Инверсия

— Ага, — снова поддержал разговор Паша. — Только никакой ты не работяга. Кость не та. Давай-ка вот потягаемся, — он упёр локоть толстой волосатой длани в спинку скамейки и приглашающе мотнул головой. — Щас увидим, какой ты такелажник.

Клюев усмехнулся и тоже поставил локоть на спинку. Ладони их встретились и плотно сомкнулись, охватывая друг друга. Сначала Макс просто развлекался, глядя, как Паша тужится и выбивается из сил, а потом легко и без хитростей опрокинул его руку в горизонталь.

— Ну? — небрежно спросил он.

— Да, — подтвердил побагровевший гегемон, — наш человек. Не слабак в шляпе.

Глаза интеллигента пригасли, и он уткнулся в кружку. Донос откладывался.

— Как торчать собираешься? — спросил тщедушный Хлыст, обстоятельно счищая с воблы шкуру. — Отпуск — дело ответственное. Тут надо на полную катушку. — Он сунул в рот оторванный плавничок и с наслаждением принялся его обсасывать. — В выходные можем на рыбалку махнуть, — невнятно, с причмокиванием, продолжил он, — озёр у нас в округе хоть жопой ешь. Оттянемся.

— Сперва затаримся, — сурово осадил его Паша. — Какая рыбачка без подливки? А вот потом оттянемся.

— Эх! — сомлел интеллигент. — Места у нас действительно необыкновенные. Жемчужина, можно сказать, Зауралья. От Челябинска до Свердловска больше таких мест не найдёшь!

— А мне вот свояк сказывал, — осторожно закинул удочку Макс, — будто чудеса у вас тут разные случаются…

— Ну ты залудил! — хохотнул Хлыст. — Чу-де-са! Не боись, это за Сугомаком, а мы в другую сторону рванём.

— Ты не понял, — Клюев кружкой ткнул его в бок. — Мне как раз глянуть хочется. Сугомак — это что?

— Озеро, — мрачно сообщил Паша, глядя в сторону. — На хера тебе это? Наши туда не ходят. — Он сдул остатки пены со второй кружки и протянул руку к вобле. — Зона там, понял? Забор поставлен и охраны — как собак нерезаных. Твой свояк, что, на голову слаб? Занятно…

— Не советую, — подал голос интеллигент, исподтишка зыркая на Макса. — Нет, не советую. Не нашего ума это дело. Епархия государства. А чересчур любопытствуя, можно и голову потерять.

— Точно! — согласился тощий. — На хрена козе баян? Соси пивко — лови кайф! Баб трахай, коли дают. — Он похотливо осклабился. — Бабы, они отпускников жалуют. При твоих-то башлях сразу сыщешь. А все эти байки, — он махнул рукой, — херня полная. В те края только дебил сунется. Зона…

— Гиблое место, — подтвердил пегий Паша, тщательно прожёвывая кусочек воблы.

— Да вы что, мужики! — возмутился Клюев. — Живёте рядом с аномалией покруче Бермудского треугольника, и никто ничего знать не хочет! Совсем интерес потеряли. Ну ладно, не посмотреть, раз огорожено, но аборигенов-то порасспросить можно! Это ж какая тайна под боком прячется, а вам до фонаря!

— Во, — присвистнул Хлыст, — слова-то какие знает! Аборигены, амоналия… Если уж совсем припёрло — сбегай, посмотри. Живёт там один. Кыштымским отшельником кличут. Раньше-то учёным каким-то числился. Вот он тебе столько баек отвесит, слушать замаешься…

— Этот может, — кивнул Паша. — Давно он на Сугомаке. Только учти, паря, транспорт туда не ходит. Придётся тебе на своих двоих добираться. Да и на кордон нарваться можешь. Так что документики то с собой прихвати.

— Спасибо за совет, мужики, — Макс отставил кружку и встал. — Доберусь, не маленький. Провожать не надо.

— Ну, как знаешь, — покачал головой интеллигент. — Наше дело — предупредить.

— А то, может, ещё по пивку? — для порядка предложил тщедушный. — Червонец-то менять надо…

— В следующий раз, — Клюев сделал ручкой уже захмелевшей троице и вразвалочку пошёл прочь.

— Ну что за человек! — неодобрительно нахмурившись, молвил интеллигент. — Предпочёл хорошей компании сомнительную авантюру. Откуда только такие берутся? — Он припал к кружке, и кадык его быстро задёргался. Заглотив всё до последней капли, он вытащил из кармана несвежий платок, аккуратно промокнул губы и вздохнул. — Впрочем, мне тоже пора. Хорошего, как говорится, помаленьку. Совсем запамятовал. Сосед просил заскочить, когда время будет.

