Таинственный мистер Кин

– Боюсь, это невозможно. Дело в том, что я приобрел эту картину, чтобы преподнести одной даме.

– Но…

Неожиданно зазвонил телефон. Извинившись перед гостьей, мистер Саттерсвейт поднял трубку.

– Могу ли я поговорить с мистером Саттерсвейтом? – услышал он женский голос.

– Мистер Саттерсвейт слушает.

– Это леди Чарнли. Аликс Чарнли. Боюсь, мистер Саттерсвейт, что вы меня не помните. Мы встречались с вами много лет назад.

– О, дорогая Аликс! Нет-нет, я вас совсем не забыл!

– Мне нужно с вами поговорить. У меня к вам просьба. Сегодня я была на выставке в Харчестерской галерее. Там висит картина под названием «Мертвый Арлекин». На ней изображена Террасная комната нашего замка. Возможно, и вы ее узнали. Понимаете, я… я хотела бы приобрести эту картину, но, как мне сказали, эту картину купили вы. – Леди Чарнли сделала паузу, а потом продолжила: – Мистер Саттерсвейт, у меня есть причины, по которым я хотела бы ее иметь. Не смогли бы вы уступить мне эту картину?

«Это же замечательно! – подумал мистер Саттерсвейт. – Как же ко времени пришелся ее звонок!»

Он был рад, что Аспасия Глен могла слышать только его слова:

– Буду безмерно счастлив, если вы примете ее в подарок.

Актриса тихо вскрикнула.

– Я же специально купил «Мертвого Арлекина» для вас, – продолжил мистер Саттерсвейт. – Да-да, дорогая Аликс. Но я хотел бы попросить вас об одной любезности. Если вы, конечно, не против.

– Ну конечно же, мистер Саттерсвейт. Я вас слушаю.

– Не могли бы вы приехать ко мне? Прямо сейчас.

Леди Чарнли, немного помолчав, быстро произнесла:

– Хорошо. Я выезжаю.

Мистер Саттерсвейт положил трубку на рычаг и, обернувшись, посмотрел на мисс Глен.

– Вы об этой картине говорили? – недовольным голосом спросила актриса.

– Да, – спокойно ответил мистер Саттерсвейт. – Дама, для которой я купил картину, сейчас подъедет.

Неожиданно лицо Аспасии Глен расплылось в улыбке.

– Так вы предоставляете мне возможность уговорить ее?

– Да, у вас такой шанс будет.

На душе у мистера Саттерсвейта было неспокойно. Он вновь оказался невольным участником драмы, конец которой ему был хорошо известен. И в этом спектакле под названием «Жизнь» ему, стороннему наблюдателю, уже в который раз предстояло исполнить ведущую роль.

– Я хотел бы познакомить вас с моими друзьями. Вы не против пройти со мной в другую комнату?

Он открыл перед гостьей дверь, провел ее через холл и вместе с ней вошел в столовую.

– Мисс Глен, позвольте представить вам моего старого друга полковника Монктона, – произнес мистер Саттерсвейт. – А это – мистер Бристоу, автор картины, которой вы так заинтересовались.

И тут он вздрогнул: со стула, который до его ухода оставался свободным, поднялся мужчина-брюнет.

– Думаю, что мое появление, мистер Саттерсвейт, вас не удивило, – сказал мистер Кин. – Вы ждали меня. Пока вы отсутствовали, я представился вашим друзьям. Очень рад, что смог вас навестить.

– Мой дорогой друг, пока вас не было, я пытался… – Перехватив насмешливый взгляд своего знакомого, мистер Саттерсвейт замолчал, а потом продолжил: – Позвольте, я представлю вас своей гостье. Мисс Глен, это – мистер Харли Кин.

Аспасия Глен изменилась в лице и отпрянула назад. А может, это ему только показалось?

– Теперь я понял, – неожиданно сказал Фрэнк Бристоу.

– Что поняли?

– То, что меня так смущало. Это – сходство. Поразительное сходство. – Художник впился глазами в мистера Кина. – Неужели вы не заметили, что мистер Кин очень похож на моего Арлекина?

Мисс Глен тихо ойкнула и отступила назад.

– Я же говорил вам, что жду гостя, – торжествующе провозгласил мистер Саттерсвейт. – Хочу сказать, что мистер Кин удивительный человек. Он способен разгадать любую тайну и заставить вас увидеть в истинном свете любое событие.

– Вы, сэр, медиум? – обращаясь к мистеру Кину, спросил полковник Монктон.

