Страница 60 из 71
Шон, который оказался возле завала, подскочил ко мне. С напряженным выражением лица он оценил ситуацию и наклонился, чтобы помочь.
Я налегла на трубу плечом, прижимая к груди поврежденное запястье.
— На счет три, — сказал Шон.
Мальчик начал часто дышать.
— Погодите, — умолял он. — Подождите немного...
На "три" мы толкнули. Мальчик потерял сознание, но мы убрали с него трубу. Его нога была изогнула под неправильным углом. Из дыры в джинсах на голени торчала острая кость.
Я прикрыла ладонью рот, сглатывая поднявшуюся к горлу тошноту. Шон поднял мальчика на плечо. Голова пострадавшего безвольно повисла.
Когда я замешкалась, Шон глянул в сторону выхода.
— Нам надо уходить.
Я заметила Чейза, который голыми руками разгребал камни, отдавая приказы тем, кто был рядом. Что-то отчаянное в его движениях наконец заставило меня осознать реальность. В произошедшем виновата МН. Бюро перестало размениваться на убийства беззащитных заключенных в изоляторах. Теперь оно атаковало по-крупному. Как и с пожаром, оно планировало уничтожить нас всех. Сегодня они неплохо поработали.
"Прочь отсюда, — слышала я в биении своего колотящегося сердца. — Прочь, прочь, прочь".
Шон проследил за моим взглядом.
— Быстрее, — сказал он и сорвался с места.
Я заковыляла в сторону Чейза, но по пути споткнулась о длинные ноги сидевшего у стены туннеля мужчины. Его руки свободно свисали по бокам, а лицо почти полностью почернело от грязи.
— Джек?
Я прикоснулась к его колену, неуверенная, мертв он или находится в трансе.
— Джек! — крикнула я. Он схватился за уши, размазав струйку крови, стекавшей по шее. Он меня не слышал.
Я встала перед его лицом.
— Джек! Это я, Эмбер. Нам нужно уходить, слышишь? Нужно выбираться отсюда!
Он моргнул. Его губы слегка шевелились. Я наклонилась ближе, чтобы услышать, что он говорит.
— Беги, — шептал он. — По нам ударили. Мэгз убита. Бегите.
Я прикоснулась к его руке. Она была холодна, как лед. Я смутно вспомнила, как мне когда-то говорили, что это было признаком шока, и стала активно растирать его руки, надеясь помочь. В моем распухшем запястье разгорелась боль. Потянув, я заставила Джека встать, но он снова прислонился к стене.
Наконец его бормотание прервал какой-то звук. Она начал смеяться. Среди криков и стонов боли его смех прозвучал ошеломляюще.
— Снайпер, — сказал он. А затем снова рассмеялся. — Снайпер, из Ноксвилла.
— Ладно, — произнесла я. — Ты прав. Это забавно.
Он прекратил смеяться и встряхнул головой, будто желая прочистить ее.
— Нам нужно уходить.
— Ну да, — ответила я, толкая его в сторону коридора. — Я в двух шагах впереди тебя.
* * *
По туннелям вести разносились быстро. Через тридцать минут после того, как я появилась из-под завала, разведчик сверху передал по рации сообщение, что на взлетном поле находятся солдаты. Они прочесывали территорию, разыскивая безопасные входы в туннели. Сообщение не нуждалось в разъяснениях: военные знали, как мы спустились сюда, значит, как и говорил Трак, кто-то донес на нас или за кем-то проследили. Я надеялась, что не за нами.
Послав Джека вперед, я направилась к Чейзу, но он уже пробирался в мою сторону. Он взял меня на поврежденную руку, и я почувствовала между нашими ладонями скользкий пот и кровь. Не произнося ни слова, мы побежали; сердце колотилось в горле, а на пятки нам наступала судьба. Хватка Чейза не ослабевала ни на мгновение.
