Я выбираю тебя

– Добрый вечер, майор. Как приятно вновь видеть вас! Не будете ли вы так любезны принести мне бокал лимонада? Я умираю от жажды.

Лицо майора осветила дьявольская улыбка.

– Изабель, вы услада для уставших глаз. В исходящем от вас сиянии даже самые непривлекательные существа становятся неотразимыми.

Несмотря на то, что он даже не взглянул в сторону Айрис, его укол попал в цель.

Заметив боль в глазах Айрис, Изабель ужасно захотелось, чтобы этот человек оставил в покое ее бедную подругу. Позже она выяснит, в чем дело. А пока Изабель взяла майора под руку.

– У меня появилась более удачная идея. Давайте прогуляемся к столу с напитками вместе.

– Вообще-то я собирался уговорить вас потанцевать со мной.

Изабель хотела отказаться, но поймала на себе умоляющий взгляд Айрис. Приглашение стоит принять, если она хочет избежать кровопролития. Любой способ хорош, если он поможет избавить Айрис от присутствия майора. Изабель одарила Райана чарующей улыбкой.

– Разве я могу вам отказать?

Однако прежде чем она успела утащить майора, он схватил карточку Айрис и вписал свое имя напротив последнего вальса.

– Мы еще не договорили.

– Я сегодня не танцую, – отрезала Айрис.

– В таком случае не стоило выставлять свою карточку напоказ. – С этими словами майор взял карточку Софи и написал собственное имя напротив контрданса. – Сегодня ни одна женщина не избежит моего общества. Увидимся, леди. – Он поклонился и только потом позволил Изабель увести себя.

Не успели Изабель и Райан выйти в центр зала, как столкнулись с леди Джерси – одной из семи самых влиятельных патронесс «Олмака».

– Райан, дорогой, как чудесно видеть вас снова! – проворковала она, схватив Райана за рукав и прильнув к нему.

– Салли. – Райан поднес руку леди Джерси к губам. – Ну что я могу сказать... как всегда, восхитительны!

Леди Джерси довольно захихикала:

– Обожаю слушать комплименты мужчин в униформе. Они звучат... так искренне. – От женщины исходил сильный запах бренди, что само по себе уже было скандальным – ведь в «Олмаке» подавали лишь слабые алкогольные напитки.

Ощутив на себе оценивающий взгляд Салли, Изабель склонила голову:

– Леди Джерси.

– Мисс Обри. – Враждебность леди Джерси казалась почти осязаемой. – Увидимся позже, дорогой, – промурлыкала она на ухо Райану.

– Или раньше. – Майор подмигнул и закружил Изабель в контрдансе.

Даже если Изабель и питала какие-то иллюзии в отношении Райана Макалистера, сегодня вечером они рассыпались в прах. И на то было несколько причин. Эшби не зря предостерегал ее от дружбы с этим молодым человеком. Ее угнетало лишь то, что сделал он это из беспокойства за нее, а вовсе не из ревности.

К счастью, во время такого быстрого танца завести беседу было трудно, и Изабель удалось избежать последствий весьма неприятной стычки между Райаном и Айрис. Она не могла быть дружественной по отношению к Райану, хотя и согласилась прогуляться с ним в субботу вечером. Ей очень хотелось отказаться от этой прогулки, но майор Макалистер был единственным человеком, посвященным в кое-какие секреты Эшби.

Контрданс не вальс, поэтому танцующие время от времени менялись партнерами. В один из таких моментов Изабель оказалась напротив Джона Хэнсона. Они вежливо раскланялись и вновь поменялись партнерами. Изабель обернулась. С кем, интересно, танцует лорд Джон?

– Луиза Толбот? – На лицах подруг отразился ужас, когда Изабель рассказала им о своих наблюдениях. – Ты уверена? – отказываясь верить своим ушам, шепотом переспросила Софи. – Эта ужасная женщина, которая всем внушает отвращение? Но почему он вдруг захотел потанцевать с ней?

– Может быть, он проиграл пари, – предположила Изабель, пожав плечами. – Кто знает?

– Я знаю, – вставила Айрис. – Луиза Толбот богата, как Крез. Ее отец-американец владеет самыми большими в мире плантациями табака. Когда он умер в прошлом году, ее мать вышла замуж за своего любовника лорда Ларимора, с которым поддерживала отношения, будучи в браке. Луиза получила все, а ее матери не досталось и полпенни.

