Зеркало за стеклом

— Вы действительно на неё похожи. — Спокойно произнёс он, словно это что-то объясняло, и встал, зачем-то отряхнув колени. — Мы ещё поговорим. А сейчас мне пора навестить княгиню. У неё выдалась трудная ночь.

— Да уж, труднее не придумаешь. А мне что делать? Я не останусь здесь с… ним, — я мотнула головой в сторону накрытого плащом тела и неуклюже поднялась на гудящие ноги.

— Я бы этого и не допустил. — Серьёзно заверил меня Сэт-Арэн. — Пойдёмте, я провожу. До утра ещё далеко, Вы успеете поспать.

— Поспать? — Я не верила своим ушам, но чувство дежа вю оказалось очень убедительным. — Неужели Вы думаете, что я засну после такого?!

— Я в этом уверен, — он поймал мой взгляд и вскинул брови совсем как Йен, когда изображал удивление, — Вы пережили шок, но стоит только опустить голову на подушку, и сон тут же придёт. Вы ведь наверняка чувствуете себя усталой?

— Д-да, Вы правы, — вынужденно призналась я, чувствуя, что и правда не хватает только горизонтальной поверхности и чего-нибудь под голову. — Только я не вернусь обратно. Там везде битое стекло… и пауки…

— Пауки? — Удивление в его голосе быстро сменилось понимаем, какое обычно проявляют к маленькому ребёнку, боящемуся того, что у него под кроватью живёт чудовище. — Никаких пауков не будет, обещаю. И завтра всё уже не будет казаться таким страшным. — Он взял меня под руку, помог перешагнуть через громоздящиеся под ногами камни, и я, спотыкаясь и прихрамывая, поплелась за ним обратно в замок.

Навстречу нам уже спешил бледный Осим, дрожащим голосом доложивший, что княгиня пришла в себя и бьётся в истерике, крича что-то о вырванном сердце. Сэт-Арэн, не останавливаясь, кивнул ему, велев никому не рассказывать об услышанном, и мы вошли в конюшню. Лошади в стойлах дремали, одна равнодушно хрупала овсом. Давешние мои знакомцы во главе с Саврием вповалку храпели в закутке. Остатки масла тускло догорали в подвесной лампе. Пустая трёхлитровая бутыль, заткнутая надкушенным огурцом, валялась в проходе. Командир Дланей брезгливо отпихнул её ногой.

На этот раз обошлось. Я пошла чуть увереннее, ощутив под ногами каменный пол замкового коридора вместо присыпанной опилками земли, на которой, как выяснилось, запросто можно было напороться на бесхозный гвоздь. Перепуганная служанка, выскочившая откуда-то прямо перед нами, тут же получила приказ сопроводить обоих до любой комнаты, где есть кровать, кушетка, или, на худой конец, толстый ковёр, на котором можно поспать без лишних неудобств. Девица как-то застывше кивнула, и через пару минут уже открывала перед нами дверь покоев, в которых оказалась кровать-близнец той, на которой совсем недавно я мучилась кошмарами во сне и наяву.

Сэт-Арэн велел девице подождать за дверью, довёл меня до кровати, собственноручно усадил, а потом и уложил, закинув грязные ноги прямо на белоснежную простынь. Я благодарно бормотнула что-то неразборчивое, сама не зная зачем, из последних сил сопротивляясь накатывающемся сну. В голову словно набили овечьей шерсти, и всю дорогу от склепа я тщетно пыталась оформить в слова одну единственную мысль.

— Что с нами будет? — Я имела в виду себя и Йена, но на произнесение уточнения меня уже не хватило.

Моя реплика остановила Сэта-Арэна в дверях. Правильно он истолковал услышанное или подумал о чём-то другом, но прозвучавший ответ оказался под стать.

— Это трудный вопрос. Задайте мне его завтра.

Он вышел.

Но я уже спала.

Мой беспокойный сон, наполненный многоголосыми шепотками, потревожили всего один раз. Высокий, худой, как щепка, старик с клочковатой бородой, склонившись надо мной, невесомо ощупал лоб, просчитал пульс на запястье и, деловито позвенев какими-то склянками, влил мне в рот что-то безвкусное «для успокоения нервов». Я попыталась уточнить, входит ли в настойку свирь-трава, в строго отмеренном количестве лишающая любое снадобье вкуса, а чуть возьмёшь больше или меньше — усиливающая оный до того, что получившуюся бурду только вылить — пить невозможно. У меня прежде всегда получалась бурда. Но замковый лекарь, которого я, наконец-то, увидела воочию и хотела спросить о загадочном недуге Йена, попросту не обратил на меня внимания, небрежно мазнул чем-то пораненную ступню, составил свои склянки в маленький ящичек и ушёл, не проронив ни слова. Как только за ним закрылась дверь, сонная темнота снова бросилась мне в лицо. На этот раз шепотки стихли, сменившись умиротворяющим шелестом прибоя.

