Страница 3 из 18
— В таком случае, ты должна знать, что каждый раз, когда я так делаю, — он подался своими бедрами. — Я невероятно счастлив.
Несмотря на все чувства, что я испытывала в тот момент, мне все же удалось закатить глаза.
— Мы говорим про разное счастье.
Он покачал головой и наклонился губами к моему ушку:
— Есть только одно счастье, и не важно, нахожусь ли я в тебе или рядом с тобой, или прикасаюсь к твоим волосам или просто слышу твой смех — для меня это имеет одинаковое значение. Если я с тобой — я счастлив.
Боже, как он был хорош. Во всем.
Он достиг чувственной точки во мне и слово “хорошо” самом собой слетело с моих губ. Гаррик загадочно усмехнулся:
— Ты ставишь мне оценку? Я думал, что учитель здесь — я.
Я дотянулась до его губ, чтобы заставить его замолчать и обвила его талию своими ногами.
— Я не оцениваю тебя. Ты итак высокого о себе мнения.
Он засмеялся и продолжал отвлекать меня от всяких мыслей все утро и значительную часть дня.
Этого хватило ненадолго, ну хорошо, может и надолго. Но когда мы приземлились в Лондоне той ночью, никакие заигрывания, касания и шепот мне на ухо не могли избавить мою голову от мыслей о поджидающих меня несчастьях.
Я почти ничего не знала о его семье, не считая того, что я боялась его матери. Она пугала меня заочно, стоило только взглянуть на лицо Гаррика, когда он разговаривал с ней по телефону и по ее голосу, доносящегося из трубки. Когда я видела ее имя на определителе номера, мне казалось, что над моим домом парит “Черная Метка”[2]. Что если ей достаточно будет одного взгляда на меня, чтобы понять то, что я и так знаю — Гаррик слишком хорошо для меня.
Не поймите меня неправильно. Я не занималась самоедством по этому поводу, потому что… хей, у меня есть парень! Я не жалуюсь! Но это не значит, что я настолько глупа, чтобы не понимать, что у него могла бы быть девушка красивее меня или выше или с менее вьющимися волосами.
Но он со мной. До тех пор пока я все не испорчу, конечно.
А Бог знает — я в этом профи. И вот так я сидела в самолете в своем кресле и пока все вокруг спали, включая Гаррика, сходила с ума от беспокойства.
Если бы мои переживания имели реальный вес, то этот самолет вряд ли смог лететь. Мы бы начали резко падать, кружиться до тех пор, пока какой-нибудь смельчак не выкинул меня за борт через запасный выход ради спасения остальных и не прокричал бы “Полегче!”, пока я не разбилась на смерть.
А еще я могла бы разбиться на ступеньках к дому Гаррика. Подождите… а там есть лестница? Надо было заставить Гаррика рассказать мне все в деталях. Может, стоит его разбудить и спросить про лестницу, а также про описание всего дома. Узнать историю его родителей и всех, кого он когда-либо встречал. Ему просто стоило поболтать со мной, чтобы я перестала слушать свои мысли.
Я потянулась к нему, а потом тут же одернула руку и потерла свой лоб.
Серьезно, Блисс, расслабься.
И я повторяла это как мантру весь остаток полета. Повторяла в своей голове (а может и вслух) прижимаясь лбом к стеклу иллюминатора, и пыталась хоть немного поспать.
Мантра действовала так же, как и мои попытки заснуть. Я маялась между иллюминатором, столиком впередистоящего сидения, и плечом Гаррика, пытаясь найти место, чтобы пристроить свою голову, но чувствовала жуткое неудобство. Не понимаю, как я могла спать на плече у Гаррика дома, а сейчас, когда это было лучшим способом заснуть, оказалось все равно, что спать на подушке набитой стеклом и покрытой муравьями.
Я снова переместилась на столик, пытаясь на нем умоститься, когда Гаррик сел и отстегнул свой ремень безопасности.
Я его разбудила.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Он не стал разговаривать, а просто жестом попросил меня встать. Я завозилась, чтобы убрать столик и подняться в маленьком пространстве. Голову пришлось наклонить, чтобы уместиться под отсеками для багажа, а Гаррик поднял подлокотник и скользнул на мое место. Своими руками усадил меня на свое, развернулся ко мне, а спиной облокотился на окошко. Сонно улыбаясь, развел руки, а я с благодарностью упала ему в объятья. Вздохнув с облегчением, прислонилась своей головой к его груди.
— Так лучше? — спросил он хриплым ото сна голосом.
— Абсолютно!
