Просто скажи «да»

— Что с ней случилось? Это серьезно?

— Нет, сэр. Кажется, не очень. Она потеряла немного крови, ушибла голову и, возможно, получила сотрясение мозга. Но она в сознании, и состояние стабильное. А ваш сын чувствует себя прекрасно. Похоже, у него ни царапины. Он был очень хорошо пристегнут.

Холодное оцепенение прошло, и Эндрю охватила нервная дрожь. Он закрыл глаза и оперся о стул.

— Сэр? Вы меня слушаете?

Эндрю взглянул на стол у двери удостовериться, что ключи от машины на месте, и ответил:

— Да, слушаю.

— Гмм… Обычно мы не связываемся с родственниками по дороге, но она была очень решительно настроена, так как беспокоилась о том, что станется с мальчиком.

Эндрю слабо улыбнулся.

— Я понял, мистер Бойд. Передайте ей, пожалуйста, что я буду минут через десять.

Эндрю бросил трубку и устремился к входной двери. Чтобы сократить путь до машины, он перепрыгнул через перила веранды. Если Мей везут на «скорой» в больницу, значит, не так уж все хорошо. Но он даже думать об этом не будет. Просто выжмет все возможное из своего пикапа, чтобы очутиться рядом с ней как можно скорее.

Эндрю не помнил, как добрался из пункта А в пункт Б. Но тем не менее очутился у больницы. Когда он вылезал из машины на стоянке, то заметил карету «скорой помощи» у служебного входа, и сердце его едва не остановилось. Он подскочил туда, когда ввозили носилки с Мей. Она лежала на спине, прикрепленная ремнями к доске, с закрепленной в одном положении головой, и повсюду была кровь. В слипшихся волосах блестели осколки стекла. И там, где не было запекшейся крови, лицо отливало мертвенной белизной. Назвавшись, он ринулся к каталке и схватил руку Мей.

Она открыла глаза и взглянула на Эндрю. Вцепившись в его запястье, распухшими губами прошептала:

— Алекс…

Охватившее его было отчаяние отступило, и Эндрю сумел ободряюще улыбнуться ей.

— Все в порядке, детка. С ним все в порядке.

Медсестра смерила Эндрю взглядом и деловито проговорила:

— Вам придется отойти, сэр.

Понимая, что должен освободить дорогу, Эндрю отступил в сторону, и увидел, как несут Алекса в автомобильном сиденье. Его сын — само очарование — расточал улыбки направо и налево. Эндрю прикрыл глаза, чувствуя невыразимое облегчение. Боже, как им повезло, как повезло!

Врач «скорой помощи», который только что отчитался перед медиками больницы, подошел к нему.

— Мистер Макги?

Эндрю повернулся к нему.

— Ваша жена, просила передать это вам.

Поняв, что перед ним Норман Бойд, он взял у него сумку и протянул руку, кривовато улыбаясь. Врач усмехнулся и пожал ему руку.

— Знаете, она не позволяла даже дотронуться до нее, пока я не пообещал позвонить вам. Она так волновалась за мальчика.

— Я вам очень признателен. — Заметив, что его руки трясутся, Эндрю повесил сумку на ручку ближайшей каталки, и засунул их в задние карманы джинсов. — Вы могли бы рассказать мне, что случилось?

— Похоже, грузовик проскочил на красный свет и врезался в ее машину в нескольких дюймах от дверцы водителя. Это просто счастье, что машина вашей жены оказалась достаточно крепкой, иначе все могло бы кончиться хуже. — Бойд взглянул на санитара, который засовывал внутрь кареты «скорой помощи» освободившуюся каталку, и кивком попрощался с Эндрю.

Не в силах произнести ни слова, тот тоже кивнул. Слава богу, что он купил ей эту новую машину!

Некоторое время спустя к нему подошла женщина из регистратуры и предложила последовать за ней, чтобы подписать необходимые бумаги. Эндрю захватил сумку Мей, зная, что потребуются ее документы. Внутри лежала бутылочка и пара подгузников в пакете, и он впервые спросил себя, куда они направлялись так поздно вечером…

С Алексом на руках Эндрю расхаживал взад и вперед по коридору. Мей оставляли в больнице на ночь, и он не собирался бросать ее здесь одну. Родители были в отъезде, но Эндрю знал, что застанет Джека дома.

Он нашел телефон в холле и, покачивая сына, отыскал в кармане монетку. Зажав трубку между плечом и щекой, Эндрю набрал номер брата, в то время как Алекс пытался схватить провод. Когда Джек подошел к телефону, Эндрю кратко рассказал, что случилось и где он находится.

