Смотрю на мир глазами волка

ЕВГЕНИЙ МОНАХ

СМОТРЮ НА МИР ГЛАЗАМИ ВОЛКА

ПОБЕЖДАЮЩИЙ НАСЛЕДУЕТ ВСЕ

Могильщик

Пиво было кисловатым и с осадком, как и тринадцать лет назад. Словно не прогремела победно перестройка и страна не поменяла цвета — с красного на бело-голубой.

По крайней мере на качестве отечественного бочкового пива это никак не отразилось. Разве что на цене.

С неприязнью обвел взглядом полуподвальное помещение пивнушки. Даже в Екатеринбургской исправительно-трудовой колонии номер два, где я «чалился» последнюю пару пятилеток, хотя бы частично поменяли плакаты-лозунги.

А здесь как висели: «Чистота — залог здоровья», «Потехе — час, работе — время», так и висят на давно нештукатуренных стенах.

Хотя, как понял, забегаловка уже давно не государственная, а частная. Вон за липкой стойкой и хозяин заведения — «новый русский», с позволения сказать. Толстый боров с мясистым в прожилках носом на лице, чем-то напоминающем куриную попку.

Ладно, — сказал я сам себе, — не будь занудой. Все же демократия… Вот курить теперь в заведении разрешено.

Что-то маловато посетителей, раньше, помню… Хотя ясно — осень, холодновато для пива. Мужики предпочитают более горячительный опохмел — благо, водку сейчас можно взять в киоске в любое время суток.

Так что кой-какие успехи и достижения у общества все же есть. Просто надо пошире открыть глаза и держать нос по ветру — глядишь, и на мою долю кусочек от новой капиталистический жизни отломится.

Но главное условие благополучия и процветания при капитализме — сам капитал. Коего в моем голодном бумажнике всего восемь тысяч — примерно пять рублей по уровню того года, когда я «влетел» за мокруху, забыв, по молодости, вовремя избавиться от свидетеля.

Правда, свидетелем был мой кореш. Но все одно — продал, сука, когда припекло. Ладно, не люблю вспоминать грустное.

Дверь на стальной пружине распахнулась и с пушечным треском захлопнулась за новым посетителем.

— Эй, хозяин! — весело заорал он. — У тебя не дверь, а петарда! Замени пружину, а то сломаю.

Боров за стойкой сердито-оценивающе смерил вошедшего взглядом, но, по-видимому, приняв во внимание спортивную фигуру и нагло-бесшабашные глаза, с деланно-равнодушным видом занялся протиранием кружек вафельным полотенцем грязно-желтого цвета.

Знакомая личность. Ну конечно — это же Вадим по кличке Могильщик, «откинулся» примерно год назад.

Вадим тем временем взял три кружки бархатного и сел напротив, хоти вокруг скучали пустые столики.

— Привет, Монах, — обронил он так, будто мы только вчера расстались. — Как делишки? Давно от «Хозяина»?

— Полмесяца, как освободился. А дел никаких. Сам же видишь — лакаю паршивое пойло и мечтаю встретить кого-нибудь из корешей, может, помогут опериться…

— И как успехи?

— Да ты первый.

— И сколько тебе надо?

— Чтобы комфортно себя чувствовать? — невинно уточнил я. — «Лимона» два хватит. На первое время.

— Ого. Да я столько «с дела» имею.

— Ну так дай мне такое дело.

— Узнаю хватку. Ладно, позже обсудим. Сейчас тебе надо отдохнуть хорошенько, расслабиться. С «капустой» у меня ништяк как раз. Поехали?

— Веди, Сусанин. С тобой хоть на лесоповал.

Мокрый асфальт, обледенелый по краям дороги, бесшумно бежал под колесами такси и вскоре привел нас к помпезным воротам сауны «Маргаритка» с призывным разноцветным плакатом поверху «Добро пожаловать, господа!»

В небольшом уютном холле нас встретила радушно-приклеенная улыбка полноватой брюнетки в красном бикини.

— Господа желают только сауну или комплексные услуги?

— Комплексные, сударыня, комплексные, — заявил Вадим, вытаскивая бумажник и отсчитывая деньги. — За двоих. Пойдем, Мон… Евгений.

В боковой комнатушке, уставленной номерными шкафчиками, мы разделись и «нырнули» в сухую парилку.

— Что-то клиентуры не видать, — заметил я, усаживаясь на низкую дубовую полку. — Ну и душегубка!

