Женщина без прошлого

Но не все ладилось в жизни у молодых людей. Мать Маши, с упорным сладострастием злоупотреблявшая спиртным, изымала заработанные дочерью деньги, оставляя той лишь жалкие крохи на проезд. С другой стороны, отец Паши претендовал на заработки своего сына, неотложными семейными нуждами мотивируя постоянные финансовые экспроприации.

Все же неимоверными усилиями молодым людям удавалось воплощать в жизнь свои светлые мечты. Маша покупала танкетки (не отличить от обуви Милы Йовович) и сумочку, как у Кароль Буке, только не из крокодила, а из лучшего отечественного крокодилозаменителя. И когда она шла по улице во всеоружии своего точеного носика, волос, губ и крокодильего очарования, прохожие заинтересованно оборачивались ей вслед, улавливая нечто смутно знакомое в ее сложносочиненном облике.

У обоих были мечты, оба не желали останавливаться на достигнутом. Маша мечтала иметь грудь как у Памелы Андерсон и тыльную часть как у Дженифер Лопес, а Паша мечтал иметь икры как у Ван Дамма и переломанный нос как у Дольфа Лунгрена. Но им не с кем было поделиться своими мечтами, потому что мало кто понимал устремления молодых людей.

Однажды Паша по случаю купил старый «Москвич». При помощи небольших ухищрений ему удалось превратить этот «анфан террибль» отечественного машиностроения в нечто благородное, напоминающее очертаниями антикварный раритет Керка Дугласа. Машину Паша облагородил оплетенным в кожу рулем — как у Уиллиса, шинами «Гудиер» (даже ребенку известно, что Сталлоне тоже пользуется такими), спойлером, как на личном авто Шумахера. После этого парень почувствовал себя абсолютно счастливым. Теперь женщины провожали его заинтересованными взглядами. Они угадывали нечто знакомое в облике машины, равно как и в облике ее владельца.

Требовательно относясь к себе, Паша и Маша с некоторым презрением смотрели на своих сверстников — в их жизни не было грез и глянцевого блеска. Но конечно, как и все молодые люди, они мечтали о любви. Примерно о такой, как у Николь Кидман и Тома Круза. Или как у Гвинет Пэлтроу и Криса Мартина. В крайнем случае как у Вуди Аллена и Сунь И Превин.

В то время как Маше мечталось, чтобы избранник поднял ее на руки и вручил особняк во Флориде, Паша мечтал о суженой, которая тоже подняла бы его на руки и подарила «мазерати» с пятисотсильным мотором. И оба мечтали, чтобы их губы слились в поцелуе под шепот океанских волн. Маша мечтала встретить эдакого Тома Круза, а Паша — эдакую Николь Кидман. Оба верили в свою счастливую звезду… Однажды они встретились.

Паша зашел в парфюмерный магазин, в котором работала Маша, чтобы купить себе одеколон.

— Таким же пользуется Том Фелтон, — вскользь заметил Паша, протягивая девушке за прилавком чек.

— Я знаю! — Маша задрала свой почти аджанийский нос. — А еще Киану Ривз.

Паша встрепенулся.

— Вот как, не знал, — произнес он, внимательно оглядывая собеседницу.

О, он сразу оценил все: и нос, и уши, и губы!

Паша облокотился на стойку в позе Джима Керри, чтобы продемонстрировать свой шварценеггерский торс, встряхнул волосами, намекая на клуниевскую стрижку, и напружинил вандаммские мускулы. А еще окинул Машу интригующим взглядом, подпустив сталлониевской поволоки в глаза.

Маша все оценила. И, оценив, выразительно качнула бедрами Дженифер Лопес, и ее грудь, грудь, почти как у Памелы Андерсон, бурно выдохнула воздух. А сердце ее (уж не знаю чье!) шумно забилось.

Молодые люди договорились встретиться вечером.

— Возле кафе, — предложил Паша, глядя воркующим взглядом на предмет. — Как Ричард Гир и Джулия Робертс.

— Нет, лучше на палубе круизного лайнера, — возразила Маша, не менее любовно глядя на своего визави. — Как Кейт Уинслетт и Леонардо ди Каприо.

Они встретились. Но не на палубе лайнера, а возле ларька «Пиво-воды», сделав скидку на убожество окружавшей их антиголливудской действительности.