— Я нуждаюсь в твоей помощи. Ты не мог бы позвонить бабуле? Желательно, чтобы она забрала Алекса, а потом, если можешь, отвези их ко мне или к Мей — как ей удобнее.

— Я так и сделаю. Ты уверен, что с Мей все будет в порядке?

С помрачневшим лицом Эндрю взглянул на сына.

— Ее повезли на рентген. Это все, что мне известно.

— Хорошо. Мы будем минут через двадцать, — ответил Джек.

Эндрю сидел в кресле между окном и кроватью, положив ноги на оградительные поручни, с чашкой остывшего кофе в руке, и не отрывал глаз от спящей женщины. К одному из ее пальцев был прикреплен датчик, в углу мерцали мониторы.

Рентген подтвердил предварительный диагноз врача «скорой помощи». У Мей было сотрясение мозга, повреждение мягких тканей шеи, сильный ушиб левого плеча и правого бедра. На рану, возникшую на голове от удара о лобовое стекло, пришлось наложить шов. Большой, грубовато-добродушный врач заявил, что Мей «чертовски повезло», и что ей будет «чертовски больно», и, поскольку у нее такая «дыра» в голове, то он продержит ее в больнице, по крайней мере, эту ночь.

Мей дали какое-то болеутоляющее средство, перед тем как отвезти в палату, и с тех пор она спала.

Откинувшись на спинку кресла, Эндрю закрыл глаза. Бабуля остановила свой выбор на квартире Мей, но захотела, чтобы он приехал и показал, где что лежит. Джек остался в больнице, пообещав Эндрю позвонить, если случится что-нибудь непредвиденное.

К тому времени, когда Эндрю вернулся, спящую Мей уже перевезли в палату, и Джек сидел на стуле в холле. Эндрю велел ему ехать домой, но брат проигнорировал это требование.

Ноги затекли, и Эндрю опустил их, продолжая смотреть на Мей. Даже в слабом свете ночника он видел, что в последние несколько недель ей пришлось несладко. Теперь он мог лично убедиться в правдивости бабулиных сообщений. Мей явно потеряла в весе, а под глазами залегли черные тени. Впервые с тех пор, как он ушел из ее квартиры, Эндрю кольнуло чувство вины. Это было подло — так удрать от нее. Но после того как он ей все выложил, остаться было невозможно. Выхода из ситуации, который устроил бы обоих, просто не существовало.

Вошедшая медсестра улыбнулась ему и взглянула на мониторы. Положив руку на запястье Мей, она спросила:

— Ну и как наша девочка?

— Довольно спокойна.

Сестра кивнула и, склонившись к пациентке, осторожно потрепала ее по здоровому плечу.

— Миссис Макги, вам нужно проснуться и ответить на несколько моих вопросов.

Уголок рта Эндрю слегка приподнялся — яркий пример сбоя бюрократической машины. Поскольку он делал солидные страховые взносы на имя Мей и Алекса, его имя как-то затесалось в ее документы. Он все объяснил в регистратуре. Но ярлык уже приклеили. Хотя, вынужден был признать Эндрю, словосочетание «миссис Макги» определенно ласкает слух.

Сестра снова потрясла Мей за плечо. Та зашевелилась, облизнула опухшие губы, но не более того.

— Миссис Макги, откройте глаза, дорогая.

Мей сделала, как ей велели, но затем снова быстро опустила веки — видимо, даже слабый свет причинял ей боль.

Оставив в покое плечо Мей, сестра спросила:

— Вы знаете, где находитесь?

— В больнице.

— А какой сегодня день?

Эндрю счел вопрос необычайно глупым. У него не было дыры в голове, но даже он точно не знал, какой сегодня день.

В продолжение всего допроса Мей так и не открыла глаз, но ее ответы явно удовлетворили сестру. Она ловко оправила одеяло, еще раз взглянула на мониторы и вышла из палаты.

Эндрю заметил, что Мей делает глотательные движения, и спросил:

— Хочешь пить?

Повернув голову, она ошеломленно уставилась на него. Он подозревал, что она не осознает его присутствия, теперь знал это наверняка. Мей не спускала с него глаз, пока он подходил к прикроватному столику, наливал в стакан воду, опускал в него соломинку. Подойдя к ней справа, где была наименьшая вероятность причинить боль, Эндрю осторожно вставил соломинку в уголок ее рта.