Страница 5 из 8
Он окидывает меня взглядом, означающим, что это полная чушь, а я улыбаюсь в ответ. Раз уж ответственность за создание нашей истории лежит на мне, то она будет сентиментальной и самой романтичной.
Ведь в моей жизни нет места романтике. Это глупо, но я позволяю парням использовать меня, потому что на один быстротечный миг они сосредоточены лишь на мне, а это так приятно. Помогает забыть, что на самом-то деле всем на меня плевать.
Но все заканчивается, меня выдергивают из иллюзий, и я снова чувствую себя дешевкой. Грязной. Меня можно описать всеми теми избитыми фразочками из книг, фильмов и сериалов. Да я просто ходячее клише!
А еще городская шлюшка, которая не такая уж и распутная, как все думают. Опять-таки, клише. И я уж точно не та девушка, которую приводят домой, чтобы произвести впечатление на маму. Во мне нет ничего особенного.
Но Дрю все же везет меня к себе домой, чтобы впечатлить маму. Или, точнее, свести ее с ума. Уверена, я – ночной кошмар этой богатой сучки (о, теперь я говорю как Оуэн: от дешевой сучки переходим к богатой). Она выпадет в осадок, когда меня увидит.
– Рискну предположить, что ты везешь меня домой, шокировать свою маму. Я права? – мне нужно подтверждение. Это единственное, о чем я могу думать, поскольку мне необходимо столкнуться с фактами, чтобы позже я могла с ними разбираться. Так и свихнуться недолго, несмотря на то, как отчаянно я нуждаюсь в деньгах.
Его челюсти напрягаются, а губы сжимаются в тонкую линию.
– Моя мама мертва.
Ох.
– Прости, пожалуйста, – чувствую себя полной дурой.
– Ты же не знала. Она умерла, когда мне было два года, – он пожимает плечами. – Но думаю, папе ты понравишься.
То, как он просто это сказал, сводит меня с ума. Наверное, его отец ненормальный, раз я могу ему понравиться.
– Так у тебя есть только отец?
– Нет. Еще Адель, – губы Дрю сжимаются в тонкую ниточку, когда он произносит это имя. А ведь у него красивые полные губы, интересно, что между ними произошло. – Она моя мачеха.
– Получается, ты хочешь взбесить свою мачеху?
– Мне насрать на ее мнение.
Он волнами излучает напряжение. Между ним и его мачехой явно что-то не так. Пропустив мимо ушей его замечание о злобной ведьме Адель, я продолжаю:
– У тебя есть братья или сестры?
– Не-а, – Дрю качает головой.
– О. – Его нежелание поддержать разговор может стать проблемой, раз уж я завишу от этого парня всю чертову неделю. – А у меня есть брат.
– Сколько ему?
– Тринадцать, – вздыхаю я. – Оуэн учится в восьмом классе и часто влипает во всякие неприятности.
– Трудный возраст. Средняя школа – отстой.
– А ты попадал в неприятности, когда тебе было тринадцать? – Даже представить себе этого не могу.
Он смеется, снова подтверждая мои подозрения.
– Я не мог себе этого позволить.
– То есть? – нахмуриваюсь я. В его ответе нет никакого смысла.
– Отец надрал бы мне задницу, если бы я вышел за рамки, – он снова пожимает плечам. Дрю часто так делает, но мне нравится. Ведь это приковывает мой взгляд к его прекрасным широким плечам. Если повезет, я прикоснусь к ним во время наших фальшивых отношений, которые продлятся семь дней. Я бы хотела положить голову ему на плечо, прижаться щекой к мягкой ткани рубашки и украдкой вдохнуть аромат. Он приятно пахнет, но я хочу оказаться ближе и по-настоящему ощутить его запах.
Сентиментальность вот-вот настигнет меня, а я не могу позволить себе подобного, имея такую циничную жизнь, в которой нет места сказкам. В конце концов, мне придется стать лучшей в мире актрисой, не так ли?
– А разве не все отцы сыплют такими угрозами, чтобы направить ребенка на верный путь? – спрашиваю я.
– Да, но мой был настроен решительно. Кроме того, было проще делать то, что необходимо, не отвлекаясь. Ведь не имея целей можно потерять себя, понимаешь?
