Подземная Канцелярия

— Заходи, сынок, — сказала баба Нюра. — Сглаз на тебе или порчу кто-то навел?

— Может быть, и навел, — сказал я. — Но я по другому поводу. Мне бы посоветоваться.

— Посоветуемся, — сказала она. — Ты садись, садись, в ногах правды нет, как говорится.

Я сел на предложенный стул, и мои глаза оказались на одном уровне с глазами старушки.

— Ты мне ничего не говори, — сказала она. — У меня в роду ясновидящие были, да и сама я кое-что умею. И тебе так проще поверить будет. Посмотри мне в глаза.

Я посмотрел.

Потом еще раз посмотрел. Со старушкой происходило что-то странное.

Сначала она пристально вглядывалась в зеркала моей души, потом ее взгляд вдруг остекленел, словно она увидела что-то, чего в любом зеркале в принципе быть не должно. Я никогда не видел, как кролик смотрит на удава, но впечатление складывалось именно такое.

Но я ведь не удав.

Лицо старушки окаменело, и сама она стала похожа на статую, сидящую за столом. Только ее правая рука елозила по белоснежной скатерти, рисуя указательным пальцем непонятные мне фигуры.

Так продолжалось минут пять, и только редкое дыхание старушки говорило о том, что престарелый организм все еще функционирует.

— Алло, — сказал я, когда мне стало скучновато, — Алло.

Абонент был либо недоступен, либо находился вне зоны действия сети.

Осторожно, стараясь не скрипеть дореволюционных времен стулом, я поднялся на ноги и на цыпочках вышел из комнаты. Марина рассматривала иконы с самым заинтересованным видом.

— Вы быстро, — заметила она.

— Я и сам не ожидал, — сказал я. — Но, видите ли, дело в том, что ваша семейная…

То, что произошло сразу вслед за этим, было и для меня, и для Марины еще большей неожиданностью. По степени ожиданности это событие можно было сравнить только со стонами множественного оргазма, раздавшимися в стенах женского монастыря.

Мой уход вывел старушку из ступора, это факт. Но вот куда он ее ввел, можно определить только специальными медицинскими терминами, которыми я не владею.

Дверь распахнулась, и ведунья появилась на пороге. Платка на голове не было, седые волосы находились в полнейшем беспорядке, и баба Нюра напоминала теперь отнюдь не обычную тихую старушку, занимающуюся ведовством. Фурию из ада, вот кого она напоминала.

— Изыди, посланник диавола! — прокричала она, осеняя себя крестным знамением. — Изыди! Отче наш, иже еси… Но избави нас от лукавого! Чур меня, чур!

Это было интересное сочетание христианских молитв и народных суеверий, однако мне было совсем не так любопытно, как могло бы быть при другом раскладе, ибо в правой руке старушка сжимала топорик. Такой, знаете, совсем не магический, а обычный топорик, предназначенный для колки дров. У него еще название такое есть, по-моему, колун. Думаю, череп им тоже запросто можно расколоть.

— Баба Нюра, — строго сказала Марина. Так воспитательница в детском саду называет по имени нашкодившего малыша, чтобы тот прекратил свои безобразия.

Старушка взвизгнула и замахнулась своим бытовым холодным оружием, не переставая читать молитвы, и только моя феноменальная, развитая «Думом» реакция позволила мне ускользнуть от удара. Топорик вошел в деревянную стену за моей спиной сантиметра на три.

Но разбушевавшимся старушкам всё нипочем. Она запросто выдернула из гнилой доски свое оружие и предприняла вторую попытку.

Я отскочил в сторону, схватил Марину за руку, и мы предприняли маневр уклонения с последующим отступлением.

Я пикнул брелоком сигнализации еще на ходу, и мы ввалились в машину. Старушенция была уже на крыльце, когда я воткнул заднюю передачу, вонзил педаль газа в пол и, выворачивая руль, принялся уходить по улице задним ходом.

Ездить задним ходом неудобно, поэтому, отъехав от дома ведуньи метров на двести, я развернулся.

