Страница 9 из 37
— Как что? — возмутился Борис. — Она моя жена!
Эдуард потерял дар речи.
Анна повернулась к нему. Художник смотрел то на Анну, то на Бориса полными недоумения глазами.
— Анна!.. — начал было он.
Но разъяренный Борис схватил ее в охапку и втолкнул в подъезд, закрыв за собой дверь на защелку.
Дома он устроил истерику.
Анна ни на что не реагировала. Стоя у окна, она молча проводила глазами отъезжающий от подъезда синий «мерседес».
Следующий день прошел в душевных муках.
«Жизнь кончилась», — решила она.
Анна допоздна гуляла по городу, но наступающая ночь заставила подумать о ночлеге.
«На дачу не поехать, так как завтра нужно быть в театре. Телефоны подруг не отвечают. Остается только вернуться домой».
Она открыла ключом дверь и вошла в квартиру.
Борис был на редкость мягок и смирен.
— Аня, я тебя ждал! Хочу поговорить.
«Что еще за новость?» — подумала женщина.
— Нам не о чем говорить! — ответила Анна, разделась и прошла в свою комнату.
— Помнишь, было время, когда мы с тобой любили друг друга? — не унимался последовавший за ней Борис.
— Такого не было. Ты прекрасно знаешь, что я поддалась на твои уговоры.
Она с отвращением посмотрела на его толстый живот и жирные, как сардельки, волосатые руки.
«Всегда был немного полный, а сейчас растолстел просто до неузнаваемости. Ел бы целыми днями, да командовал».
Борис подошел к ней очень близко и обнял за талию.
— Не трогай меня! — Анна попыталась высвободиться.
— Но я твой муж!
— Ты давно мне не муж!
Он наклонился, чтобы поцеловать Анну, но она размахнулась и дала ему пощечину.
— Ну это уж слишком! — завопил Борис, бросив ее на тахту. — Я покажу тебе как изменять законному мужу!
Он стал резко и грубо расстегивать кофточку на ее груди. Анна вырывалась, пыталась его укусить, но он сильно прижал ее к тахте своим телом.
— Я тебе покажу! — орал он, стягивая с нее юбку.
Анна извивалась, как могла, уклоняясь от его поцелуев. Кофточка не снималась, и Борис резким движением разорвал ее, приник с поцелуями к груди. Омерзение охватило Анну. Она билась под его тяжелой рыхлой массой, а он жирными волосатыми руками все сильнее сжимал ее тело, кричал и брызгал слюной.
Анна, собрав последние силы, уперлась руками в его потную волосатую грудь и столкнула с себя. Свалившись на пол, Борис вскочил и снова кинулся на нее, но Анна успела запустить в него вазой и убежала в ванную, закрылась там.
Звон разбитого фарфора и вопль Бориса заставили ее вздрогнуть. Она включила душ и встала под теплые струйки воды.
«Ничего, успокоится. Как животное, накинулся на меня. Давно пора развестись, а он все еще на что-то надеется».
На следующий день в театр пришла Матильда.
— Анечка, наконец-то я увидела тебя. С твоим Борисом невозможно разговаривать по телефону, а ты на звонки не подходишь.
— Что случилось? — поинтересовалась Анна.
— Я хотела пригласить тебя на очередной «четверг»! Ты совсем забыла старую Матильду. Эдуард уехал в Париж.
Анна ничего не ответила.
— Почему ты молчишь? Что-нибудь произошло?
— Ничего.
— Общество ждет тебя, моя дорогая. Приходи!
Анна пообещала прийти.
«Эдуарда не будет, так что можно хоть как-то забыться и пообщаться со старыми друзьями».
Анна чувствовала себя очень плохо. «Четверги» уже не радовали ее. Жизнь превратилась в сплошной кошмар.
Анна старалась задерживаться в театре, чтобы не видеть Бориса. На выходные уезжала на дачу и тосковала там одна.
Успех ей был уже не в радость.
Корреспонденты и поклонники просто замучили ее. Заставляли сниматься для журнальных обложек, а один какой-то режиссер предложил ей главную роль в своем фильме.
— Вы очень сексуальны, у вас яркая внешность и шикарный голос. У вас есть все, что нужно моей героине, — повторял он.
