Таинственный мистер Кин

Мистер Саттерсвейт удивленно посмотрел на нее. «Странная история, – подумал он. – И явно недосказанная».

– Значит, вашему сыну уже двадцать. Он же совсем взрослый. А вам никогда не хотелось вновь выйти замуж?

Женщина молча покачала головой, на ее щеках вспыхнул румянец.

– Сын – это все, что вам нужно? И ничего другого вам не надо?

Она посмотрела на него, и ее глаза засветились нежностью.

– Жизнь – странная штука. Чего в ней только… Не поверите… Нет, как раз вы-то сможете мне поверить. Знаете, настоящей любви к отцу Джона я не испытывала. Ну, во всяком случае, в то время. Я была уверена, что ребенок будет похож на меня. Но он – вылитый отец. И когда я смотрю на него, то даже не верится, что это мой сын. Знаете, благодаря сыну я полюбила его отца. Вы можете подумать, что я создала себе идеал и полюбила его. Но это не так. Я люблю этого человека, настоящего, живого. Если мне доведется с ним встретиться, то я сразу же узнаю его, хотя прошло уже двадцать лет. Любовь превратила меня в женщину. Все эти годы я жила любовью к нему. Даже умирая, я буду любить его… – Женщина немного помолчала, а потом продолжила: – Вы, наверное, принимаете меня за сумасшедшую. Ведь я говорю вам такие странные вещи.

– Ну что вы, моя дорогая. – Мистер Саттерсвейт сочувственно коснулся ее руки.

– Так вы меня понимаете? – с надеждой в голосе спросила она.

– Думаю, что да. Но ваша история на этом не заканчивается. Вы мне что-то недосказали. Верно?

Женщина сурово сдвинула брови:

– Да. А вы догадались. Я сразу поняла, что от вас ничего не скроешь. Но… Вам этого лучше не знать.

Мистер Саттерсвейт в упор посмотрел на нее, но она спокойно выдержала его взгляд.

«А вот это уже проверка моих умственных способностей, – подумал он. – Если мои мысли пойдут в правильном направлении, то я догадаюсь, в чем дело».

– У вас что-то произошло, – немного помолчав, твердым голосом произнес мистер Саттерсвейт.

По дрожанию ее ресниц он сразу понял, что попал в точку.

– Случилось что-то непредвиденное, – движимый желанием раскрыть тайну этой загадочной женщины, продолжил англичанин. – И это что-то напрямую связано с вашим сыном. В противном случае вы бы так не тревожились.

Дама в черном тихо ойкнула, но ничего не сказала.

«Да, я оказался прав, – подумал мистер Саттерсвейт. – Жестокий прием, но для установления истины абсолютно необходимый. У этой женщины сильная воля, и она если решила, то будет молчать до конца».

Однако мистер Саттерсвейт, несмотря на свою миролюбивую внешность, был человеком напористым. Кроме того, он нисколько не сомневался в том, что совершает благое дело. Чем ближе он подбирался к разгадке истории, тем сильнее ощущал сопротивление.

– Вы сказали, что мне лучше этого не знать, – напомнил ей мистер Саттерсвейт. – Лучше для меня? Почему? Не привыкли считаться с чужим мнением? Или не хотите обременять незнакомого вам человека своими проблемами? А может быть, не хотите сделать меня соучастником какого-то преступления? Нет, в это я никогда не поверю. Хотя… единственное преступление вы совершить можете. И это – самоубийство.

Дама тотчас опустила глаза. Мистер Саттерсвейт подался вперед и крепко сжал ей руку.

– Значит, дело в этом? Вы намерены покончить с собой?

Женщина с большим трудом подавила вырвавшийся из горла крик.

– Как вы догадались? – хрипло произнесла она. – Как?

– Но что привело вас к такому решению? От жизни вы устать не могли, такой живой и полной внутренней энергии женщины, как вы, я еще не встречал.

Она резко поднялась и, откинув со своего лба прядь черных волос, подошла к окну.

