Мертвая красавица

Квист обратил внимание и на молодого человека с фигурой профессионального спортсмена, которого звали Патрик Грант, как выяснилось, личного секретаря Марка. Патрика отличали не только накачанные мышцы, но и, как убедился Квист по разговору с ним, цепкий ум. Чувствовалось, что он не прочь приударить за женщинами, а Лидия, как отметил Квист, поразила его в самое сердце.

Из присутствующих Квист особо выделил миссис Беатрис Лоример, вероятно потому, что не мог понять, какую позицию занимает она в семейной иерархии Стиллуэллов. Ее представили как тетю Марка, но, должно быть, она родилась много позже отца или матери Марка, поскольку выглядела на его возраст. Если они и не были ровесниками, то разделяло их никак не более пяти лет. По ходу вечера Квист выяснил, что помимо красоты и безупречных манер Беатрис свойственно тонкое чувство юмора. Теорию и практику флирта она освоила досконально, но под миловидным фасадом Квист уловил необычную силу воли и, возможно, даже жестокость.

Томми Байн, молодой человек, живший неподалеку, прекрасно играл на рояле и мог спеть все последние песни Ноэля Коварда. Его невесту, Мириам Толбот (позже в разговоре с Лидией Квист назвал ее «бесстыдной шлюшкой»), куда больше интересовал Марк, к явному неудовольствию последнего, а не молодой мистер Байн.

После коктейлей их ждал ужин «а ля-фуршет». Обслуживал затянутый в белый смокинг Шоллерт, в обычное время дворецкий, другие слуги на глаза гостям не показывались.

Мэрилин и Бобби появились к самому ужину, так что собралась вся труппа. Потом Квист отмечал, что при всей напускной веселости вечеринка текла довольно-таки вяло. Молодой мистер Байн играл и играл, Мириам Толбот флиртовала с Марком, все, кроме Марка и Дэвида Ишема Льюиса, выпили чуть больше, чем следовало: срабатывал механизм защиты от скуки. Дамы восхищались платьем Кэролайн, в обтяжку, с обнаженными плечами, длинным разрезом сбоку, то и дело открывающим великолепную ногу. Молодой мистер Байн и его мисс Толбот, похоже, не знали, что в гостях не следует засиживаться допоздна, но, наконец, они отчалили, а затем разошлись по комнатам и все остальные.

Поднявшись к себе, Квист сменил костюм на белый махровый халат и сандалии. Приоткрыл дверь в коридор, убедился, что никого нет, и прошмыгнул в соседнюю комнату.

Лидия сидела у туалетного столика в короткой белой комбинации и расчесывала длинные черные волосы.

— Привет, дорогой, — по голосу чувствовалось, что она ждала Квиста.

— Привет, — ответил он и улегся на ее кровать, заложив руки за голову. — По-моему, все прошло хорошо.

— Если ты имеешь в виду платье Кэролайн, то все прошло великолепно, — поправила его Лидия. — Дамы были в восторге, ради чего, собственно, все и затевалось. Я полагаю, что и у мужчин текли слюнки.

— Только не у Патрика Гранта.

Лидия рассмеялась. Тем особым смехом, каким смеются женщины, почувствовав нотки ревности в голосе их мужчин и зная, что совесть у них чиста.

— Мистер Грант полагает, что женщины забудут Берта Рейнолдса, если на развороте «Космополитена» появится его фотография, — она улыбнулась. — Он напрашивался в гости, а когда я из скромности отказала, пригласил меня в свою комнату.

— Так я мешаю? — полюбопытствовал Квист.

— Идиот! — Лидия еще раз провела гребнем по волосам, с удовольствием любуясь собой в зеркале. Все, что ей хотелось, у нее было и без мистера Патрика Гранта. Да, он мог похвастаться великолепной фигурой, белоснежными зубами, черными страстными глазами, но это не волновало. — А ты очень увлекся тетушкой Беатрис, — подколола она Квиста.

— Тетушка Беатрис — потрясающая женщина. — Квист разглядывал потолок, словно надеялся увидеть там не только побелку. — Она знает давно утерянный секрет. Умеет создать вокруг себя ореол загадочности, как сексуальной, так и интеллектуальной.

— А я загадочная, дорогой? — спросила Лидия.

Квист повернул голову.

— Я изучил тебя всю, любимая, от мизинцев ног до темечка, но постоянно чувствую, что чего-то упустил. Разумеется, это твои чары, секретами которых ты ни с кем не делишься.

