Колумбы неведомых миров

- Это очень кстати, - обрадовался Петр Михайлович. - Я знаю технические данные этого диска. Его грузоподъемность - сто шестьдесят килограммов. Кроме того, обычно в любых аппаратах бывает какой-то запас грузоподъемности. Да -что говорить? Давай проверим.

Я быстро настроил диск и, обхватив Самойлова, включил аппарат. Довольно медленно мы поднялись к потолку комнаты. Потом я извлек радиотелеаппарат. Самойлов, ничего не понимая, выжидающе смотрел на меня. Я включил аппарат и набрал условный шифр вызова. На миниатюрном экране заструились зеленоватые полосы. Прошла минута… другая. Ответа не было. Что случилось? Почему молчит Джирг? Но вдруг зеленоватые полосы побледнели и сквозь дымку появилось лицо Джирга. Он стоял на палубе незнакомого судна и озабоченно вглядывался в экран такого же, как у меня, радиотелеприемника.

- Я слушаю тебя, брат… - услышал я ослабленный расстоянием голос Джирга. - Что с тобой? У тебя измученный вид. Где ты? Что я могу сделать для тебя?

В нескольких словак я рассказал, что произошло с нами, - и попросил его укрыть нас у себя на судне. Джирг не удивился, а только спросил:

- Когда и где?

- Ожидай нас в том же районе, где мы с тобой расстались шесть суток назад: северо-западнее Дрезы. Помнишь ту колонну радиомаяка? Время я уточню позднее.

- Хорошо, брат, - сказал Джирг. - Я буду ждать вас.

Экран погас. Самойлов с изумлением слушал наш разговор. Я коротко поведал ему о подводных городах, где живут и трудятся грианоиды, о полете на шародиске, о Джирге и его братьях, овладевающих высшими знаниями. Однако Самойлов выслушал меня без особого интереса.

- Мне все это в основном уже известно, - проговорил он нетерпеливо. - Я следил за твоими похождениями в электронном искателе. Виара указала мне тот сектор Фиолетового океана, куда ты и Джирг направились. Давай-ка обсудим подробно твой план бегства. Но ты забыл одну важнейшую деталь: удастся ли нам проскочить в выходной туннель Трозы?

- Я думаю, что гриане открывают его строго периодически, может быть, даже через каждый час. Нужно найти только тот канал в системе выходного туннеля, по которому я вылетел из Трозы, и там дождаться открытия туннеля.

- Нет, это не годится, - сказал Самойлов. - Познаватели, несмотря на свое высокое развитие, довольно наивны, предполагая, что мы недалеко ушли по уровню развития от операторов Трозы. Поэтому я пользовался в Информарии полной свободой. Я узнал, что выходной туннель открывается шесть раз в сутки, по специальному коду, который хранится в электронном центре Трозы.

- Как же использовать этот код? - спросил я.

Самойлов улыбнулся.

- Довольно просто: у тебя есть передатчик. Заложим шифр в генератор и излучим на промежуточный автомат, который расположен па крыше Кругов Многообразия. Тогда туннель откроется, но ненадолго: всего минут на пять, - ведь в электронном центре обязательно обнаружат это и тотчас закроют туннель.

В комнату вошли Люг и два служителя Кругов Многообразия.

- Следуйте за нами, - предложил биопсихолог.

Нас поместили в двух смежных лабораторных комнатах и велели ожидать. Я понял, что настало время действовать. Случай благоприятствовал нам: в потолке лаборатории оказался овальный люк, вероятно, вентиляционный. “Сколько времени в нашем распоряжении?” - лихорадочно думал я, прикрепляя к груди диск.

- Петр Михайлович, скорее!

Пока Самойлов настраивал аппарат, я запер наружные двери лаборатории.

- Теперь держитесь крепче за меня, - прошептал я академику.

Волнение сжало горло. Мы крепко обхватили друг друга, я включил диск. Аппарат плавно и уже легче, как мне показалось, чем в первый раз, поднял нас к отверстию люка. Чтобы пролезть в люк, нам пришлось отогнуть несколько вращающихся прозрачных планок. Удалось это с большим трудом. Отверстие люка вело в широкую темную трубу. Куда она выведет нас? Мы поднимались все выше и выше, изредка касаясь гладких стен трубы. Вдруг я довольно сильно ударился головой о твердую поверхность. Подъем прекратился. Оказалось, что в этом месте канал изгибается под прямым углом. Где-то впереди брезжил свет.