– Лорд Джон является наследником своего деда герцога Хауорта, – напомнила Изабель. – Разве стал бы он ухаживать недовольно некрасивой, скучной и малопривлекательной женщиной ради ее денег?

– Трудно не обратить внимания на ее деньги, – усмехнулась Айрис. – Даже Принни и тот сделал ей комплимент. Однако на следующей неделе должен прибыть из Америки ее дядя. Он презирает английскую аристократию, а приезжает лишь для того, чтобы Луиза не стала добычей какого-нибудь обедневшего лорда. Говорят, он уже нанял полицейских, чтобы те накопали компромат на ее возлюбленного.

– У Луизы есть возлюбленный? – Изабель удивленно заморгала. – Но ей никогда не удавалось поддерживать отношения с кем бы то ни было, что уже само по себе вызывает подозрения.

– Вон опять идет. – Софи указала пальцем на веснушчатую дурнушку, которая, весело подпрыгивая, направлялась прямо в руки... кого бы вы думали? Райана Макалистера!

Софи и Айрис оказались правы. Он охотится за наследством.

– Как вы смотрите на то, чтобы уехать сегодня пораньше? – выпалила Айрис. – Если только Иззи не захочет посекретничать с лордом Джоном и упросить его прочитать законопроект.

Изабель поймала понимающий взгляд Софи. Их подруга не хотела дожидаться последнего вальса, на который напросился Райан Макалистер.

– Можем уехать, когда захочешь, – ответила Изабель. – Я уже решила, что поговорю с лордом Джоном о нашем законопроекте завтра на балу у Баррингтона.

– Пожалуй, так будет лучше, – согласилась Софи. – Пусть сначала влюбится в тебя. А потом, когда он будет слишком ослеплен страстью, чтобы отказаться, попросишь его стать представителем наших интересов.

Глава 5

И что ж тебе за состраданье

Наградой было от богов?

Безмолвно-тяжкое страданье,

Скала и коршун... гнет оков...

Вся мука гордости, все боли,

Которых видеть не должны

Враги, да душный стон неволи,

В безмолвном мраке тишины

Лишь раздающийся порою...

Чтобы, подслушанный землею,

До неба не достиг тот стон...

Чтобы без эха замер он![3]

Дж. Г. Байрон. «Прометей»

– Какого черта? – Эшби поднял глаза от стопки банковских счетов, которые принес его стряпчий, и гневно воззрился на дверь кабинета.

В холле царил кавардак. В прежние времена Эшби непременно вышел бы из кабинета и положил конец беспорядку, но по собственному опыту он знал, что вид его лица мог лишь усугубить дело. Посему ему пришлось довольствоваться отчетом дворецкого.

– Фиппс! – прорычал Эшби, заставив мистера Брукса вздрогнуть от неожиданности.

Боязливо улыбнувшись, мужчина водрузил на нос пенсне и вновь погрузился в изучение документов. После своего ранения Эшби заметил, что лишь очень немногие, люди осмеливались смотреть ему в глаза, не обращая внимания на шрамы. Мистер Брукс не относился к их числу.

В кабинете возник Фиппс, и рот Эшби открылся помимо его воли.

– Что это? – спросил он, таращась на очаровательный розовый сверток, который держал на руках дворецкий. Нет, это не может быть то, о чем он подумал. Эшби вдруг отчетливо осознал, что совсем не прочь, чтобы этот ребенок оказался его, и эта мысль привела его в замешательство. Однако подобное было просто невозможно. Более двух лет Эшби не прикасался к женщинам, а крошке, которую держал на руках Фиппс, было немногим более двенадцати месяцев.

– Это мисс Даниэлли, – объявил Фиппс, улыбнувшись от удовольствия, когда малышка крепко обхватила его за шею. – Она пришла навестить вас, милорд. – Розовый сверток принялся внимательно изучать убранство кабинета.

Отодвинув стул, Эшби встал и подошел к дворецкому. Похожие на золотистую дымку волосики девочки были собраны на макушке розовой лентой, как нельзя кстати соответствующей ее наряду. Большие глаза, с любопытством взирающие на мир, напоминали своим цветом безоблачное небо Испании, а крошечные розовые губки изгибались в улыбке. О Господи! Эшби охватило глубочайшее уныние.