Славянское фэнтези

Стрелы взлетели в воздух неровной редкой волной. Кей покачал головой — стреляли козопасы скверно. Конница даже не замедлила хода, воины прикрывались щитами, вот упал один, затем еще, еще. Но остальные двигались дальше. Велегост прикинул, сколько раз эти увальни успеют выстрелить. Один, от силы — два. И это все?

Второй залп был удачнее, но кметы Хоржака были уже совсем рядом. Велегост заметил, как мчавшийся впереди сотник налетел на одного из стрелявших, толкнул конем, рука с мечом резко дернулась. Через несколько мгновений уцелевшие лучники бежали назад, чтобы укрыться за строем своих товарищей, но конники догоняли, рубили с налету, втаптывали в траву. До харпов оставалось не больше полусотни шагов. Велегост затаил дыхание. Или он ничего не понимает в войне, или…

…Или! Серый строй колыхнулся. Миг — и первый ряд ощетинился сотнями копий. Даже не копий — огромных заостренных кольев. Ряды сомкнулись, издалека долетел громкий крик…

И словно в ответ, послышалась громкая команда. Лава застыла как вкопанная. Кей усмехнулся — молодец, Хоржак! А сейчас — самое главное!

Кметы соскакивали с коней, строясь в редкую ровную цепочку. Харпы вновь закричали — громко, уверенно, но Велегост уже знал — это кричат мертвецы. В руках сполоты держали гочтаки. Сейчас Хоржак скомандует: «Целься!»

Первый залп Кей пропустил. Он лишь заметил, как дрогнул вражеский строй, как колыхнулись копья. «Капли» из «свиного железа» били в упор. Велегост покачал головой — с пятидесяти шагов «капля» пробивает стальные латы. Все! Конец!

Харпы не хотели умирать. Над долиной стоял крик — громкий, отчаянный. Строй колыхнулся, двинулся вперед. Последний шанс — добежать, выбить врага из седла, ударить клевцом…

Кметы продолжали стрелять — раз за разом, целясь тщательно, как на учениях. До врага оставалось не более десятка шагов, когда послышалась новая команда, и сполоты вскочили в седла. В землю ударили сотни копыт. Резкий поворот — всадники мчались назад. Но вот лава остановилась, кметы спешивались, наводили гочтаки…

Кей повернулся, ища взглядом Саваса, но лехит был уже рядом. Усы возбужденно топорщились, щеки налились краской.

— Вперед!

Кнеж оскалился, махнул рукой. Солнце блеснуло на стальных крыльях. Гурсары мчались на врага — неодолимые, беспощадные, как сама смерть. Бой кончался. Харпы бросали копья, строй распался, уцелевшие бежали прочь, но сотня Хоржака уже вскакивала в седла, готовясь догонять. Велегост отвернулся — теперь действительно все…

Пленных не было. В горячке боя зарубили всех — даже раненых. Кметы пересмеивались, вытирали окровавленные мечи, водили по кругу запаренных лошадей. Можно было двигаться дальше, но Кей внезапно почувствовал тревогу. Нет, что-то не так! Какой смысл бросать людей под конские копыта? Не безумец же Беркут!..

— Умные люди!

Велегост вздрогнул, узнав голос Чемера. Он оглянулся — на лице улеба играла снисходительная улыбка.

— Умные?

Сын Кошика пожал плечами:

— Этот старик… Беркут, кажется? Он так трогательно пытается не пустить нас в долину! Я чуть было не поверил.

Велегост удивился, но вдруг понял — улеб прав. Пустая дорога может вызвать подозрения, и Беркут послал на верную смерть сотни своих «легеней»…

— Не забывай про гору, Кей!

Велегост вновь удивился, но тут же вспомнил. Гора Верла, на которую можно подняться по козьей тропе. Подняться — но не спуститься…

Верлу увидели уже в сумерках. Долина стала уже, впереди показались высокие скалы, за которыми начиналось ущелье. Гора возвышалась слева, огромная, покрытая густым темно-зеленым лесом. Внизу, под горой, была Духла, невидимая из долины, но уже близкая — протяни руку, достанешь.

Велегост не спешил, приказав разбивать лагерь и выставить усиленную стражу. Их ждали — над одной из скал вспыхнул огонек дальнего костра, к темнеющему небу взвился столб черного дыма. Разговоры и шутки стихли, кметы осторожно оглядывались, но вокруг было по-прежнему пусто.