— Благодарю вас, сэр.

— Этим секретом владеет и Беатрис Лоример. Чем дольше говоришь с ней, тем больше хочется узнать, что же она скрывает за своим шармом и остроумием. Чтобы получить исчерпывающую информацию о подавляющем большинстве современных женщин, достаточно десяти минут. Их одежда показывает все, что можно увидеть, а разговор дает знать о том, что между ушей у них ничего нет. А вот в тебе, дорогая, и в Беатрис Лоример есть нечто, требующее долговременных раскопок.

— И ты хотел бы покопаться в тетушке Беатрис?

— Хочу и обязательно покопаюсь. Но не в постели. А что ты думаешь о великом мистере Льюисе?

— Он бьет свою жену, — буднично ответила Лидия.

— Перестань.

— Я серьезно. Все эти шарфы призваны скрывать синяки. Пару я заметила.

— Не жалей ее. Многие мазохистки сознательно выходят замуж за садистов. Синяки им в радость. Как тебе молодой мистер Байн, этот страстный поклонник Ноэля Коварда?

— Он ловит свой шанс. И не думаю, что собирается строить будущее рука об руку с Мириам.

— Мириам тоже задумывается о будущем, — заметил Квист. — Марк — самый богатый из присутствующих, за исключением того господина, что бьет свою жену.

Лидия удовлетворенно вздохнула.

— Какие они зануды в сравнении с нами, дорогой.

— Какое у тебя, однако, самомнение.

— Ты остановил свой выбор на мне. Вот я и возгордилась.

Квист сел.

— Прежде чем ты превратишь меня в сексуального маньяка, я предлагаю поплавать в бассейне. Посмотри, какая теплая, прекрасная лунная ночь.

— Но я уже расчесала волосы, Джулиан!

— Надень шапочку.

— У меня ее нет.

— Найдешь в кабинке.

— У меня нет купальника. Ты правда хочешь поплавать?

— Это очень возбуждает.

Вдвоем они спустились к бассейну. Остальные гости, хозяева и слуги, похоже, укладывались спать или уже уснули. Они поплескались в теплой воде, лаская друг друга, довольные собой и жизнью, в предвкушении ночи любви.

А потом Квист отправился за сигарой. И нашел за кустом сирени мертвую Кэролайн, так что о любви в эту ночь пришлось забыть.

Глава 2

Внезапно Квисту показалось, что резко похолодало, словно лунный свет выстудил летнюю ночь. Он стоял, провожая взглядом идущую к дому Лидию. Как хорошо, подумал Квист, что ей не пришлось заглядывать за куст сирени. Кэролайн успела снять великолепное платье Мэрилин. К бассейну она вышла, или ее привели, в светло-зеленом халатике. Халатик распахнулся, открыв черные кружевные бюстгальтер и трусики и зеленые, потемневшие от росы шлепанцы. Бюстгальтер порвали, на залитой кровью груди зияли многочисленные ножевые раны. Только маньяк мог так измываться над женщиной. Один из ударов ножом, вероятно, и убил ее. Рот раскрылся в беззвучном крике, широко открытые глаза уставились на луну.

Квист не стал возвращаться к кусту, чтобы вновь взглянуть на тело. Он надеялся, что более ему не придется смотреть на бедную Кэролайн. Кроме того, он не хотел затоптать следы, которые могли остаться на мягкой земле и мокрой от росы траве.

Сигара теперь вкусом напоминала тлеющую веревку. Он уже взмахнул рукой, чтобы выбросить ее, но передумал, затушил о землю и сунул окурок в карман халата. Полиция, решил он, скоро прибудет. Такие районы, где много богатых домов, постоянно патрулируются, так что на звонок Лидии последует незамедлительная реакция.

И точно, не успел он подумать об этом, как вдали послышался вой полицейской сирены, приближающийся с каждой секундой. Вскоре патрульная машина въехала в ворота, с включенными фарами и красным маячком на крыше. Патрульный через широкую лужайку помчался к бассейну: вероятно, Лидия сказала, где обнаружен труп.

Квист не сдвинулся с места, дожидаясь, пока патрульный, высокий черноволосый молодой парень с суровым лицом не подбежал к нему.

— Нам позвонили, — он тяжело дышал. — Сообщили об убийстве. Звонила женщина.