Глава 17

Разбитое мутное стекло

Широкий солнечный луч, распластался по лицу и подло проскользнул под опущенные ресницы. Я недовольно заворочалась и спрятала голову под подушку, с комфортом умастившись на левом боку. Но подушка категорически отказалась пропускать воздух, и мне пришлось высунуть наружу кончик носа. Теперь положение получилось по-настоящему удобным, и я снова провалилась в лёгкую приятную дремоту раннего утра…

— С добрым утром, леди! — бодро провозгласил надо мной резкий, чуть визгливый, девичий голосок, и я резко распахнула глаза, отпихнув подушку.

— Ваш утренний крафен, леди! — Крепкая розовощёкая девица брякнула широкий поднос с крохотной дымящейся чашечкой по середине на столик у стены и подскочила к кровати. — Не соблаговолит ли леди сесть?

«Леди», ещё не успев до конца проснуться и понять, откуда что взялось, послушно подгребла ногами и села, запустив растопыренные пальцы в стоящую дыбом шевелюру. Было такое ощущение, что меня окунули головой в бочку с пивом, после чего и уложили спать. Бойкая служанка тут же протянула руки мне за спину, в три хлопка взбив подушку.

— Готово, леди.

Я только-только успела откинуться, как мне на колени тут же плюхнулся давешний поднос, и тёмная жидкость, налитая практически под самую кромочку, опасно всколыхнулась, но всё-таки не выплеснулась. Я выпрямилась, подхватила хрупкую фарфоровую скорлупку от греха подальше, а служанка, как ни в чём не бывало, продолжила тараторить, не умолкая ни на секунду и даже не делая пауз между фразами. Плюс к тому, зачем-то начав ретиво драть мои волосы жёсткой щёткой.

— Завтрак подадут через полчаса в малой столовой, тот господин в чёрно-белом такая милашка, уже ждёт, хотя выглядит усталым, но всё равно душка… — При упоминании Сэта-Арэна (вряд ли это мог быть кто-то другой) я на минутку отвлеклась, с замиранием припомнив всё произошедшее накануне. Поискала внутри следы паники при вставших перед глазами ужасных картинках и… не нашла. Это было до того странно, что даже немного жутковато. Будто всё произошло с кем-то другим, кто рассказал кому-то третьему, а уже тот передал мне, вскользь помянув самое страшное. Лекарское снадобье действовало безотказно. Ступня, кстати, тоже не болела. Я задрала её вверх и с удовлетворением полюбовалась на затянувшийся новой кожицей порез. — …Княгиня навестит Вас через несколько минут, я как раз успею сделать причёску, кстати, платье на стуле, простенькое, но ах, как Вам подойдёт этот цвет, а какие чудесные кудри, как жаль, что уже поседевшие, но Света ради, не волнуйтесь, я знаю одну настоечку, красит так, что…

— Что?! — Я обожгла губы о горькую жидкость вовсе не из-за того, что какая-то девица предложила мне — травнице — какую-то настоечку. Пихнув всё ещё практически полную чашечку служанке в руки (поднос я в спешке уронила, а ставить чашку на перину было более, чем неосмотрительно), я соскочила с кровати и буквально лбом врезалась в висящее на стене зеркало, услужливо отразившее роскошный тканый ковёр за моей спиной и меня саму по пояс в белоснежной ночной рубашке. — Где?! — Я схватилась за волосы, так и этак вертя русые кудряшки на свету и старательно кося на них обоими глазами.

— Так вон же, на затылке, — охотно «помогла» девица, ткнув пальцем в свой.

Я тут же цапнула прядь, как будто на ощупь могла определить, какого она цвета. По указательному пальцу что-то щекотнуло, и я поднесла ладонь к лицу. Длинный белый волос засеребрился в солнечном свете. Я с досады помянула лешего и тряхнула рукой, избавляясь от этого невесомого позора для девушки моих лет. Волос как-то лениво трепыхнулся и, плавно покачиваясь, завис в воздухе.