Смерть в Занзибаре

Он дулся всю дорогу до самого дома, однако Дэни и Лэш оба были слишком озабочены другими делами, чтобы обращать на этот факт внимание, а Ларри Даулинг, который был четвертым пассажиром в их машине, бросил на Дэни долгий задумчивый взгляд и после этого также погрузился в молчание.

Они нашли Тайсона в добром расположении духа, но, как всегда, не в настроении обсуждать дела в любой форме, а услышав, что после обеда Лэш и Дэни сопровождают Сейида Омара в небольшую краеведческую экспедицию, он немедленно провозгласил, что это чертовски хорошая мысль и что туда вообще могли бы пойти все: это даст ему возможность приятно провести время в тишине и покое.

– Будешь работать, дорогой? – заботливо осведомилась Лоррейн.

– Нет. Спать! И это получится у меня чертовски лучше без кучи людей, болтающихся и болтающих по всему дому. Последний раз Гасси возили к источникам, когда ей было восемь – и она обревела все это место насквозь, насколько я помню! Пора бы ей снова его увидеть.

И они отправились все вместе. Лэш, Дэни и Гасси Бингхем – в большой белой машине Сейида Омара, а Найджел, Амальфи и Ларри Даулинг – в одной из машин «Кайвулими», которую вел Эдуардо.

Они остановились на обочине дороги в пальмовой роще, чтобы выпить кокосового молока из зрелых орехов, посетили фабрику копры и осмотрели плантацию гвоздичных деревьев, и, оставив машины на небольшом пыльном проселке, пошли по узкой извилистой тропе через ничью землю, покрытую кустарником, скалами и высохшей травой, и внезапно пришли к дыре в земле, где стертые каменные ступени вели вниз в темноту.

– Не думаю, что мне все это понравится, – сказала Гасси, дрожа и нервно сжимая руку Дэни. – А что если мы упадем в воду, и нас унесет в темноту? У кого-нибудь есть с собой фонарик?

Фонарика ни у кого не было. Но зато были спички и зажигалки, а Сейид Омар заверил их, что никому не грозит быть унесенным и что женщины из маленькой деревни, где они оставили свои автомашины, ежедневно ходят сюда за водой.

Ступеньки вели вниз в громадную подземную пещеру, которую почти не освещали лучи света, а скользкие изъеденные водой скалы резко уходили вниз к источникам, которые оказались настоящим ручьем или даже подводным потоком, вытекающим из темноты и снова исчезающим в черном скальном туннеле.

Крепко держась друг за друга, чтобы не поскользнуться на скалах и нс упасть, они отважились спуститься вниз до самого ручья. Их голоса странным образом отражались от темного свода, а Сейид Омар рассказал им, что, как предполагается, «тот поток – это продолжение реки, которая питает одно из самых больших озер Африки и, протекая глубоко под дном моря, ненадолго появляется наверху здесь, в Занзибаре, чтобы снова исчезнуть в скалах и в Индийском океане.

– Я убеждена, что все это дико интересно, – сказала Амальфи, – однако давайте возвращаться, хорошо? Полагаю, что тут темно и водятся духи и все вместе довольно ужасно, и чем скорее я лично покину это место, тем лучше. А что будет, если потолок рухнет?

В голосе ее зазвучали неожиданные пронзительные ноты, и все моментально посмотрели на темный каменный свод у них над головами и придвинулись поближе друг к другу, скользя ногами по крутому откосу скалы.

Эдуардо сказал успокаивающе:

– Потолок не обрушится, кара миа. Это просто большая пещера. Во всем мире тысячи подобных мест. Но если вам не нравится, мы немедленно возвращаемся.

– Да, пойдемте, – сказала Гасси, вздрогнув. – У меня от этого появляется клаустрофобия.

Через несколько минут они снова оказались на открытом воздухе. Но только два часа спустя, когда машины подъехали к воротам «Дома Тени», Дэни обнаружила, что белая замшевая сумочка, которую она брала с собой, была аккуратно разрезана острым ножом или бритвой, и все содержимое из нее исчезло.

Глава 17

– Я прослежу, чтобы об этом было немедленно сообщено в полицию, – сказал Сейид Омар.