Он скользнул своими губами мне по виску, а затем также безмятежно заснул, как и спал до этого.
Несколько часов спустя я проснулась от света, проникающего сквозь окошко самолета. Через несколько рядов от нас шептались две женщины с легким акцентом. И тут меня осенило. Мы почти что в Лондоне.
Скоро я буду в Лондоне.
Господи, столько месяцев смотреть на фотографии Келси, слушать рассказы о ее путешествиях и сгорать от зависти. И вот теперь настала моя очередь.
Я хотела осторожничать при посадке в вагон в лондонской подземке, поедать фиш-энд-чипс[3], пытаться рассмешить часового у королевского дворца. Хотела увидеть Биг Бен и Глобус[4], Лондонский мост и Даму Джуди Денч[5]. Или же Мэги Смит[6]. А еще Алана Рикмана[7] или сэра Иана Маккеллена[8]. Или еще какую-нибудь звезду, только по-настоящему британскую.
Вот черт! Это на самом деле происходит!
И я не была каким-то там туристом. Я приехала сюда с человеком, который здесь вырос. Со своим женихом.
Вот так то!
— Ты выглядишь счастливей!
Оторвалась от окна и посмотрела на Гаррика, который уже не спал, а смотрел на меня. Вскрикнула от радости и метнулась к нему. Слилась с ним в поцелуе, отчего на какой-то момент он шокировано замер, а потом закрыл глаза, обхватил меня за шею и так поцеловал, что я почти забыла о Лондоне. Почти.
С улыбкой прервала поцелуй, а Гаррик спросил:
— Не то, чтобы я жаловался, но что на тебя нашло? Ты немного опоздала, если твоей целью было вступить в Клуб Одной Мили (имеется ввиду занятие сексом на высоте не ниже одной мили над землей — прим. пер.) В шутку шлепнула его по плечу, а затем не смогла устоять и снова чмокнула его в губы.
— Ты — Англичанин!
Он улыбнулся, несколько раз моргнул.
— Да. Да, он самый.
— И мы вот-вот окажемся в Англии!
Он медленно качнул головой. Я знаю, что выглядела глупой, но мне все равно.
— Да. Только мы планировали нашу поездку целый месяц.
— Я знаю… просто… я не осознавала этого до настоящего момента, что мы в Лондоне. Ну, или вот-вот прибудем. Я так переживала из-за твоей матери, что не задумывалась об этом раньше. Я еду в Лондон! Уиии!
Гаррик хихикнул и провел своими пальцами мне по губам, тем самым заставляя меня замолчать. И правда, вокруг спали люди. Потом он просто не сдержался и рассмеялся сильнее, полностью пренебрегая своими же призывами к тишине.
— Что смешного? — спросила я.
Постепенно подавляя свой смех, Гаррик притянулся меня к себе и припал своим лбом к моему. Наши губы слегка соприкасались, когда он сказал:
— Я счастлив с тобой!
Я улыбнулась, а он добавил:
— Выходи за меня?
Мое сердце совершило сальто в груди, точно так же как это должны были сделать мои утрешние оладьи.
— Ты уже задавал мне этот вопрос, и я ответила “да”!
— Я знаю. Но это не справедливо, что я спросил тебя об этом всего лишь раз.
Я таю. Очень сильно.
Прошлась своими пальчиками по его лицу. Он не брился несколько дней, и с этой щетиной выглядел так мужественно и невероятно сексуально. Гаррик закрыл глаза и прижался своим лицом к моей руке так, как это делал Гамлет, когда кто угодно, но только не я, играл с ним. Глупый кот.
— Я сказала “да”. Таким мой ответ будет всегда.
Он убрал мою руку со своего лица и прошелся по ней губами, от чего внутри у меня все застыло. Гаррик поцеловал кольцо на моем безымянном пальце и кто бы мог подумать, что кольцо на помолвку может стать эрогенной зоной.
2
Черная Метка — знак пожирателей смерти из серии романов о Гарри Поттере (магическая отметка лорда Волан-де-Морта).
3
фиш-энд-чипс (fishandchips) — Рыба и картофель блюдо, состоящее из рыбы, обжаренной вофритюре, и нарезанного крупными ломтиками картофеля фри. Это блюдо считается неофициальным национальным английским блюдом и является неотъемлемой составляющей английской кухни.
4
Глобус — шекспировский театр.
5
Дама Джуди Денч — британская актриса театра и кино.
6
Мэги Смит — ведущая британская характерная актриса послевоенного времени.
7
Алан Рикман — британский актёр театра и кино, актёр озвучивания, режиссёр.