— А знаешь ли ты, что Рассел Кроу и Даниэла Спенсер… — начала Маша, но Паша перебил, с обожанием глядя на девушку:

— Да-да… У них сын родился раньше срока. А Оззи Осборн попал в автокатастрофу и пережил клиническую смерть. Вот бы и мне так!

Они пили коктейли — как Элизабет Херли и Майк Майерс на водяной кровати. А потом танцевали — как Шэрон Стоун с ледорубом и Майклом Дугласом. Через час им уже казалось, что они знакомы сто лет, через два часа — целую вечность. Они так понравились один другому, что решили поделиться друг с другом самым сокровенным.

— А ты заметил мою сумочку? — спросила Маша.

— А ты мою зажигалку? — ответил Паша.

Их глаза одновременно закатились в немом восторге.

Первую ночь они провели вместе — как Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. Маша в постели закусывала губу, как Джессика Ланж, а Паша старательно встряхивал челкой, как Мел Гибсон. А во время заключительной фазы экстаза Маша старательно и страстно стонала, как Анн Парийо, а Паша тигрино рычал, как Жан Рено.

Тогда они поняли, что рождены друг для друга, понимают друг друга и жить друг без друга не могут. И они решили пожениться.

— У нас будет свадьба, как у Виктории и Дэвида Бэкхемов… — прошептала Маша, счастливо щурясь.

— Нет, как у Уитни Хьюстон и Бобби Брауна, — возразил Паша.

Но им все же удалось договориться — они решили устроить семейное торжество, как у Пола Маккартни и Хизер Миллс. Только вместо родового замка в их распоряжении была квартира Пашиных родителей.

На свадьбу съехалось множество знаменитостей и мировых звезд. Паша настаивал на приглашении Джастина Тимберлейка, но Маша недолюбливала этого типа из-за того, что он плохо обошелся с ее лучшей подругой Бритни Спирс, и предложила заменить его на Бреда Питта. Паша заупрямился. Они даже чуть не поссорились в этот исторический день. Но в конце концов победила дружба и Джастин Тимберлейк, нимало не подозревавший, какая из-за него разразилась буря по ту сторону океана.

Споры между влюбленными возникли из-за того, что в родительских стенах (точнее — на них) оказалось слишком мало свободного места для приглашенных знаменитостей. Поэтому отбор кандидатур был жесткий, если не сказать жестокий. Маше еле-еле удалось выбить пару мест для голландской королевской семьи, которая могла бы обидеться, не пригласи она их на торжество, а Паша еле-еле уговорил невесту уступить оконную нишу для своих приятелей-автогонщиков.

Итак, исторический день близился. Списки гостей были утрясены и согласованы, густые ряды знаменитостей скупо разбавили родственниками жениха и невесты. Маша вообще хотела было отказаться от родственников — ведь они занимали такие важные и нужные для звезд места, — однако благоразумный Паша все же настоял хотя бы на присутствии родителей.

Невесте сшили платье — жутко похожее на платье Гвинет Пэлтроу, только не из брюссельских кружев, а из магазинного тюля, очень похожего по рисунку на заокеанский оригинал. А Паша откопал в магазине уцененных товаров бабочку, как у Джеймса Белуши, только пластмассовую и другого цвета.

За неделю до торжества радостная Маша примчалась домой — ей удалось достать меню свадебного обеда леди Дианы и принца Чарльза, напечатанное в одном мало распространенном из-за своей дороговизны, но страшно гламурном журнале. Однако, досконально изучив набор предлагавшихся гостям блюд, молодожены огорчились. Если «трепангов с ростками бамбука» еще можно было раздобыть в городе, то что представляли собой «гребешки с цветами хуан-хуа», узнать было положительно невозможно. Впрочем, Маша, будущая домохозяйка, не растерялась и остроумно заменила трепангов минтаем, кенгурятину — курятиной, а все остальное — банальной картошкой. Вино 1968 года заменили на вино фирмы, основанной в 1968 году.

Перед бракосочетанием Паша подарил невесте королевский подарок — кольцо с бриллиантом в бархатной коробочке — такое же, как у Мены Сувари, только из чистого стекла. В ответ Маша подарила Паше автомобиль «ламборджини» — такой же, как у младшего Труссарди, только игрушечный. Молодожены были рады подаркам и даже выставили их на видное, доступное для всеобщего обозрения место.