– Раз уж вы сами обо всем догадались, то я вам откроюсь. Нет, мне все же не стоило приглашать вас в дом. Нетрудно было догадаться, что вы до всего дойдете своим умом. Такой уж вы человек. Да, причину вы установили верно. Действительно, все дело в моем сыне. Но Джону об этом ничего не известно. В прошлый свой приезд он с такой любовью и нежностью рассказывал о своей подруге, что я вдруг поняла: если сын узнает, что он незаконнорожденный, это надломит его. Джон у меня такой гордый! Просто жутко гордый! И вот теперь эта девушка. Не буду вдаваться в подробности… В общем, Джон скоро приедет, чтобы как можно больше узнать о своем отце. Родители девушки хотят знать, кто отец и мать их будущего зятя. Когда Джон узнает правду, то порвет со своей невестой и уедет на край света. Понимаете, какая для него наступит жизнь? О, я знаю, что вы сейчас скажете. Что Джон еще очень молод и неразумен, чтобы все понять и сделать правильные выводы. Возможно. Не понимаю, кого должно волновать, какой у Джона отец? Все мы такие, какие есть… И все же сын не переживет правды о своем отце. Но я нашла выход. Если до приезда Джона я погибну, то он будет скорбеть, и мысли об отце отойдут на второй план. В моих документах он ничего не найдет. Конечно, он, возможно, рассердится, что я ему так ничего и не рассказала. Но пусть уж я погибну, зато правду о его отце унесу с собой. За счастье надо платить, и цена за него не так уж и высока: все, что от меня потребуется, – немного мужества, шаг с обрыва и секунда-две боли.

– Но, дитя мое…

– Не спорьте со мной, – прервала его женщина, сверкая глазами. – Жизнь моя принадлежит только мне. До сегодняшнего дня я была нужна лишь Джону. Сейчас ему больше всего нужна невеста. Понимаете, своим уходом из жизни я на его пути к счастью уберу все преграды. Мне уже незачем жить, а моя смерть сможет принести сыну пользу.

– Вы в этом уверены?

Суровость в голосе мистера Саттерсвейта настолько поразила решившуюся на самоубийство женщину, что она начала запинаться.

– Бесполезно… меня переубеждать, – пробормотала она. – Мне лучше знать, как…

– Но в этом никакой необходимости нет.

– Нет необходимости? Почему же?

– Выслушайте меня. Давайте представим такую ситуацию. Некий человек, твердо решивший покончить с собой, приходит на то место, где ему легче всего осуществить свой замысел. И вдруг видит, что место занято. Поняв, что попытка не удалась, несостоявшийся самоубийца уходит. Таким образом, тот, кого он там застал, спас ему жизнь. И вовсе не потому, что хотел этого, – просто случайно оказался в тот же час на том же самом месте. А теперь представьте: сегодня вы накладываете на себя руки, а лет через пять или шесть кто-то тоже решается свести счеты с жизнью. И он гибнет – гибнет только потому, что вы этому не помешали. Возможна и другая ситуация: по улице несется взбесившаяся лошадь. Еще секунда – и играющий на дороге ребенок будет ею растоптан. Но в этот момент по той же улице идете вы. Лошадь видит вас, пугается и сворачивает в сторону. Все – ребенок спасен. Вы даровали ему жизнь. Со временем спасенный вами ребенок вырастает и становится великим музыкантом или врачом, открывшим средство от рака. Ведь и такое может быть! Но станет ли этот ребенок великим – не так уж и важно. Достаточно того, что из него вырастет хороший человек.

Женщина внимательно посмотрела на мистера Саттерсвейта:

– Странный вы человек. Говорите о том, о чем я никогда и не думала.

– Вы полагаете, что ваша жизнь принадлежит вам, и никому больше. Вы что, отрицаете свое участие в том грандиозном спектакле, автор которого сам Господь Бог? Возможно, ваша роль совсем маленькая и вам суждено появиться на сцене в финале спектакля, но от того, сможете ли вы правильно произнести свои слова, может зависеть успех всего театра. Вы можете быть самой заурядной личностью и для других никакого интереса не представлять. Однако на том месте, которое вам отведено, вы навсегда останетесь незаменимой.

Женщина села и не мигая уставилась на него.

– Что же вы от меня хотите? – наконец спросила она.

Для мистера Саттерсвейта это была победа. Теперь наступил его черед давать команды.

– Я хочу, чтобы вы пообещали мне не делать того, что собирались. По крайней мере, в течение двадцати четырех часов.

Она ненадолго задумалась.