Всё для тебя

Васильева Виктория

Всё для тебя

Последний желтый лист, очертив несколько кругов, неслышно опустился на землю. От раскидистого яркого клена теперь остались ствол да голые черные ветви. Это летом и ранней осенью он радует глаз, а сейчас…

Дождь косыми черточками пронизал воздух и громко застучал по оконному отливу. Внезапный порыв холодного ветра окончательно вывел из задумчивости стоявшую у окна Анну. Она закрыла форточку и задернула штору.

«Пора, — подумала Анна, — пора возвращаться в Питер. Сколько может продолжаться этот отдых?»

Отдых или мука, — она не могла решить. Знала только, что больше так продолжаться не может.

Ее карьера. Первые премии на конкурсах в Италии и Германии. Казалось, вот они: признание, успех! А потом — все к черту. И все из-за какого-то мужа. Эгоистка! Такого положительного для других и тирана для нее. Задыхающегося от зависти к успехам собственной жены. Жаждущего видеть ее только на кухне и в грязном халате.

«Хватит! Кончено! Может, хоть на этот раз нас разведут?!» — думала Анна, торопливо бросая вещи в чемоданчик.

Через полчаса дачный домик остался позади. Холодный ноябрьский дождь с треском лупил по окну электрички. Вдалеке, за стволами тополей, темнел свинцовой полосой волнующийся Финский залив. Быстротечное время наматывалось на оси колес. Вот и город…

Выскочив на перрон, Анна побежала к стоянке такси.

— На Васильевский! — громко сказала женщина, подбежав к свободной машине.

Коренастый водитель в клетчатой кепке молча кивнул и приоткрыл дверцу.

— Спасибо!

Машина дала задний ход; развернувшись, помчалась по проспекту. Огни реклам замелькали за окном. Впереди то и дело показывался багажник иномарки. Номер: «RBH-331» блестел в свете фонарей.

— Вот проклятый «мерс», — рявкнул таксист. — Кидает его то влево, то вправо. И не обгонишь, как разогнался!

— А вы не торопитесь! — посоветовала Анна, одарив крепыша ослепительной театральной улыбкой.

— Да они все такие. Купят и гоняют на всех парах! Того и гляди — влепишь ему в зад.

Резкий визг тормозов идущего впереди «мерседеса» заставил прервать разговор.

— Вот черт! Я же говорил, чуть не влепили!

И водитель, привычно поругиваясь, сбавил скорость, резко вырулил влево, объехал иномарку. Такси легко помчалось по освободившейся дороге.

— Возьмите! — Анна протянула несколько шуршащих бумажек таксисту и захлопнула за собой дверцу.

— Дамочка, сдачу!..

— Не стоит, благодарю, — ответила она, уже поднимаясь по ступенькам подъезда.

Борис был дома, Да и где же ему еще быть в столь поздний час?

— Привет, — бросил он ей небрежно. — Как отдохнула?

— Хорошо, — ответила Анна. — У нас в Мариинском скоро премьера.

Она знала, что ее дела мало волнуют мужа. Но о чем с ним еще говорить, не могла придумать. Да и надоело ей все это. Постоянная ревность. То к успеху, то к поклонникам, даже к подаренным цветам.

— Повестка не приходила из загса? Когда идти на развод.

— Через две недели, — сухо ответил он. — Звонили по поводу обмена.

— Очень хорошо, — вяло ответила Анна.

Она вошла в ванную, закрыла за собой дверь.

«Как он безразличен! Наверное, у него кто-то появился. А как ухаживал за мной! «Анечка, этого хочешь? Посмотри, что я тебе принес!» А потом: «Оставь меня в покое со своей оперой! Выбрось эти цветы. Их подарил тот, черный. Ходит, между прочим, на все твои концерты!» Первый раз на развод не явился. Испугался, что потеряет «звезду». Теперь-то, надеюсь, явится? И когда только это все кончится?» — думала она, погружаясь в теплую воду и зарываясь в белую душистую пену.

Утро следующего дня было ничуть не лучше предыдущего. Дождь, правда, превратился в моросящий. Но это не делало более привлекательным все то же серое небо, напоминающее кусок грязной ткани.

Анна торопилась к десяти часам утра на репетицию.

«Маргарита» в «Фаусте», — это так важно, — еще одна ступенька на лестнице успеха. Так, по ступеньке, — на вершину Парнаса!»

