Страница 23 из 93
— Кончай похваляться. Переходи к наколкам.
— Их две. Первая — мне показалось, что Анжела, пока я работал, стояла на балконе и могла узнать. Вторая — Хромой приехал, как ты и говорил, в час с мелочью, но, как оказалось, не один, а с шофером-телохранителем. С Хромым сделал, как ты велел. Он и вякнуть не успел, получив два ореха в живот и, когда скрючился, третий я влепил ему в темечко. Когда, заменив трость, вышел, мне в живот уперся игрушечно-короткий ствол УЗИ. Счастье, что Сеня — так кличут шоферюгу — сразу меня не прошил. Узнал. Мы с ним еще на малолетке кентовались. Мы с ним семьянинами были, сам понимаешь, святее этого в зоне нет. Потому, наверное, и не замочил.
— Что ты с ним сделал?
— Ничего, — Киса обиженно захлопал длинными ресницами. — Не мог. Мы с ним хоть и друганы, но моего тотошу он сразу зашмонал. Правда, обойму только выщелкнул, а фигуру вернул.
— Это обнадеживает — он кретин. У тебя могла быть запасная.
Киса покраснел.
— Сеня не лох. Он меня полностью проверил, козел, — признался с явной неохотой.
— Да. Мой прокол. Надо было не мелочиться и страховку дать, чтоб с улицы пасли. И как же намерен решать эти казусы-ребусы?
— Анжелу необходимо нейтрализовать. — Киса задумчиво уставился на свои ухоженные ладони, будто стараясь прочесть по их зигзагообразным линиям свою судьбу.
— Интеллигентно, сбросив с балкона, благо, седьмой этаж, — у меня невольно ощерился рот, битком набитый золотыми зубами. — Нет, мальчик! С Анжелой решать буду единолично, без советчиков. Вот что делать с твоим Сеней? Где он сейчас обретается и вообще срисуй его от и до. И что он с этого хочет словить, главное.
— Пацан он неплохой. Одна татуировка на груди — паук в паутине — наркоман. Продуманный, колет только между пальцами, так что даже в бане не заметишь. За молчание и на дорогу, чтобы слинять подальше от банды Хромого, требует четыре лимона. Но мне кажется, бабки ему нужны на кайф и никуда он рвать когти не собирается. Сейчас сидит у себя на даче и ждет ответ. Ясно, нас держит на крюке и уверен в положительном ответе. Он в курсах, что я твой человек.
— Придется дать. А почему ни разу его с Хромым не видал? — с расстройства я забил «косяк», проигнорировав предупредительно предложенный Кисой серебряный портсигар. Понятно, сознает вину и прогибается верноподданнически, все-таки он преподнес нам убытки.
— С Хромым ты его не видел, так как он всего неделю на него пашет. До этого был инструктором по кикбоксингу у «Каратистов Урала». Но что-то у него там не покатило.
Я выбросил недокуренную «беломорину» и уставился на Кису.
— Так какие у тебя предложения, повтори, котик.
— Анжелу убрать, даже если меня не видела, то врубилась, зачем вызывали ночью ее женишка. Сене отстегнуть, головой ручаюсь, будет молчать.
— А вот головой ручаться никогда не следует — ты же не Змей Горыныч, она у тебя всего одна, хоть и не больно ценная. Когда «хромоножки» подвесят его на дыбу или просто вниз головой, он долго не выдержит. Расколется, как миленький. Это раз. Да и убытки в четыре лимона почему-то меня мало радуют. А тебя?
— Я отработаю, — кисло промямлил тот.
— Нет, дорогой. Сделаем так: Анжелу не трогать, сейчас сам к ней съезжу и выясню обстановку. Между нами, Синицу она не очень-то терпела из-за его пристрастия к анальному и оральному сексу. Причем именно в такой последовательности. А барышни эдак не любят. Так что рвать свои роскошные волосы по нему не будет. Это первое. Второе — к Анжеле поеду сам. Киса, возьмете с Цыпой такси и катите на дачу к Сене. Чтоб он не шугнулся Цыпы, дай сразу денег, — я достал из кейса четыре пачки десятитысячных. — Дальше ясно — мокрое полотенце, пока Сенечка в отрубе, ты, Цыпа, вколешь ему тройную дозу ханки. Бабки, естественно, цепляете и привезете в «Вспомни былое» — сегодня как раз зарплата. Не забудьте УЗИ, у нас в арсенале такой волыны еще нет. Пригодится, хоть и двадцатизарядный всего автоматишко. Наш Стечкин в два раза мощнее. Садовый домик подпалите под вид короткого замыкания в электросети, а то эта падла вполне могла для страховки загасить где-нибудь маляву на Кису. Ты, Кисуля, на меня не таращься. Сначала я хотел заплатить твоему кенту, но тот факт, что Сеня ранее работал на Батю, все меняет. Выстраивается и для деловых, и для ментов стройная версия — Сеню подсунули Хромому конкуренты «Каратисты», чтобы втерся в доверие и при случае хлопнул. Все логично. Усек?
