Выпить и умереть

— И даже вручил письменный отчет. Думаю, мы с Фоксом заберем бумаги в Оттеркомб, чтобы как следует переварить.

— Ну да. Впрочем… Ах, ладно. Но… Вы не обсуждали с ним дело?

— Обсудили, сэр. Харпер представил нам великолепный обзор местных типажей и нравов.

— Да, народ у нас тут особенный живет — потомки пиратов, что делать! И что же вы решили — несчастный случай или убийство?

— Думаю, это не несчастный случай, — сказал Аллейн.

— О господи! — Полковник вскочил с кресла и, скрипя половицами, забегал из угла в угол. — Ну что ж, я с вами согласен! Он был убит! И притом убит самым бессовестным образом! С помощью мерзкой стальной палочки, обмазанной ядом! И как вы думаете выследить этого субчика?

— Какого субчика, сэр?

— Убийцу, дорогой Аллейн, кого же еще? Если есть убийство, обычно бывает и убийца, ведь верно? А в нашем случае все яснее ясного. Он смазал дротик ядом. Потом прицелился и метнул в руку жертвы…

— Харпер сказал мне, что все свидетели в один голос утверждают, что у Легга — если вы имеете в виду именно его — не было ни малейшей возможности отравить дротик, — заметил Аллейн.

— Да все они были пьяны! — громыхнул полковник так, что едва не треснуло оконное стекло. — Пьяны в стельку! В дым! Этот коньяк любого собьет с колес! Вот мое мнение!

— Может быть, и так, сэр.

— Так и только так! И это было бы ясно и раньше, если бы наш маразматик Язвент не завалил дело и не объяснил все суду честь по чести! Впрочем, поступайте как считаете нужным…

— Спасибо, сэр, — сдержанно и мрачно поблагодарил Аллейн.

— Ваша вежливость просто горы способна свернуть! Во всяком случае, такую гору, как я! — захохотал полковник Браммингтон и, тяжело поднявшись, направился к выходу. — Поужинаете завтра со мною? Оба?

— Конечно… Я могу вам позвонить?

— Ну да, — гаркнул полковник уже от дверей. — Вы покрутитесь, покрутитесь и поймете, что я прав! — объявил он Аллейну. — Готов биться об заклад, что вы перемените свое мнение!

— На данный миг у меня нет собственного мнения по данному вопросу, — дипломатично отвечал Аллейн.

Полковник вышел во двор и вставил ключ в зажигание. Когда заработал мотор, всем показалось, что во дворе началось извержение средних размеров вулкана.

— Ну что ж, посмотрим, — пробормотал Аллейн минут через десять, когда грохот наконец стал затихать вдалеке.

Глава девятая

Аллейн приезжает в «Перышки»

Солнце уже садилось, когда Аллейн с верным Фоксом подъезжали к Оттеркомбскому тоннелю. Вечер стоял ясный, прозрачный; вдали, у скалистого пляжа, золотилась пена на гребнях волн. Впереди показалась табличка «Оттеркомб. Осторожно, опасный поворот. Сбавьте скорость», и Аллейн послушно сбросил обороты.

— Это и следовало ожидать… — Аллейн покосился на совершенно отвесный обрыв впереди…

Внизу, в седловине между двух скал, скульптурно высвеченных розовым заходящим солнцем, виднелась усадьба «Перышки».

— М-да, неудивительно, что Кьюбитт приехал сюда писать на природе, — протянул Аллейн. — Какой чудный вид, не правда ли, Братец Лис? Эти боковые крылья дома, с центром в форме пивного зала. А перед домом на завалинке, как средневековый стражник, засел наш Помрой…

— Как часть пейзажа? — саркастически усмехнулся Фокс.

— Да вы посмотрите своими глазами вокруг, старина! Вдохните запах моря — соленый, йодистый… Ладно, убийство там или не убийство, я очень рад, что мы сюда приехали.

— Хоть один человек из нас двоих доволен, — пробурчал прозаичный Фокс.

— Не гасите моего экстаза, Братец Лис! Добрый вечер, мистер Помрой!

— Добрый вечер, сэр. Рад приветствовать вас у нас в «Перышках».

Помрой сказал те же слова, с тем же жестом, как двумя неделями раньше приветствовал тут Уочмена.

— Билл! — позвал старик Эйб. — Билл!