В конце концов, он начал за ней настойчиво ухаживать, что приводило Анну в негодование.
Прием за приемом назначались в ее честь. То у министра культуры, то у невесть откуда приехавшего арабского атташе.
Шоколадного цвета атташе целовал ей руки и, покачивая тюрбаном на голове, восклицал: «Как я люблю блондинок!»
Богато обставленные покои, потрясающие обеды; публика, среди которой были имена с мировой известностью, проносились мимо Анны не затрагивая сколько-нибудь ее души.
«Если раньше банкеты и приемы веселили меня, то теперь, кроме скуки, я там ничего не нахожу. Когда все тосты за твое здоровье, все внимание присутствующих обращено только на тебя, в конце концов, это надоедает».
Она понимала, что находится в зените славы. И всеобщее внимание, в том числе и к ее личной жизни, начало тяготить Анну.
«Нервы мои расшатаны. Я расстраиваюсь по любому поводу. Может, поездка в Италию как-то успокоит, все-таки смена обстановки!»
Воображение женщины рисовало прекрасные средиземноморские пейзажи, белоснежные пики Альп, апельсиновые рощи Сицилии, золотые россыпи бесчисленных памятников многовековой итальянской культуры. Она представляла себя идущей вниз по каменной лестнице, перила и ступени которой сплошь увиты виноградом. Анна мысленно подходила к ослепительному синему морю. Останавливаясь у самой его кромки, так, чтобы прибой слегка ласкал оголенные ноги, она собирала отшлифованные водой камешки и бросала их в синие с белыми гребнями волны. Анна гуляла по прекрасным улицам Рима, красота которого воплощена прежде всего в камне. По дороге попадались архитектурные памятники, Капитолий и многочисленные фонтаны.
Анна сгорала от нетерпения. Ей хотелось увидеть все наяву, хотелось забыть неприятности и почувствовать впереди новую, интересную жизнь.
Но вот долгожданный день отъезда в Италию настал.
Вылетев из Петербурга, через несколько часов Анна была в Риме. Представитель, встречавший в аэропорту, отвез ее на красном «порше» в Милан.
Отдельный номер, предоставленный ей в гостинице, был класса «люкс».
Каждая комната имела свое назначение.
Здесь был не только рабочий кабинет со множеством красочных альбомов по искусству, но и шикарно обставленная гостиная, поражавшая невероятным мебельным гарнитуром белого цвета и выделявшимся на его фоне красным роялем. Спальня была рассчитана на двоих, что немного действовало Анне на нервы. Здесь она еще больше ощущала свое одиночество.
Репетиции уже начались.
Спектакль был назначен на май.
В первые дни пребывания в Милане, Анна не могла отделаться от переполнявшего ее чувства восторга. Казалось, что многие архитектурные памятники непревзойденной красоты собраны именно в этом городе: церковь Санта-Мария-делле-Грация со знаменитой фреской Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», замок Сфорца, галереи Брера и Амброзиана, базилика Сант Амброджо, но и конечно же самый главный памятник города, считающийся его символом — Миланский собор. Анна могла очень долго любоваться красотой собора. Да и не только одна она. Туристы подолгу не отходили от этого грандиозного и сложнейшего сооружения готической архитектуры. Облицованный снаружи мрамором, собор отражал солнечные лучи, а благодаря бесчисленным статуям, башенкам и шпилям, он кажется издали кружевным. Анна была очень удивлена, зайдя внутрь собора. Если снаружи он полон великолепия и блеска, то внутри — мрачен и суров. Единственным его освещением является дневной свет, льющийся через сооруженные еще в 15 веке цветные витражи.
Все эти многочисленные соборы, музеи, памятники, фонтаны и здания в банковском стиле казались еще более выразительными и неповторимыми, когда Анна прогуливалась по современным кварталам. Небоскребы американского типа напомнили ей Сидней. Однако в этих сооружениях из стекла, алюминия и бетона тоже была своя прелесть. Иллюминация, мигающая и переливающаяся разноцветными огнями, витрины магазинов, полные искушения, безусловно, радовали глаз. В супермаркетах можно было купить напиток на любой вкус или облачиться в платье такого фасона и стиля, какой пожелаешь.