Наступала ночь — прохладная, тихая, но спать не ложились. Костры горели, однако никто не сидел возле них. Велегост приказал зажечь огней с запасом, чтобы невидимые лазутчики сбились со счету. Хитрость старая, но верная. Теперь Беркут трижды подумает, прежде чем попытаться напасть.

Узкий серп молодой луны стоял уже высоко, когда Кей приказал воеводам собраться у шатра. Костра не зажигали. Свет нужен для мапы, но мапа уже не требовалась. Все и так рядом — ущелье, Духла, гора…

— Духла рядом, — Кей кивнул в сторону невидимых в темноте скал. — Что будем делать?

Молчание длилось недолго. Послышалось знакомое «Хе!».

— Как рассветет, конницу вперед, Кей. Через час будем там! — В голосе Хоржака звенело нетерпение. — На дороге они нас не остановят!

— Пошли моих гурсаров! — прогудел Савас. — А то хлопцы уже скучают. Порубим песью кровь!

Остальные молчали. Кей услышал, как рядом вздохнула Танэла.

— Все согласны?

Он ждал, что отзовется Чемер, но улеб промолчал. Похоже, сын Кошика не спешил откровенничать перед остальными. Велегост вновь поглядел в сторону ущелья. Где-то там — Духла. Что задумал хитрый старик? Хоржак, Савас, Ворожко, да и остальные уже поверили в легкую победу. Внезапно Велегост вспомнил Стану. Может быть, девушка где-то там, у обрыва, и тоже смотрит сейчас в темноту. Рука невольно коснулась лица, и Кей вздохнул. Ничего не изменилось. Лоэн ошибся…

— Сделаем так. Войско делится на три части. Я беру с собой четыре сотни и иду прямо на Духлу, по ущелью…

Четыре сотни. «Четыре десятых войска»…

— Две сотни поднимаются на гору. Их поведешь ты, Хоржак.

Ответом был недоуменный вздох.

— Выступишь за два часа до рассвета. Ворожко даст тебе проводников. Возьмешь с собой полусотника Чемера.

— Мне нужно двадцать человек, — быстро проговорил улеб. — Нужно перенести… кое-что.

«Кое-что»! Странные деревянные дощечки и куски кожи везли на трех повозках. Интересно все-таки, что задумал хитрый парень?

— Кей! — Теперь в голосе Хоржака слышалась тревога. — Но зачем? Что я буду делать на горе?

— Ждать. Ждать — и смотреть. Если я возьму Духлу — возвращайся. Если нет… Если что-то случится — ждешь до ночи, а ночью спустишься вниз и атакуешь Духлу. Там отвесный склон, спуститься нельзя, но ты спустишься. Когда будешь готов, подашь знак — три костра — или пришлешь гонца.

И вновь все недоуменно молчали, но в этом молчании уже ощущалась тревога.

— Хорошо, Кей, — негромко вздохнул сотник. — Если что-то случится, ночью я буду в Духле.

— Ты, кнеж, останешься с четырьмя сотнями здесь. Прикроешь, если попытаются ударить в тыл. Все остальное скажет тебе Кейна Танэла. Будешь выполнять ее приказы. Со мной пойдет Ворожко и его люди. Вопросы?

Никто ни о чем не спросил. Велегост встал, коротко кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Если Кей позволит…

Чемер оглянулся, быстро шагнул вперед:

— Прошу прощения, Кей, но в ущелье должен пойти кто-то другой. Прикажи ему надеть твой плащ…

Улеб не говорил — шептал, и Велегосту внезапно стало смешно:

— Плащ? А может, и голову?

Вновь захотелось спросить о том, что задумал сын Кошика, но Кей сдержался. Он верил улебу. Но даже если его замысел не удастся, Хоржак найдет выход.

Ночью тяжелый полог шатра колыхнулся. Айна неслышно скользнула внутрь, тонкие сильные руки легли на его плечи.

— Я притить! Я притить, мой Кей!

Ладонь поленки скользнула по его изуродованному лицу. Велегост отстранился, мягко перехватил руку.

— Не надо! Тебе… тебе неприятно…

Девушка негромко рассмеялась:

— Ты бывать очень глупый, Кей Велегост! Но я не спорить с тобой. Эта ночь — последняя ночь быть. Нам спорить — глупо быть!

— О чем ты?..

Последняя? Сердце замерло. Конечно, чего он ждал? Странно, что Айна не бросила его раньше!

Девушка легла рядом, прижалась всем телом, вздохнула: