Исповедь Дракулы

Подобрав полы плаща, Матьяш присел на корточки перед Дракулой, заглянул ему в лицо:

– Что-то ты неважно выглядишь. Не пора ли заканчивать эту историю? Признай свою вину, князь, и все закончится.

– Твое величество знает, что я всегда был твоим преданным слугой. Ради мира с тобой я отверг дружбу турецкого султана и до последней капли крови был готов защищать тебя, твое величество, и христианскую церковь от врагов Христовых. Я не просил прощения у султана, не писал тех писем. Наши враги попытались оклеветать меня в твоих глазах, разделить нас и тем самым сделать слабее.

– Не упражняйся в красноречии, князь. Мы взрослые люди, и нам обоим все ясно. Не знаю, кто написал эти письма, – ты или кто-то другой, в данной ситуации это не так важно. Ситуация такова, что в интересах меня и моего государства ты должен подписать их. Раз ты преданный слуга, готовый на все ради своего господина, сделай это, а я постараюсь, чтобы наказание было не слишком суровым. Ты же знаешь, как далеко простирается мое великодушие… Только подпиши их, и я избавлю тебя от этих браслетов, прикажу дать теплую одежду… Да все, что пожелаешь! Сознайся, ты здорово струсил, когда шли переговоры с моим величеством, и решил написать султану. Минутная слабость, с кем не бывает…

– Я не подпишу этих писем.

Дракула хотел посмотреть в глаза Матьяша, но его взгляд скользил в сторону, уходя от встречи. Услышав слова отказа, король резко поднялся, на шаг отступив от Влада:

– Я очень разочарован. Обвинение в государственной измене – не шутка. В знак нашей дружбы я хотел облегчить твою участь, но такое упрямство может привести к очень тяжелым последствиям.

– Моя совесть чиста, твое величество. Даже если ты вытянешь из меня все жилы, я не подпишу эти бумаги. Я ни в чем не виноват.

Матьяша раздражал спокойный тон собеседника, а особенно открытый взгляд его слишком красивых глаз. Король хотел сам, собственными руками причинить узнику боль, но сдержался, только тяжело дышал, глядя на Дракулу.

– Знаешь, князь, у тебя чутье, – растянул он губы в улыбке. – В любом случае ты бы не вышел отсюда живым. Если бы ты сознался в своих преступлениях, тебе бы просто отрубили голову – неплохая смерть, а главное – легкая. А так… Ты сгниешь здесь! Ты будешь умирать долго, мучительно, годами. То, что ты здесь испытаешь – хуже, чем ад. Может быть, ты покончишь с собой, как твоя шлюха, а, может быть, тебя сожрут крысы. Если захочешь избавиться от этого кошмара, не рискуй бессмертной душой, сознайся в своих преступлениях, и быстрая смерть тебе гарантирована. В любом случае, ты никогда не получишь свободу, это говорю тебе я, король Венгрии Матьяш I!

– Бог тебе судья, твое величество.

Матьяш вылетел из камеры. Вид закованной в цепи беспомощной жертвы возбуждал, и король едва владел собой. Покинув подвал дворца, в котором находился пленник, он торопливо направился в покои королевы. Еще в декабре прошлого года правитель Венгрии вернулся в столицу, но по сей день так и не удосужился заглянуть к жене. Он мог сколько угодно ссылаться на занятость, недомогание, государственные дела, но на самом деле просто проявлял малодушие, опасаясь своей несостоятельности на поприще плотской любви.

В комнате горели свечи. Дремавшая в постели женщина открыла глаза, в первый миг ее юное лицо было безмятежно, но когда она увидела стоявшего рядом Матьяша, то сделалась едва ли не белее простыни, на которой лежала:

– Ваше величество! Я счастлива видеть вас! Я с таким нетерпением ожидала той счастливой минуты, когда вы посетите мою опочивальню.

– Дела не позволяли, но я, как мог, торопился к тебе, любовь моя.

Дверь в опочивальню была закрыта на замок, окно плотно задернуто шторами. Екатерина затравленно озиралась по сторонам, понимая, что сейчас должно было произойти неизбежное. Матьяш пристально следил за ней. Длинной тростью дотронулся до руки женщины, сбросил с плеча ночную рубашку. У королевы была красивая упругая грудь, гладкая кожа.