И Билл, точно так же, как тогда, рыжий, взъерошенный и слегка заспанный, появился на крыльце и направился к машине доставать багаж. С ним вместе из дома вышел человек, которого Аллейн тоже сразу узнал — в миру он не слишком отличался от своего сценического образа. Походка его была совершенно особенной, а чуть манерный жест приподнятого левого плеча копировала половина молодых лондонских актеров.

Человек этот мельком глянул на Аллейна и Фокса и подошел к старику Помрою.

— Еще один волшебный вечерок, а? — кинул он.

— Точно, мистер Периш, — отвечал Эйб и прибавил, повернувшись к сыну: — Покажи джентльменам их комнаты, Билл. Они из Лондона, из Скотленд-ярда.

Билл Помрой вытаращил глаза.

— Наш вестибюльчик будет в полном вашем распоряжении, мистер Аллейн, — сказал Эйб. — Если вам, к примеру, понадобится поговорить с кем-нибудь приватно или допросить с пристрастием…

— Отлично задумано, особенно насчет допроса с пристрастием, — с усмешкой кивнул Аллейн. — Спасибо вам.

— Вы еще не ужинали, сэр?

— Спасибо, мы поели с мистером Харпером.

— Удивительно, — вдруг сказал Помрой совсем другим тоном, — что вас при этом не вывернуло!..

— Сюда, пожалуйста, джентльмены. — Билл искоса посмотрел на отца.

Детективы послушно поднялись вслед за молодым человеком по узкой лестнице.

В «Перышках», как и в любом старом доме, стоял свой характерный запах. Может быть, отчасти запах обоев, немного — печного дымка и довольно существенно — пива. Из распахнутой входной двери тянулся холодный поток пряного и солоноватого морского воздуха. А в целом здесь царил непередаваемый дух отстраненности и уединения. Аллейн и Фокс заняли комнаты рядом, с окнами, выходящими на море.

— Ванная комната — в конце коридора, — махнул рукой Билл. — Что-нибудь еще, джентльмены?

— Спасибо, мы тут чудесно устроимся, — поблагодарил Аллейн и, когда Билл уже был на пороге, спросил вдогонку: — А вы — сын мистера Помроя?

— Да, — деревянным голосом ответил тот.

— Думаю, мистер Харпер объяснил, зачем мы сюда приехали?

Билл молча кивнул.

— Знаете, я был бы признателен, если бы вы мне уделили пару минут, попозже, — попросил Аллейн.

— Ну что ж, я буду в баре весь вечер.

— Ладно, тогда я повидаюсь с вами там, спасибо.

Но Билл, кажется, раздумал уходить. Он, задумчиво глядя в окно, проронил:

— Эта история здорово расстроила папашу. Похоже, он принимает ее слишком близко к сердцу. То есть все эти сплетни…

— Понятное дело.

— Но я думаю, он прав. Это вовсе не несчастный случай…

— Вы так думаете?

— Да. Никто не стал бы трогать ту бутылку по ошибке. Это просто невозможно.

— Погодите, — поспешно сказал Аллейн, видя, что Билл собирается уходить, — не могли бы вы задержаться сейчас на пять минут — показать мне ту крысиную нору в гараже?

Билл удивленно заморгал.

— Ну чего там, — протянул он. — Положим, я вас могу сводить туда… Почему нет? Ежели полиция чего-нибудь задумала, нет смысла запираться, верно? Хотя вы могли ведь подстроить какие-нибудь подвохи, если с кем-нибудь снюхались по блату…

Он переминался с ноги на ногу.

— Бог с вами, — усмехнулся Аллейн, — не так уж мы испорчены, как вы думаете…

Билл покраснел:

— Я имел в виду не людей, так сказать, не вас лично. Я говорил о системе…

— Ну да, для богатых один закон, а для бедных — другой и все такое прочее? — улыбнулся Аллейн.

— Ну что ж, вы все правильно сказали…

— Ну, возможно, в чем-то это верно. Наверняка так. Только я вовсе не коррумпирован, если вы это имели в виду. Мы всегда пытаемся быть честными, хотя бы на первых порах… Так мы идем в гараж?

— Нетрудно сделать из чистой правды откровенную нелепицу, — добавил Билл, заметно начиная злиться. — Никогда человек не выглядит глупее, чем когда говорит от всего сердца… Я знаю! Знаю!

— Ну конечно, — с усмешкой кивнул Аллейн. — По-вашему, апостолы в свое время были так же лишены слушателей своих откровений, как и в наши дни — ораторы в Гайд-Парке?

— Я об этом ничего не знаю. Но я просто говорю о правде, о самой настоящей трезвой и горькой правде.