— Гоша, — сказала Марина, — я прямо-таки не знаю, что на нее нашло. Всегда такая добрая…

— Добрейшей души человек, — согласился я. — Хорошо хоть, топором ограничилась, а то ведь могла и из двустволки пальнуть.

Словно в подтверждение моих слов сзади что-то громыхнуло, я успел увидеть в зеркале заднего вида лишь короткую вспышку, а потом заднее стекло моего авто осыпало нас крошками.

Архив Подземной Канцелярии

Мемуары демона Скагса

Запись три тысячи пятисотая

Глубокой ночью пришла информация, обещанная мне Бегемотом, так что я сразу отложил сигару и сел за компьютер.

Итак, Игорь Эдуардович Соболевский, дата рождения 11 мая, год рождения 1976-го от Рождества Сына Сами Знаете Кого. Место рождения — город Москва. Роддом номер 34, ныне носящий название «Голубая мечта». Двусмысленное название для роддома.

Родители имели место оба и имеют его до сих пор. Дедушка с отцовской стороны обретается у нас, а предки по материнской линии, все как один, угодили к конкурентам. Бабушка по отцовской линии еще жива. Есть старшая сестра. Младший ребенок в семье должен быть избалованным, как говорят смертные. Надо копать.

Так, в воспитании сына участвовала в основном мать, отец все время занят на работе. До сих пор, кстати, занят. Детский сад, начальная школа… Нам это неинтересно, какие могут быть зацепки в таком возрасте?

Ага, в пятом классе наш герой стал выделяться из толпы своих однокашников. Прогуливал уроки, но не за компанию с хулиганами, а потому, что ему было скучно. Одноклассникам любил рассказывать всякие истории о том, что дома у него есть настоящий компьютер, собственный видеомагнитофон, а папа его ездит в командировки в Африку и Новую Гвинею. Ему, конечно, никто не верил, но рассказывал он так убедительно и так красочно придумывал детали, что слушать его любили даже учителя. Ложь, тщеславие, гордыня. Желание быть не таким, как все.

В шестом классе взял первое место на школьной олимпиаде по математике. На районный конкурс ехать категорически отказался, ссылаясь на болезнь. Три недели не ходил в школу, родители его прикрывали. Учителя, которых Бегемот за столь короткое время успел разыскать по нашему ведомству, характеризуют его как мальчика талантливого, несомненно умного, но чрезвычайно ленивого. Лень — это тоже порок.

В девятом классе на занятия стал ходить редко, все свободное время проводил либо дома, читая книги и осваивая все-таки купленный отцом компьютер, либо в походах в кино со смертными противоположного пола. Это еще не похоть, но то ли еще будет, правда?

В десятом классе практически бросает учебу, однако имеет серьезный разговор с отцом и заканчивает школу всего с двумя четверками. По химии и физкультуре. Химичка его ненавидит за то, что он не уважает преподаваемый ею предмет, Гоша отвечает ей взаимностью. Физкультуру просто прогуливает.

Так.

Поступает в МГУ, на факультет программирования и вычислительной техники. В это время его отец бросает работу в государственном учреждении и начинает заниматься коммерцией, в чем преуспевает.

В армии не служил, отец отмазал его за три тысячи долларов военкому. Диагноз — плоскостопие.

Бросает институт на третьем курсе и начинает работать программистом. Уже через полгода возвращает отцу деньги, все три тысячи. Отец до сих пор хранит их отдельно, в своем сейфе на работе, и к деньгам не прикасается.

Хакер. Это, конечно, воровство, а воровство — это грех. В общем, в обычном режиме мы получим его душу без всяких усилий, если только он не выкинет какой-нибудь экстраординарный фортель. Шансы, конечно, на это есть, но они невелики, и после смерти он попадет к нам.

Но нас-то это не устраивает. Нам надо, чтобы он заключил контракт сейчас, в течение шести дней.

Я взял телефон и позвонил Мигелю.

— Вы на месте?

— Да, как вы и просили, веду наблюдение за новым объектом.

— Как он себя ведет?

— Собрал вещи и уехал из санатория, но это вы, наверное, и без меня знаете.

— Я не слежу за монитором, — сказал я. — У меня тут проблемы поважнее. Что он еще делал?