- Непредвиденное затруднение, - пробормотал Петр Михайлович. - Диск тут не поможет.

И мы ползком стали пробираться по каналу. “Скоро ли вернутся биопсихологи? - мучала меня все время мысль. - Быстрее бы кончилась эта проклятая труба”. Светлый круг впереди казался все еще бесконечно далеким. Я собрал последние силы и пополз быстрее. Академик тяжело дышал, но почти не отставал.

- Фу, наконец-то! - выдохнул я с облегчением и осторожно высунул голову в отверстие. Сердце радостно забилось: люк выходил прямо к уступу здания Кругов Многообразия.

- Скорей! - шепнул я.

Академик еще полз где-то в темноте, метрах в трех от меня. Я протянул ему руку, помог выбраться на уступ. От напряжения Петр Михайлович тяжело дышал и не мог выговорить ни слова.

- Где же автомат включения воронки? - тормошил я его.

- Там… подожди… я сейчас… - И он опустился на уступ.

Я видел, что Самойлов побледнел, и понял, что ему будет трудно держаться за меня во время полета. Тогда я снял диск и прикрепил его к груди академика. Потом привязал себя к Самойлову ремнем и крепко обхватил его за плечи. Диск снова понес нас по воздуху.

Через минуту мы поднялись на площадку самого высокого здания Кругов Многообразия. Начинало темнеть. Вокруг замигали бесчисленные светильники. Взглянув вверх, я уже не видел сквозь прозрачную крышу Трозы фиолетового неба и центра Галактики. По небосводу быстро мчались тяжелые хмурые тучи.

- Начинается цикл бурь и туманов, - заметил отдышавшийся академик.

“Плохо это или хорошо для нас?” - подумал я.

- А вот промежуточный автомат туннеля, - указал Самойлов на четырехугольную пластмассовую коробку у карниза. - Смотри вверх…

Он излучил ритмичные сигналы, нажимая на кнопки передатчика. Внутри автомата что-то защелкало, загудело.

- Есть воронка! - радостно закричал я.

Поляроидная крыша медленно раздвигалась как раз над зданием Кругов Многообразия, постепенно вытягиваясь вверх в виде широкого конуса.

Я перевел рычажок диска на полную мощность. Словно жалуясь на непосильную нагрузку, аппарат тонко зажужжал, и мы по спирали поднялись к горлу воронки. Я с беспокойством смотрел на часы. С момента бегства прошло сорок пять минут. “Хватились нас или нет? Скорей бы…”. Однако мы поднимались все-таки медленно.

- Четыре минуты!… - прохрипел Самойлов. - Через минуту туннель закроется! Скорей!… Или все рухнет…

- Сдвигается! - воскликнул я с тревогой, видя, как конус стал медленно сокращаться. - Уже близко… Еще миг!

Мы едва успели пройти через горло туннеля, как оно стало меньше слухового окна и с мягким шорохом сомкнулось.

На полированной равнине нас встретил пронзительный ветер, дувший, к счастью, нам в спину. Неимоверный зной, которого я так боялся, смягчился, но зато стало душно и сыро. Это были первые признаки наступления цикла бурь и туманов.

Внезапно я обернулся и сердце сжалось: вдали показались черная точка. Вскоре эта точка превратилась в маленькую фигуру: кто-то гнался за нами.

- Петр Михайлович, за нами погоня! - сказал я академику.

Самойлов встрепенулся и, ни слова не говоря, перевел рычажок горизонтальной скорости в крайнее положение. Мы ускорили полет. Несколько минут фигурка не увеличивалась, но затем стала медленно догонять нас.

Мы неслись в сгустившихся сумерках над помрачневшими лесами Гриады, едва не задевая за кроны деревьев. Вскоре преследователь приблизился к нам настолько, что я смог рассмотреть его лицо. Это был красноглазый Люг! Как он сумел найти нас? И почему он один? Очевидно, он первым догадался, каким путем мы ушли, и, пока снаряжались погоня, бросился вдогонку за нами на свой страх и риск. Что ж, тем лучше для нас.

Люг что-то кричал и отчаянно жестикулировал, приказывая остановиться. Теперь нас разделяло расстояние около десяти метров.