– И что ты должен делать? – я показываю пальцами кавычки, как те надоедливые девчонки из университетских женских обществ, которые приходят в «LaSalle’s». Я действительно их ненавижу. Их манера откидывать свои волосы, слишком громкий смех и разговоры о наиглупейших вещах сводят меня с ума. Они строят глазки с накладными ресницами буквально всем парням. Стремление этих шлюх привлечь внимание вызывает у меня жалость.
Супер, у меня даже мысли циничные.
– Ходить на занятия, учиться, получать хорошие оценки, заниматься спортом, поддерживать отличную форму, играть на пределе своих возможностей и до умопомрачения надеяться, что произведу впечатление на футбольных агентов, наблюдающих за мной, – перечисляет он унылым монотонным голосом.
– А каких развлечений необходимо избегать?
– Вечеринки, выпивка и девушки. – Дрю снова скользит по мне взглядом, черты его лица стали мягче, пропала злость. – Мне не нравится терять контроль.
– Мне тоже, – шепчу я.
Он улыбается, и мне кажется, что мое растаявшее сердце пронзает острый кинжал.
– Похоже в конце концов из нас может выйти неплохая пара.
Дрю
Как только эти слова слетают у меня с языка, я хочу вернуть их обратно. Мы определенно не очень хорошая пара. Она девушка того самого сорта, который мне не подходит, и я это прекрасно знаю. Потому и везу ее к себе домой. Пусть отец думает, что я сплю с горяченькой болельщицей, которая готова дать мне в любой момент. И Адель наконец-то от меня отвяжется.
Фэйбл действительно поклонница футбольной команды. Говорят, только за этот сезон она перетрахала половину команды, хотя я и не уверен в достоверности этих слухов. Однако благодаря им, я и узнал о ее существовании. Как-то раз мы сидели в «LaSalle’s», отмечая начало семестра, и несколько парней говорили о ней. После того, как Фэйбл приняла наш заказ, они обменялись мнениями и похвастались насчет того, насколько она хороша в постели. Один из них даже ущипнул ее за задницу, когда Фэйбл проходила мимо, в ответ удостоившись неодобрительного взгляда, который заставил всех рассмеяться.
Ее репутация и темперамент дали понять, что из нее выйдет великолепная фальшивая девушка. Я не сплю с девушками, которые шатаются около раздевалки после тренировки или игры. На самом деле я вообще ни с кем не сплю. Просто так легче. Ты отдаешь девушкам частичку себя, а им нужно все больше, больше и больше. То, чего я не могу дать. Я отстранился ото всех, чтобы сделать свою жизнь терпимой, хоть временами и стал напоминать чертову машину.
Бесчувственный. Равнодушный. Лишенный всяческих эмоций.
Отец переживает за меня. Знаю, он считает меня каким-то слюнтяем, который не в состоянии трахаться до потери пульса. Он когда-то уже поднимал эту тему, спрашивал, не гей ли я.
Вопрос взялся из ниоткуда, и я был так потрясен, что стал смеяться. Это вывело его из себя еще больше, и, несмотря на то, что я отрицал подобное обвинение, догадываюсь, что он мне не поверил.
Осталось лишь надеяться, что мое появление с Фэйбл, висящей на шее, наконец, его успокоит.
Черт. Я знаю, что поступая и думая так, веду себя как осел. Я дерьмово использую Фэйбл, но это не единственная причина, по которой она мне нужна. Я не могу сказать ей правду, но что если бы я это сделал? Думаю, она поняла бы. Фэйбл выглядит как девушка, которая способна это понять, как девушка, прошедшая через подобную хрень.
Что нам действительно нужно, так это поговорить о наших мнимых отношениях. Мне нужно перестать думать только о своем волнении всю дорогу до дома и задать ей как можно больше вопросов.
– У тебя есть только младший брат?
– Да. Только я и Оуэн. И мама. – Ее голос становится напряженным. Сдается мне, Фэйбл не особо любит свою мать.
И тут я могу ее понять.
– Ты не ладишь с мамой?
– Ее никогда нет рядом. Я постоянно работаю, а она все время где-то шляется со своим новым бойфрендом. – Горечь в ее голосе так очевидна. Между ними и близко нет любви.
– Что насчет отца?