Ветер обрушивался просто шквальный. Хрупкий зонтик метался из стороны в сторону. Казалось, что его спицы переломятся пополам, ручка вырвется, и оранжевый купол змеем взметнется в дымчатое небо. Задевая прохожих, Анна быстро шла к метро. Оставалось завернуть за угол.

И тут прямо на нее вывернул ярко-синий «мерседес».

Взвизгнули тормоза.

Реакция водителя была потрясающей. Опоздай он на одно мгновение, и случилось бы непоправимое. Анна застыла на месте. Стук ее сердца, казалось, заглушил все: движение транспорта на дороге, шум толпы. На минуту все смешалось, сознание куда-то провалилось. Был шок — молниеносный, надолго запоминающийся.

— Куда вы так несетесь?!

Перепуганная женщина очнулась от резкого окрика.

— Что-о?! — с возмущением закричала она. — Это вы не видите, где дорога! Почти заехали на тротуар и готовы передавить всех людей!

Водитель «мерседеса» не желал пререкаться, тем более что вокруг стала собираться толпа зевак, а милиционер, стоявший на соседнем перекрестке, уже торопился к месту происшествия.

Молодой мужчина подошел к Анне, деликатно взял ее за локоть и тихо произнес:

— Садитесь, пожалуйста, в салон. Договоримся в машине.

— И вы еще смеете мне это предлагать?!

— Умоляю вас. Я виноват.

— Но увольте!

— Очень вас прошу, садитесь!

Вкрадчивый голос незнакомца все-таки подействовал на нее. Водитель открыл заднюю дверцу, усадил даму, быстро перешел к другой стороне машины, уселся за руль и нажал на газ. Подоспевший милиционер хотел было ухватиться за ручку автомобиля, но та ускользнула от него. Послышалась пронзительная трель милицейского свистка. Но беглец со своей жертвой уже мчался по шоссе.

— Слава Богу! — тихо выдохнул незнакомец.

— Что значит «Слава Богу»? — нервно переспросила Анна.

— Слава Богу, что я вовремя вас увидел и вовремя нажал на тормоза.

— A-а… И еще слава Богу, что вы вовремя улизнули от милиционера, да еще и меня с собой прихватили!

— Не сердитесь. Я готов стоять на коленях, только бы вы меня простили. Вам куда?

— К театру. К Мариинскому театру, — был недовольный ответ.

Водитель сосредоточился на дороге. Анна почти пришла в себя. Теперь она могла, воспользовавшись паузой в разговоре, взглянуть на того, кто чуть не лишил ее жизни.

Внушительные плечи скрывались под кожаной курткой. Длинноватые черные волосы спадали на воротник и повязанную на шею косынку.

«Имидж человека свободной профессии», — подумала она. В зеркальце отражалось серьезное лицо водителя.

«Какое оно мужественное и загорелое! Глаза карие; губы плотно сжатые, чуть пухлые; волевой подбородок. Ну прямо Тарзан какой-то!»

Тут ее резко бросило на спинку переднего сиденья. Машина внезапно остановилась.

— Боже! Вы совершенно никудышный водитель! Выпустите меня! — закричала женщина.

— Пожалуйста, не кипятитесь, — взмолился незнакомец. Зеленый быстро сменился на красный. — Один квартал — и вы на месте… Скажите лучше, как вас зовут?

Анна не отвечала. Ее часы показывали пятнадцать минут одиннадцатого.

— Из-за вас я еще и опоздала!

— Извините, я не хотел.

«Мерседес» подкатил к служебному входу театра.

— Благодарю, — Анна выскочила из машины. — Всего доброго!

Она захлопнула дверцу и побежала в театр. Машина развернулась. В последний момент женщина обернулась и увидела, что незнакомец пристально смотрит на нее. Их глаза встретились. В какое-то мгновение она почувствовала, будто ее пронзил огонь, который таился в его глазах, но она тут же постаралась отделаться от этого ощущения. Легкая улыбка скользнула по его губам. Он нажал на газ, и машина, мелькнув номером на багажнике «RBH-331», быстро скрылась.

Увидев номер, Анна вздрогнула.

«Это он мелькал вчера перед глазами почти всю дорогу от вокзала до дома. Это в него, как сказал таксист, чуть не вляпались!»