Он пригласил Дэни, Лэша и Гасси пообедать вместе с ним в ресторане в городе, но поскольку Гасси отказалась, сославшись на усталость, они завезли ее в «Дом Тени» и поехали обратно в центр Занзибара под зеленовато-лавандовым небом, на котором уже посверкивали бледные звезды.

– Нет, ради всего святого, не надо! – торопливо сказала Дэни. – Мы уже надоели полиции. Кроме того, не стоит поднимать из-за этого шум. Там не было ничего ценного. Только носовой платок и пара солнечных очков, да пудреница с губной помадой. Все в этом роде. И, возможно, около восьми пенсов английскими монетами!

– Наверное, их вытащил один из тех живописных типов в деревне около источников, – сказал Лэш. – Какое разочарование для него. Хотя я думаю, что его подружка получит море удовольствия, намазавшись губной помадой. Впрочем, сумочку жалко. Я куплю вам завтра другую. Сувенир из Занзибара.

Ночью город выглядел совсем иначе, чем во время дневной жары, так как ночная прохлада вывела на улицу весь Занзибар, и под деревьями общественных парков, и вдоль набережной текли веселые толпы, в то время как чуть ли не на каждой крыше и бараза сидели семейные компании.

Музыка и смех, мелодичные крики торговцев кокосовыми орехами и непрерывное бум-бум-бум барабанов создавали восхитительно веселую какофонию, смешивающуюся с более привычными звуками любого восточного города.

– Сегодня какой-то особенный день? – спросила Дэни. – Праздник или что-то еще?

– Нет. Почему вы так думаете?

– Все кажутся такими веселыми. Послушайте: разве вы не слышите? Они все такие счастливые, судя но голосам.

– Это счастливый остров, – улыбаясь, сказал Сейид Омар. – А когда мы веселы, мы смеемся или поем, или играем на кинанде – мандолине. Или бьем в барабаны. А, как вы слышите, мы очень часто бываем веселыми. И это стоило бы сохранить. Но бывает время, когда я чувствую страх.

Лэш обернулся и внимательно посмотрел на него.

– Страх перед чем?

Сейид Омар притормозил машину и остановился под ароматным балдахином индийского пробкового дерева, прислонившегося к высокой побеленной стене, откинулся назад, оставив свои изящные коричневые руки лежать на руле, его лицо едва освещалось светом от приборной доски.

Он медленно произнес:

– Я буду с вами откровенен, мистер Холден. Полагаю, что вы кое-что знаете об этих деньгах: об очень большой сумме денег, которую многие люди искали в течение очень многих лет, хотя мало кто по-настоящему верил в ее существование. Это те легендарные сокровища, которые, как говорят, Сейид Саид, первый султан, спрятал в Бет-эль-Расе.

Ни Лэш, ни Дэни ничего не ответили, и Сейид Омар, видимо, воспринял это молчание как знак согласия, потому что после небольшой паузы он продолжал:

– Я и сам не верил, что они когда-либо существовали и вообще были чем-то большим, чем просто сказкой или легендой. – Он слегка пошевелился, коротким неуверенным движением, и руки его сжали рулевое колесо. – В этой стране есть люди, которые нуждаются в деньгах, в больших деньгах, чтобы купить себе путь к власти на следующих выборах. У нас есть старая поговорка, которая гласит: «Я сменю религию и цвет своей одежды, но ты заплати за это», – и есть голоса, увы, всегда есть голоса, слишком много голосов, которые можно купить за наличные, если не удается приобрести с помощью убеждения. Потому что деньги всегда говорят громче, чем любой политик. Один из тех, кто хотел купить власть, летел вместе с вами из Лондона, и сейчас он мертв. Джембе. Но есть и другие, и им все еще нужны деньги.

Он некоторое время помолчал, затем коротко пожал плечами и вытащил из кармана портсигар.

– Вы не курите, как я полагаю, мисс Китчелл? Но вы не будете возражать, если мы закурим?

Он с приятной улыбкой протянул портсигар Лэшу и, когда машина наполнилась благоухающим ароматом турецкого табака, откинулся назад на сиденье, как будто разговор уже подошел к концу и ему больше нечего сказать.

Лэш сказал безразличным тоном:

– Я так понимаю, что все это множество парней обречены на горькое разочарование. Так почему вы рассказали об этом нам?