— А ты в курсах, какие здесь цены? Да и утро еще. — Вадим разлегся, отдуваясь. — Все-таки турецкая баня отлично похмелье вышибает. Лепота!

Когда обжигающе-горячий воздух расплавил мое разомлевшее тело в мало что уже соображающий кусок бифштекса, а легкие, смирившись со своей участью, почти перестали сокращаться, Могильщик вытолкнул меня в соседнюю комнату-залу с бассейном посередине, выложенным голубой кафельной плиткой.

Он оказался неглубоким, а то я точно пошел бы ко дну, едва не задохнувшись в ледяной воде. Правда, уже через минуту вполне освоился, чувствуя, как мускулы наливаются свежей, словно бурлящей кровью. Живительная вода растворила томную усталость, превратив ее в бодрую энергию.

Тут только я заметил, что у бассейна стоит на коротких ножках столик, а рядом в шезлонгах сидят две девушки, с веселым любопытством наблюдая за нашим плесканием. Купальники им заменяли обернутые вокруг бедер красные махровые полотенца. Высокие молодые груди с вызывающе торчащими сосками не прикрывались ничем.

— Это десерт — массажистки… — поймав мой взгляд, расхохотался Вадим. — Девочки, айда купаться! Обожаю секс в воде.

«Массажистки» не заставили себя уговаривать, тут же сбросили полотенца и, глуповато хихикая, прыгнули в бассейн.

— Чур, моя рыженькая! — предупредил Вадим и в два мощных взмаха, разбрызгав тысячи изумрудно-фиолетовых капель, очутился рядом с ней.

Мне досталась девчонка с пепельными, явно крашеными волосами, а ля Патрисия Каас. Не дожидаясь проявления активности с моей стороны, она мягко обхватила мою шею руками, а ее ноги, перекрестившись у меня за спиной, уперлись пятками в мои ягодицы. Податливо-упругое лоно касалось мужского начала, щекоча колечками волос.

— Тебе понравится, — улыбнулась юная массажистка и, слегка подпрыгнув, насадила себя, как кольцо серсо на шпагу.

Через некоторое время мы расслаблялись за столиком, в центре которого гордо возвышалось серебряное ведерко с двумя бутылками шампанского. Перемежая секс с шампанским, меняя партнерш, через два часа я пресытился платными ласками чуть не до отвращения.

Как ни странно, в подъезде у Могильщика была относительная чистота, даже кошками не пахло. Хотя фатеру он имел на окраинно-трущебном Уктусе. Ясно — в центре жилплощадь не по карману.

— Дело не в деньгах, — словно прочитал мои мысли Вадим, отпирая дверь длинным, похожим на гаражный, ключом. — Тут лес рядом, речушка. Первейшее средство от нервишек. Сам в курсе — в зоне только о природе и вспоминаешь.

Принимая во внимание сложный многобородчатый ключ, я ожидал увидеть по меньшей мере дорогие апартаменты, уставленные престижной мебелью и техникой. Посему был немного разочарован убожеством обстановки однокомнатной «хрущевки».

Тяжелый доисторический комод соседствовал с обшарпанным кожаным диваном и парой продавленных кресел около обеденного стола. Из техники присутствовали всего лишь отечественный телевизор «Горизонт» и трехпрограммный радиоприемник.

— Располагайся, — кивнул на диван Могильщик, направляясь на кухню. — Я в момент что-нибудь пожевать сварганю. Хавка, конечно, не из «Пекина», но и не лагерная баланда.

— Слишком не усердствуй, — напутствовал его я. — В зоне мой гурманский пыл начисто отбили. Потребность упала до минимума — с меня довольно яичницы и стакана чифира без сахара.

— Маска бедного скромного родственника тебе плохо идет, — усмехнулся Вадим. — Я-то уж тебя знаю от и до. Если желаешь, закажем ужин из ресторации. Телефон в наличии, через полчаса привезут.

— Не суетись, Могильщик. Ты ведь на разговор позвал. Так что давай перекусим наскоряк и займемся делом. Или телом? Мокруха намечается?

— Ну ты сразу, Монах, норовишь быка за рога. У меня принцип — на голодный желудок о делах ни полслова. Потерпи децал.

Пока Вадим химичил на кухне, я по возможности скрупулезно осмотрелся. Факт, что бытовые мелочи ярче всего характеризуют хозяина.