Людас

- А ты хочешь, чтобы на Украине только панам хорошо жилось?- спросил Шульга.

- Нет, я хочу, чтобы воля была и правда - одна для всех!- запальчиво ответил Степан.

- Вот, и я того же хочу. И атаман Кулиш, и друг твой полковник Головань, и еще много других. Так, давайте делать то, что мы хотим, а не эти “умники”. Или умерла уже вольная Украина?

- Нет Батько кошевой. Ещё не умерла наша Украина, - сказал повеселевший Колода.

- Ну, все иди. А то упустишь казначея. Возьмет деньги и доказывай тогда, что он черт, а не ангел, как он себя выставляет.

Хорунжий пошел выполнять приказ.

- Ну, вот теперь посмотрим, как Копейка безе денег крутиться будет. Ишь ты, что задумал христопродавец, с помощью общественной казны смуту среди запорожцев сделать. Чувствую здесь руку ясновельможного князя Острожского. Это его повадки. Писарь с казначеем до такого не додумались бы,- заключил кошевой.

- А я думал, что они просто воры,- задумчиво проговорил атаман Кулиш.- Ну, ты и голова, Иван.

Колода с тремя десятками казаков из своего полка подошли к хозяйственному куреню. В окнах горел свет. Хорунжий оставил пять человек охранять вход, а десять отпра­вил под окна. Войдя без стука, он застал там Андрея Копейку, возившегося у сундука войсковой казны.

- Пан, войсковой казначей, по приказу кошевого атаман нам поручено охранять скарб. Есть сведения, что его хотят украсть.

Копейка онемел от неожиданности. Руки у него опустились, и из них высыпались монеты в сундук. Хорунжий подошел, отодвинул в сторону казначея и закрыл сундук полный золотых монет крышкой.

- Дайте ключ,- попросил Колода,- честью прошу. А то возьму силой.

Казначей протянул ключ и сказал:

- Это не по закону. Только я могу хранить ключ. Я же отвечаю за казну.

- Знаю я, за что ты отвечаешь,- язвительно ответил хорунжий и закрыл сундук.- Отныне, до распоряжения кошевого атамана, здесь будем находиться только мы. И день­ги будем выдавать только по его приказу.

Казначей чертыхнулся и вышел из куреня.

16. Возвращение полковника Голованя на Сичь.

Полковник Головань вместе со своим дядей Олегом Дубовым прибыл на Запорожскую Сичь в полдень. Подъехав к берегу Днепра, они как раз успели на уходящий паром. Игнат смотрел на реку и думал:

- Вот какая прозрачная вода в Днепре. Глубина здесь аршин пять будет, а видно, как на дне судак притаился за камнем. Хорошо бы, если б и мысли у меня были такие чистые, как эта вода.

Голованя мучили сомнения по поводу Инги:

” С одной стороны - она, конечно, красавица, каких мало, а с другой? Ей палец в рот не клади. Всю руку откусит. С такими женщинами хорошо до тех пор, пока они счи­тают тебя самым лучшим мужчиной во всем мире. Но, как только они начинают думать по-другому! Тогда, берегись. Всю душу из казака вымотают. Еще при этом и спро­сят: Ну, как ты себя чувствуешь? Еще дышишь? Другое дело - Леся, и красивая, и молодая, а самое главное - неизбалованная. Где ей в украинском селе было научиться кня­жеским капризам? Такая до самой смерти любить будет, даже, если ты ей и надоешь своим постоянством. С ней жизнь будет спокойная, размеренная и … скучная. А вот с Ингой не соскучишься, с ней скорее сам спокойствия запросишь”.

Паром уткнулся в берег. Игнат с Олегом сошли на землю и собрались уже садиться на коней, когда Дубовой неожиданно предложил:

- А давай искупаемся, пан полковник. Давно я в Днепре не плавал.

- И то, правда. Два дня в пути были без отдыху. Давай освежимся.

Хлопцы отвели коней за ивы, росшие у самого берега. Разделись и с разбега бросились в воду. Фыркая и ухая, они резвились в воде. Вдоволь наплававшись, Игнат вы­шел на берег.

- Выходи,- крикнул Головань Дубовому,- пора ехать.

- Сейчас, только нырну еще разок,- ответил Олег и скрылся под водой.

Полковник уже оделся, а дядя все еще не выныривал.

