Вопреки предсказанию

— Не говорите так, — горячо сказал он, негодуя на себя за то, что верные слова всегда застревают у него в горле, когда он встречается с этой девушкой. С того самого момента, как Нина вернулась к Василию, он каждый день молился за нее, остро осознавая, что она попала в беду. Если бы в тот день ее венчания он оказался там, то смог бы ее удержать. Тогда, как ему рассказывали, никто не вступился за нее.

Нина поспешно поднялась с травы и сложила полотенце, на котором сидела. Алексей тоже поднялся.

— Извините меня, — сказала Нина. — Иногда я говорю страшные вещи. Мне до сих пор так неловко. Из-за меня сгорела ваша церковь и теперь…

— Это просто несчастный случай, — перебил ее Алексей. — Вы не должны так думать. А церковь мы начали строить новую. Администрация поселка помогла с деньгами. Я буду молиться за вас, Нина, чтобы вы обрели веру.

Оставшись один, Алексей еще долго стоял на берегу озера, глядя на воду и пытаясь успокоиться. Губы твердили молитву, а перед глазами стояло ее лицо с грустными глазами. Как бы он хотел обнять ее. «Господи, помоги мне! Дай мне силы справиться с этим наваждением. Прости мне мысли мои грешные».

Войдя в дом, Нина сразу уловила аппетитный запах жареного мяса. Она даже не думала, что так проголодалась. Утром выпила только кофе, а весь день провела на озере. Увидев Василия у плиты, почувствовала укор совести. Он пришел с работы голодный, а дома нет обеда.

— Если бы я знала, что ты придешь пораньше, приготовила бы что-нибудь, — сказала она, наблюдая, как ловко Василий поджаривает мясо.

— Мне нравится готовить, — ответил он, удерживаясь, чтобы не спросить, где же она бывает. Мать каждый день докладывала ему, что Нина «целыми днями где-то шляется». На какой-то момент мелькнула мысль, что она встречается с Николаем, но он выкинул ее из головы. Она не из тех, кто будет делать что-то тайком.

Они закончили ужин в молчании, а потом заперлись в комнате с опущенными шторами. Нина поймала себя на мысли, что ей начинают нравиться эти их игры с хрустальным шаром. Сегодня была ее очередь проводить сеанс.

— Я сосчитаю от десяти до нуля и с каждым счетом вы станете более расслабленными. Когда я щелкну пальцами, ваше подсознание выберет момент, имеющий особую связь с вашей жизнью, — медленно произнесла девушка.

Василий открыл глаза: комната исчезла, настоящее тоже. Есть только этот хрустальный шар, похожий на крохотный телевизор, такое четкое в нем изображение. Он видит себя мальчиком в большой комнате. Вокруг него незнакомые люди, ему страшно. Где же мама? Бородатый мужчина ставит его на стул, люди бесцеремонно разглядывают его. Хочется есть и пить. Они так долго добирались сюда. Перед ним появляется женщина, и он сразу узнает ее. Это Улита, только значительно моложе. Она треплет его по волосам и усмехается:

— Хороший мальчуган. Пожалуй, я займусь его воспитанием. Стану его матерью. Вы не умеете обращаться с детьми.

Неожиданно все расступаются и склоняют вниз головы. Перед ним появляется мужчина средних лет, в облике которого чувствуется властность.

— Вы хорошо поработали, — бросает он бородатому, и тот почтительно кланяется.

— Я хочу к маме, я хочу домой! — кричит он изо всех сил, надеясь, что этот человек, которого все боятся, поможет ему.

— Я займусь им, — быстро предлагает Улита и берет его на руки: — Теперь я твоя мама, а здесь твой дом. Ты забудешь своих родителей. И выполнишь свою миссию.

— Нет! — кричит он, снова пытаясь вырваться, но Улита силой вливает ему в рот горькое питье. Он хочет его выплюнуть, но захлебывается и кашляет.

— Пей!

Он не решается ослушаться и, зажмурившись, проглатывает. Комната начинает плыть перед глазами, он проваливается в сон. Последняя картина, которая возникает в шаре: он лежит нагим на столе. Вокруг двигаются люди в черных одеждах. Заунывное пение.

Василий оттолкнул от себя хрустальный шар.

— Что случилось? — спросила Нина, но услышала в ответ только странный звук, похожий на сдавленное рыдание.

Неужели все это произошло с ним? Что они с ним сделали и почему он ничего не помнит о своем детстве?

— Вася! Да что же ты увидел там такое? Расскажи мне.