Он суетливо поднялся, поправил сползшую на затылок шляпу, откланялся и быстро засеменил в сторону, противоположную той, куда направился Макс. Пегий Паша проводил его долгим взглядом, понимающе переглянулся с Хлыстом, допил пиво из второй кружки и примерился к оставшейся клюевской.

— Значит, так, — объявил он. — Эту делим по-христиански. Потом сходишь к Верке, возьмёшь ещё по паре. И мерзавчик не забудь. У неё всегда есть. Червончик-то оприходовать надо, как думаешь? А я пока место подержу.

— Замётано, — просиял тщедушный.

Завернув за угол, интеллигент рысью бросился к стоявшей в аккурат под выцветшим лозунгом «Вперёд, к победе коммунизма!» телефонной будке, плотно прикрыл дверцу, снял трубку и набрал номер. Когда после нескольких длинных гудков трубка сообщила голосом, похожим на скрип ржавых петель: «Слушаю!», он, вытирая испарину со лба, зачастил:

— Здравия желаю, товарищ капитан! Свекольников докладывает. У нас тут неизвестный появился, интересуется объектом. Назвался Виктором Зубовым из Костромы. Говорит, что такелажник с «Красного пролетария», а по манерам на рабочего человека никак не похож. Подозреваю — неспроста это.

— Что спрашивал? — хрипнула трубка.

— Про аномалии спрашивал, про отшельника спрашивал и как добраться спрашивал.

— Благодарю за бдительность, Николай Иванович, — прошуршало на том конце провода. — Обязательно займёмся. Появится о нём что-нибудь новенькое, сообщайте.

— Всегда готов! — Интеллигент даже вытянулся от избытка рвения.

Послышались гудки отбоя, Свекольников с чувством хорошо выполненного долга повесил трубку на рычаг, поправил шляпу и уже совсем другим шагом выбрался из будки и направился к центру. В душе его царили покой и умиротворённость. «Даже если я ошибся, — думал он, — ничего страшного не произойдёт. Проверят и отпустят. Но сдаётся всё-таки, что не ошибся. Работяги так не разговаривают — аборигены, аномалия, чудеса. А если не работяга, так зачем скрывать? И деньги у него немалые, червонцами раскидывается. И тренированный. Пашку запалил, глазом не моргнувши. А Пашку мало кто осилить может. Не-е-ет, не ошибся я, не ошибся. Не потерял ещё нюха старый пёс… А наши-то хороши, что Хлыст, что Пашка. Языки распустили…» Продолжая и дальше рассуждать подобным образом, интеллигент степенно вышагивал по теневой стороне улицы, и молодой охотничий азарт блестел в его глазах.

«Старый пёс — это ты точно себя определил, — усмехнулся Клюев, уже переместившийся на берег Сугомака и теперь вглядывавшийся в подступавший к самой воде кустарник. — Даже не подождал для приличия, сразу стучать побежал. И на хрена мне это, как сказал бы Дима. А поиграть захотелось. Рассмотреть поближе обитателей социалистического рая. Теперь машина запущена. Сколько им понадобится времени, чтобы навести справки о несуществующем Зубове? А может, и наводить не станут, а сразу сообщат здешней охране, мол, ждите гостя. А заодно и отшельника проверьте. Застоялись, небось, в ожидании агентов 007…»

Макс наконец разглядел избушку отшельника в глубине леса и бетонные плиты стены, огораживающей зону, километрах в трёх от берега. Не так уж и далеко оказалось. А от избушки и вовсе рукой подать. Он, немного поразмыслив, сотворил себе рюкзак со снедью, закинул его за спину и неторопливо двинулся вперёд, раздвигая ветви руками и уклоняясь от слишком упругих, пока не выбрался на довольно утоптанную тропинку. Очевидно, по ней отшельник ходил за водой. Минут через десять показалось и само жилище, притулившееся у трёх высоких сосен на краю небольшой лесной полянки. Выглядело оно обычным зимовьем, сложенным из старых, но крепких ещё брёвен, с покрытой досками двускатной крышей, небольшим окошком и распахнутой настежь дверью. Обширный навес, пристроенный к боковой стене, укрывал аккуратную поленницу, рядом возвышалась солидная куча хвороста. Отшельник, сутулый старик лет семидесяти, как раз набирал охапку для костра. Сам же костёр весело потрескивал сучьями метрах в десяти от дома, облизывая языками пламени висевший над ним закопчённый котелок.