– На колени! Ко мне!

Она покорно слезла с кровати и, опустившись на четвереньки, поползла к мужу. Длинные русые волосы касались пола, в глазах плескался ужас. Матьяш ударил тростью по спине жены, не слишком сильно, зная, что чем дольше продлится экзекуция, тем больше он получит удовольствия. Каждый удар по молодому, сильному телу доставлял наслаждение. На белой спине появились первые розоватые полосы. Екатерина терпела, стиснув зубы. Она знала, что не должна кричать, любой ценой сохраняя страшную тайну своего брака. Матьяш содрал со своей жертвы рубаху, толкнул на кровать, наступил ногой на бурно вздымавшуюся грудь. Он хотел большего, хотел крови, хотел того, о чем читал в протоколах инквизиторов, но, как и Екатерина, понимал, что должен хранить тайну своих отношений от всего мира. Трость продолжала опускаться на тело женщины, ночь обещала быть долгой…

«Матьяш называл себя моим другом, а я позволил себе поверить в эту ложь. Почему? Почему с тех пор, как он взошел на престол, я верил его сладким речам, почему, как утопающий цепляется за соломинку, надеялся на то, что он поможет, придет на помощь в тот момент, когда уже больше не на кого надеяться?!» – мучительные, словно ноющая боль мысли текли по кругу, вновь и вновь возвращаясь к тому, что так волновало узника. Он искал ответ, а, может быть, – стремился уйти от него, снова анализировал свои поступки, перебирая в памяти недавние события. Дракула вспоминал мрачное утро, когда маленький отряд все выше поднимался в горы и он смотрел на макушку сына, сидевшего перед ним в седле. Тогда все мысли князя были сосредоточены не на гибели жены, не на судьбе сына, а только на предстоящей встрече с Матьяшем. Король вместе со своими войсками находится в Брашове, и не существовало причины, по которой он мог бы не придти на помощь союзнику. Венгерскому монарху надлежало намного раньше выступить в крестовый поход, тогда бы весь ход войны сложился иначе, но даже в конце осени 1462 года Дракула все еще верил, что вмешательство Матьяша может переломить ситуацию. Влад надеялся – сын Хуньяди поможет ему, в то время он казался другом, на которого можно всецело положиться. Когда шли переговоры в Брашове, только слепец мог не замечать – Матьяш тянет время, не собираясь вступать в войну, но князь упорно продолжал рассчитывать на благополучный исход. Даже вчера, когда король вошел в камеру, первая мысль Влада была о том, что все благополучно разрешится, стоит только переговорить с монархом. И вот теперь Дракула мучил себя вопросом: почему он испытывал горечь, словно его предал близкий человек, хотя Матьяш Корвин на самом деле всегда являлся его врагом?!

Неволя оборвала стремительный бег дней, время остановилось, остались только мысли – неотступные, давящие. Прежде Влад не позволял себе долгих и, как он полагал, праздных раздумий, но теперь, когда он перестал быть хозяином своей судьбы, многие события стали восприниматься совершенно иначе. Чем дольше князь находился в венгерских застенках, тем яснее понимал – случившееся с ним – Божья кара за грехи, наказание, которое должен понести человек, ставящий суетные земные дела выше спасения собственной души. Предательство Матьяша – расплата за то, что он совершил много лет назад. Когда-то ради заветного валашского престола Дракула пришел к Хуньяди – убийце его отца, попросил о помощи, готов был отречься от своей веры, предать любящую и любимую женщину… «Любая дорога, ведущая к власти – верная» – так учил сыновей Дракул, и его сын хорошо усвоил урок. Он вновь и вновь обращался к Хуньяди, пытаясь заручиться его поддержкой. Трансильванский воевода помог Владу, а Дракула поддержал его сына в борьбе за власть, вычеркнув из памяти прошлое и поверив в то, будто семья Хуньяди может оказаться в числе его союзников. Да только старые долги остались, и тот, кому он доверял, вероломно вонзил нож в спину… Обида вскипала в душе, но Дракула одернул себя, – о какой справедливости мог рассуждать человек, клявшейся в верности убийце своего отца?!