— В натуре, ты не голова, а, как говорили при коммуняках, Дом Советов. Все, Цыпа, рвем когти. Спасибо, Евген, что дал возможность подчистить свой хвост.
Анжела
«Жигуль» я вел осторожно, терпеть не могу лихачить и напрасно рисковать, поэтому добирался до Анжелы почти час.
Открыла она мне сразу, словно подсматривала в глазок, — даже позвонить не успел. На ней было мое любимое неглиже — шелковые ажурные трусики и розовый прозрачный пеньюар.
— Кого-то ожидаешь?
— Тебя, милый Женечка. Ты рад?
— Я просто счастлив. Но у меня к тебе серьезный разговор. Так что набрось что-нибудь. Отвлекает.
Анжела деланно-обиженно надула пухлые губки, но халатик все же надела. Мини, правда.
— Слышал, Синица к тебе охладел. Вчера ведь не приезжал?
— Слухом земля полнится. А я слышала, что он внезапно «в Сочи улетел». Какой-то хулиган пырнул в горло.
— С целью ограбления, наверно. Бандитов развелось, хоть пруд пруди.
— Насчет пруда — вряд ли. На то и щуки, чтоб мелкая рыбешка не очень резвилась.
— Польщен. Весьма. Выходит, ты считаешь, что Синица «уехал в Сочи» по нашему билету? У меня непробиваемое алиби, — соврал я.
— Конечно, не ты лично. Кто-то из твоих мальчуганов. Седьмой этаж высоковато, но, по-моему, это Киса там возился рядом с машиной.
— Сверху все люди одинаковы. Но ты взяла неверный тон, детка. Думаешь, я у тебя на крючке? Кстати, что это у тебя балкон нараспашку? Почти голой разгуливаешь, а про «унесенных ветром» разве не слыхала?
— Балкон я перед твоим приходом раскрыла, милый. Я готова облегчить тебе работу — без чужой помощи на минутку стать птичкой. Всю жизнь мечтала! Помнишь: «Чому я не сокил, чому не летаю?» Я же наполовину хохлячка. Но неужели ты, Женечка, думаешь, что я тварь неблагодарная?! Ты дал мне меблированную квартиру, непыльный заработок. Не мазохист какой-нибудь. Почему же стану мусорам помогать?! И дед, и отец в лагерях сгинули, да и мне легавые немало нервов пожгли, пока по кабакам хлеб зарабатывала в поте лица своего.
— Давай уж без привязок к Библии, а прямо и честно — в поте своей очаровательной попочки.
— Фу, Женик! Никогда не замечала, что ты пошляк.
— Скорее циник, но это не цинизм, а констатация факта. Впрочем, извини, крошка. Сегодня немного не в себе и груб до неприличия. Ты ведь знаешь, какой я нежный на самом деле.
— А я уже стала забывать. — Анжела с лукавой улыбкой, весьма сексуальным движением освободилась от ажурной принадлежности туалета, оставшись в одном прозрачном пеньюаре под цвет тела.
Все-таки профессионалку сразу видно — ни одна проститутка никогда сначала полностью не раздевается — это может сбить потенцию клиента, видимость одежды, как это ни странно, возбуждает сильнее.
Анжела встала передо мной на колени и, играючи, стала расстегивать зубками молнию на брюках.
— Ну, ты грамотная путаночка! Знаешь, как завести. Времени в обрез, но полчасика придется выкроить для земных плотских утех.
— Для чего же еще жить? — искренне удивилась Анжела, умеючи обхватывая мои бедра теплыми нежными руками без модных длинных ногтей. Знала, крошка, что не терплю, когда царапаются. Хотя есть и такие, кому нравится. Что-то, должно быть, связанное с мазохизмом.
— Как МП дышит? Не обиделся, что ты его вчера выперла?
— Нет, конечно, — Анжела оторвала влажные губки от своего любимого «эскимо». — К тому времени мы с ним уже доиграли. Он же импотент — кончает быстрехонько. Кстати, хотел тебя видеть. По телефону говорить отказывается. С шести будет проводить обход участка на предмет поддержания правопорядка. — Анжела рассмеялась и с явным удовольствием вернулась к прерванному занятию.