— Я снова видел ее, — хриплым голосом, медленно выговаривая каждое слово, начинает Василий. — Больше никогда не буду называть ее матерью. Люди из Огненного братства лишили меня всего: родителей, дома, нормального детства.

Он остановился. Картины, которые только что пережил, у него перед глазами.

— Не молчи, рассказывай, — Нина сжала его руку.

— До трех лет я жил с родителями. Потом меня выкрали и привезли в секту. Надо мной произвели какой-то обряд, после которого я забыл своих родителей и стал считать Улиту своей матерью. Теперь об этом обществе. Мы жили в большом доме, по нескольку человек в комнате. Я был единственным ребенком. Однажды, когда Улита в очередной раз заперла меня, я выбрался через окно и пошел за ними. Мне было около десяти лет. Они пришли к заброшенной церкви. Все скинули одежду, и друг за другом вошли внутрь. Я помню, как был смущен, когда увидел их обнаженными. Девушку, которая часто играла со мной, Марену положили на алтарь. Я не видел, что было дальше, испугался, что ее убьют, и убежал.

— Они приносили в жертву людей? — с ужасом спросила Нина.

— Марена однажды проговорилась, что в день Ивана Купала приносили в жертву маленьких девочек.

— Только девочек?

Василий кивнул.

— Чем старше я становился, тем больше начинал понимать, что моя жизнь ненормальна. Я не ходил в школу, мне не разрешали общаться со сверстниками. Но однажды все закончилось. Милиция, расследуя дело о похищении детей, обнаружила наше местопребывание. Некоторых членов нашей группы забрали в тюрьму, остальным, в том числе и нам, удалось сбежать. Конечно, им был нужен предводитель, но ему удалось скрыться. Мы с Улитой и еще двумя женщинами долго скитались по деревням, ночуя в брошенных или запертых на зиму домах. Это было очень плохое время. У нас не было теплой одежды, не было дома. Улита взяла с меня страшную клятву, что я никому не расскажу о том, откуда мы. К счастью, еще в секте, один мужчина научил меня читать и писать. Он же немного занимался со мной математикой. Когда мы приехали в одну деревню, Улита отдала меня в школу. Кажется, она еще говорила, что когда все наладится, мы вновь будем жить нашей большой семьей. Я, конечно, этого не хотел. Я был рад, что могу играть с мальчишками, но учиться мне не нравилось. На уроках я почти ничего не понимал, и учителя ставили мне тройки из жалости. Когда год закончился, мы снова переехали, и я пошел в другую школу. Так я сменил три школы, прежде чем мы оказались в Тучково. Поверить не могу, что у меня была обычная семья, и могло быть совсем другое детство.

— Бедные твои родители, — вздохнула Нина. — Если бы можно было их найти! Они, наверное, считают, что ты погиб. Может, Улита что-нибудь знает о них?

— Она ничего не скажет.

— И все же я не понимаю, зачем Улите нужно было, чтобы мы были вместе?

— Ну, это самый легкий вопрос, — Василий улыбнулся. — Я любил тебя, и мне были не нужны другие женщины.

— Тебе были не нужны другие женщины, но в твоей постели перебывало полдеревни, — перебила его Нина. — Интересно, как это у мужчин так бывает?

— Пойми же ты, с каждой женщиной, я закрывал глаза, представляя, что это ты! — нервно выкрикнул он. — Но ты ушла к Николаю. И знаешь, что?! А ведь все это уже было. Хочешь, я расскажу, почему мы тогда расстались в той прошлой жизни?

— Когда я была Анной?

— Да. Ты вышла замуж за меня, не потому что любила меня, а потому что хотела спасти свой дом и защитить твою семью. После того, как мы прожили несколько лет, ты влюбилась. Тебя ничто не могло удержать возле меня, и ты уехала с ним. Я был в отчаянии, и этим же сразу же воспользовались наши враги. Все, чего мы с тобой добивались годами, было разрушено. Потом ты вернулась, просила у меня прощения, говорила, что ошиблась и любишь только меня. Но моя гордость не позволила простить тебя. Я прогнал тебя прочь. — Нина недоверчиво смотрела на него, пытаясь поверить в то, что он рассказал. — И все это очень похоже на то, что происходит сейчас. Мы были вместе, потом ты встретила Николая и полюбила его. Потом вернулась ко мне. Я не смог простить тебя тогда, но прощаю сейчас. Я не хочу без конца повторять одни и те же ошибки. Я готов ждать, пока твоя любовь вернется. — Нина опустила глаза. Ей не нравились эти разговоры. Она смутно ощущала свою вину.