“Вот, так всегда,- думал Игнат,- я эти его причуды, еще с детства помню. Нырнет и не выплывает. Это же надо, как бесконечно долго человек может находиться под водой. Прям, окунь какой-то, а не казак. И знаю, что все в порядке, а все равно волнуюсь”.

Дубовой показался на поверхности реки очень далеко от берега и помахал рукой Голованю. Игнат крикнул:

- Я поехал к кошевому, а ты давай в полк. Мне больше ждать тебя некогда.

Полковник вскочил на коня и пошел намётом к стоявшим вдалеке лодкам. Подъехав к сидевшим возле “чаек” казакам, он спросил:

- А кто перевезет меня на остров в крепость. Я полковник Головань.

Хлопцы подхватились, услышав имя известного среди казаков воина:

- Да, вот садитесь в этот большой чёлн, пан полковник. Здесь и конь Ваш станет. Он у Вас смирный? Лодку не перекинет?- предложил казак в шароварах и без рубашки. Кожа у него была бронзового цвета, а руки походили на огромные клещи. Было видно, что грести вёслами, является его основной работой.

- Ничего, спокойный. Он только татар не любит. В бою кусает их, как собака волка,- ответил Игнат и зашел вместе с конем в лодку.

Они отчалили от берега и поплыли по направлению к острову. Конь то и дело фыркал. Головань поглаживал его по морде, приговаривая:

- Тише, Брычок, тише.

- Ну, и смешное имя у Вашего коня, пан полковник,- сказал лодочник.- Это за что Вы его так назвали?

- Он, кроме того, что кусаться, еще и брыкаться любит,- объяснил Игнат.

У казака сразу погрустнело лицо. Было видно, что если бы он узнал обо всех “достоинствах” этого животного раньше, то вряд ли согласился бы перевозить его через Днепр, рискуя, что конь может потопить его лодку. Доехали без приключений. Головань поблагодарил перевозчика и направился в крепость. По дороге он обратил внима­ние, что много войска было на острове. Обычно, основные силы располагали на левом берегу. Впереди Игнат заметил своих старых знакомых, казаков из Незайманьков­ского куреня.

- Здорово, хлопцы. А где Ваш куренной атаман?- обратился к казакам Головань.

- Здоровье и Вам, пан полковник. Он уже третий день у кошевого.

- Что-то здесь не так,- размышлял полковник,- зачем держать такие силы на острове? Для боя - это неудобно, маневра нет. Что-то случилось. А вот что?

Головань проехал через ворота и увидел, что и в крепости людей больше, чем обычно. Остановившись у головного куреня, он слез с коня и обратился к часовому, стояв­шему у двери:

- Доложи кошевому атаману, что прибыл полковник Головань. Просит принять его.

Казак быстро вернулся и сказал:

- Входите, пан полковник, Вас ждут.

Игната, действительно, ждали с нетерпением. Не успел он войти, как к нему навстречу поднялся Иван Шульга и сказал:

- Ну, Слава Богу, ты приехал. Я уже думал, не случилось ли чего в дороге?

- Доехал без приключений. А задержался потому, что к отцу с матерью заезжал на день.

- Твой полк уже переправился на остров. Хорунжий Колода с казаками охраняет войсковую казну. Возвращайся к своим хлопцам, и готовьтесь, сегодня будем Раду соби­рать,- наставлял Игната Шульга. И, обратившись к Кулишу, добавил,- Полковника Череду ждать не будем, он может задержаться. Неизвестно как, там, в Крыму обмен пойдет.

- А что случилось, Батько кошевой? Почему такая спешка? И к чему мне надо готовить свой полк?- сыпал вопросами Головань.

- Ишь ты, сколько вопросов назадавал,- улыбнулся Шульга,- отвечу только на последний. Войсковой писарь, войсковой казначей и атаман Гулий хотели превратить Раду в собственный карман. Что хочешь в него положишь, что хочешь из него вынешь. Только мы им руки укоротили. Думаю, что они теперь захотят сорвать Раду и помешать выборам Гетьмана. Твоя задача наступить им на хвост, если вздумают им крутить. Понял?

- Вот теперь все понял, Батько,- весело ответил Игнат,- так я уже пошел?

- Давай, сынку. И не зевай там. Эти чертовые дети тоже не промах. Они своего не упустят, будь спокоен.