ваш особый талант».

Глава 2

Вот этот лик, что тысячи судов

Гнал в дальний путь, что башни Илиона

Безверхие некогда дотла!

Прекрасная Елена, дай изведать

Бессмертие в одном твоем лобзанье![2]

Кристофер Марло. «Трагическая история доктора Фауста»

Дувр-стрит, 7

Семь лет назад

– Интересно, что у нас на обед? – Капитан Уильям Обри причмокнул, когда они с другом въехали на Дувр-стрит. – Мне кажется, я уже слышу аромат супа из бычьих хвостов, свинины, яблочного пирога, ростбифа и йоркширского пудинга.

– Ты не сообщил, что мы приедем на три дня? – спросил Эшби.

– Зачем портить сюрприз? – улыбнулся Уилл. – Иззи будет визжать от восторга. Здорово!

Губы Эшби растянулись в улыбке.

– Она всегда так веселится, когда ты приезжаешь.

Уилл насмешливо взглянул на друга:

– Когда я приезжаю?

Эшби ощутил, как его лицо заливается краской.

– Перестань, Уилл. Она не должна догадаться, что я знаю.

Уилл расхохотался:

– Да все вокруг знают, что моя младшая сестренка к тебе неравнодушна, Эш. Это же очевидно.

– Вовсе нет. Она лишь смутится, если поймет, что мне все известно.

– А мне кажется, что в данной ситуации смущен только ты один, Эш, – засмеялся Уилл. – Женщины сами бросаются к тебе в объятия в каждом городе и каждом гарнизоне. Я уж не говорю о тех, что ждут тебя здесь, в Лондоне. Но клянусь, краснеть тебя заставляет лишь моя сестренка. Эх ты!

Уилл был прав. Иззи Обри действительно заставляла его краснеть. Отчаянно.

Эшби всегда нравился женщинам. Они любили его за титул, за деньги. Некоторые любили его за репутацию повесы и распутника, и все же большинство любило Эшби за страсть, которую он дарил в постели. Но за что могла любить его эта пятнадцатилетняя девочка? На эту загадку у него не было ответа.

– Вот только вспомни о дьяволе, и он тут как тут... – хохотнул Уилл, заметив Изабель. Девочка сидела на скамейке возле розового палисадника и держала на коленях черного щенка.

– Изабель Джейн Обри! – позвал Уилл. – Беги скорее сюда и поцелуй своего уставшего брата!

– Уилл! – взвизгнула Изабель, мгновенно вскакивая со скамейки. Она перевела взгляд на Эшби, и в ее огромных, похожих на небесно-голубые ирисы глазах вспыхнуло обожание. Сердце Эшби замерло на мгновение, а потом расцвело, впитав в себя исходящее от девочки тепло. Он смутно вспомнил, что когда-то, давным-давно, он уже испытывал нечто подобное.

– Я лучше промолчу, – пробормотал Уилл. Он спрыгнул с лошади и раскинул руки в стороны навстречу сестре. Иззи положила щенка в корзинку на мягкую подстилку и бросилась в объятия к брату.

Наслаждающийся зрелищем Эшби спрыгнул со своего коня и бросил поводья поджидающему груму.

–А я не заслужил поцелуя? – Он улыбнулся, глядя в глаза Изабель, прижавшейся щекой к груди Уилла.

Освободившись из объятий брата, она робко подошла к Эшби. На ее щеках играл густой румянец, а девическая улыбка мгновенно растопила Эшби сердце.

– Капитан лорд Эшби. – Изабель присела в реверансе. Молодой человек наклонил голову, и она, встав на цыпочки, запечатлела на его щеке легкий поцелуй.

– Уже майор, – поправил сестру Уилл.

– Поздравляю! Вы опередили Уилла. – Сияющая улыбка, которой одарила его Изабель, ошеломила Эшби. Она не возражала. Она ему аплодировала. Подобного не делал никто, кроме его слуг. Но тем платили за уважение к хозяину.

– Благодарю вас, – натянуто поблагодарил Эшби, чувствуя, как невидимая рука сдавливает ему горло.

– Так он к тридцати годам станет полковником, – заметил Он. – Это пахнет сдобными слойками, если я не ошибаюсь? – Он втянул ноздрями воздух и пошел на запах.

– Твой нос чувствует все без исключения запахи на расстоянии от Сьюдад-Родриго до Сент-Джеймс-стрит, – ухмыльнувшись, заметил Эшби.

Иззи стряхнула с себя оцепенение.

– Уилл, подожди. Нужно, чтобы ты взглянул на моего щенка. Он не наступает на переднюю левую лапу, но я никак не могу понять почему.

– Я совсем не разбираюсь в собаках. Тебе лучше спросить эксперта. – Уилл махнул рукой в сторону Эшби. – Вот он обладает особым талантом. – С этими словами Уилл вошел в дом, громко извещая о своем прибытии.

Иззи удивленно посмотрела на Эшби, и тот подошел к скамейке.

– Что ж, давайте посмотрим на вашего щенка. – Они сели на скамейку, и Иззи, достав из корзинки крошечный черный комочек, положила его на колени Эшби.