Тот улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Мистер Саттерсвейт большой выдумщик. Он все всегда преувеличивает. Я видел, как он сам неоднократно выступал в роли детектива. И надо сказать, весьма успешно. Не знаю, почему все свои заслуги он приписывает мне. Наверное, из-за скромности.

– Нет-нет, – запротестовал мистер Саттерсвейт. – Это совсем не так. Без вас я ничто. Если бы не вы, то я ни одной тайны так бы и не раскрыл.

– Ничего не понимаю, – удивился полковник Монктон. – Вы говорите загадками…

– Все очень просто, – ответил мистер Кин. – Дело в том, что мы довольствуемся тем, что видим, и даем увиденному неверную оценку.

Аспасия Глен повернулась к художнику.

– Интересно, что подвигло вас к написанию этой картины? – явно нервничая, спросила она.

– Сам не знаю, – пожал плечами Фрэнк Бристоу. – Что-то в атмосфере того места – я имею в виду замок Чарнли – захватило меня, и воображение разыгралось. Увидев огромный пустой зал, Террасную комнату, я подумал о привидениях. Мне уже было известно, что в этом доме застрелился последний из лордов рода Чарнли. Я мысленно представил себе такую картину: мертвый хозяин лежит на полу, а на него из окна смотрит его живая душа. И она все видит и понимает.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила актриса. – Что может видеть душа?

– Душа видит, что произошло с телом, в котором она еще недавно была заключена. Понимаете…

Художник не успел договорить. Дверь открылась, и в комнату вошел дворецкий.

– Леди Чарнли, – объявил слуга.

Хозяин дома поспешил навстречу женщине, с которой не виделся почти тринадцать лет. Мистер Саттерсвейт запомнил ее молодой и жизнерадостной. Теперь же перед ним стояла бледная блондинка с лицом, напоминающим застывшую маску, и потухшим взглядом. Казалось, леди Чарнли не идет, а плывет по воздуху.

– Очень рад, что вы пришли, – ободряюще сказал мистер Саттерсвейт.

Его новая гостья вошла в комнату и, увидев мисс Аспасию Глен, кивнула той, как старой знакомой. Но актриса на ее молчаливое приветствие никак не отреагировала.

– Извините, но мне кажется, что мы знакомы, – удивленно произнесла леди Чарнли. – Неужели я ошибаюсь?

– Наверное, видели ее в театре, – предположил мистер Саттерсвейт. – Это – мисс Аспасия Глен.

– Очень рада с вами познакомиться, леди Чарнли, – соизволила ответить актриса.

Сказано это было с легким американским акцентом, что сразу же напомнило мистеру Саттерсвейту одного из персонажей ее спектакля.

– С полковником Монктоном вы раньше встречались, – продолжил представлять своих гостей мистер Саттерсвейт. – А это – мистер Бристоу.

Неожиданно на щеках леди Чарнли проступил румянец.

– С мистером Бристоу я тоже встречалась, – виновато улыбаясь, произнесла женщина. – В поезде.

– А это – мистер Харли Кин.

Мистер Саттерсвейт внимательно следил за ее лицом, но на этот раз оно совсем не изменилось. Он пододвинул даме свободный стул, сел и, прокашлявшись, с волнением произнес:

– У нас сегодня собралась довольно странная компания. Все мы так или иначе имеем отношение к картине «Мертвый Арлекин». Думаю, что если бы мы совместными усилиями попытались разгадать тайну ее создания, то, несомненно, достигли бы успеха.

– Надеюсь, вы не собираетесь устраивать нам сеанс спиритизма? – спросил полковник Монктон. – А то вы сегодня как-то странно себя ведете.

– Нет-нет, никакого спиритизма не будет, – заверил мистер Саттерсвейт. – Но мой друг мистер Кин считает, а я с ним согласен, что, вспоминая любое событие, можно правильно его истолковать. Увидеть, каким оно было на самом деле.

Леди Чарнли заинтересовалась:

– Какое событие вы имеете в виду?

– Самоубийство вашего мужа, Аликс. Я знаю, что воспоминание о нем и по сей день вызывает у вас боль.

– Вы ошибаетесь. Теперь уже ничто не причиняет мне боли.

Мистер Саттерсвейт вспомнил слова Фрэнка Бристоу: «Она показалась мне какой-то нереальной. Даже тенью. Такой таинственной, словно пришла из старинной шотландской сказки». «Художник назвал ее «тенью» и в своем определении оказался предельно точен, – подумал он. – Да, леди Чарнли и в самом деле стала настоящей тенью. А где же та молодая и жизнерадостная Аликс? Она осталась в прошлом. В прошлом, отдаленном от нас на долгие четырнадцать лет».