По мере того как мы приближались к казармам и выходу, путь становился более свободным от камней и обломков, но потолок снова начал гудеть. Еще один обвал был неминуем. Мы двигались недостаточно быстро.
За спиной послышался грохот — последствия бомбежки, которая ослабила все подземные конструкции. От гула камней и свиста лопающихся труб у меня заложило уши, звуки отдавались в груди, подобно ударам огромного барабана. Пол задрожал, потом как будто приподнялся и накренился, и мы оказались стоящими посреди океана камней и песка, цепляясь друг за друга, чтобы не упасть.
Я заставила себя не оглядываться, но знала, что идет оползень. Он проглатывал горевшие до сих пор фонари по одному, пока сзади наконец не осталась сплошная тьма, а впереди в пляшущих лучах карманных фонариков показались обломки.
Наконец перед нами появились казармы, и Трак метнулся через дверь с надписью "Выход в котельную". Шон ждал. Он жестом приказал, чтобы мы поспешили. Мы пронеслись мимо него, сталкиваясь с людьми, которые уже толпились внутри.
— Стой! Сюда! — прокричал Шон позади меня. Я обернулась и увидела, что по коридору мимо нас шел Такер. Он двигался к выходу на взлетное поле, через который мы спустились сюда, а на его лице было написано отчаяние.
Шон схватил его за рукав и дернул к нам как раз в тот момент, когда казармы поглотил обвал. С визгом и треском под обломками исчез медицинский вагон, а затем вид на туннели внезапно закрыла металлическая дверь. Такер споткнулся, от паники его лицо побледнело и осунулось.
В этом коридоре было влажно и темно, и на моих глазах выступили слезы от кислотных паров горючего. Я вспомнила о пламени возле обвала; вероятно, произошли многочисленные утечки газа. Когда туннели обрушились, воздух стал казаться более плотным и как будто застревал в горле.
— Внимательно! — прокричал Трак и побежал.
Он толчком открыл дверь на лестницу в противоположном конце коридора, и мы поднялись на пять уровней, оказавшись в комнате, полной ржавых труб и паутины в рост человека. По полу шмыгали крысы. В первый раз за свою жизнь я обрадовалась им: мы двигались навстречу жизни. Оползень внизу остановился, и, хоть мы знали, что передышка не будет долгой, в воздухе пронесся общий вздох.
Пройдя через комнату, мы вышли в женский туалет, подобный тем, которые я ребенком видела в старых торговых центрах.
— Я серьезно. — Трак тонко рассмеялся. — В старшей школе моим самым страшным кошмаром было случайно войти в туалет для девочек.
Рука Чейза прикоснулась к моему затылку.
— Ты в порядке?
Он тяжело дышал.
Я кивнула, оглядывая его и Шона в поисках повреждений.
— Где мы? — спросил Такер.
— Возле озера. Мы на темной стороне города — здесь нет электроснабжения, — сообщил Трак. — Бюро сюда не заходит. Худшее, чего нам стоит опасаться, — это потопа.
— После Войны дамбу не стали ремонтировать, — произнес Чейз в ответ на наши непонимающие взгляды.
Когда на Чикаго сбросили бомбы, дамба была уничтожена, и берег озера Мичиган переместился на целый квартал вглубь города. От рухнувших зданий уровень воды поднялся еще выше. Однажды в новостях я видела, как по течению плыли женские вещи.
Трак вывел нас в открытый вестибюль, в левой части которого на разбитом плиточном полу собрались по меньшей мере тридцать человек. Потолок справа рухнул. Над влажным линолеумом свисали провода, лампы дневного света и куски изоляции.
Я думала, что метро пострадало сильно. В спешке я на время забыла, что сделала Война с верхней частью города.
Комендантский час только наступил. Благодаря трещинам в потолке стали различимы приглушенные цвета и тени, и я почувствовала, что наконец-то могу дышать свободно. Я ничего не имела против того, чтобы больше никогда не спускаться под землю.
Врач разбирался с теми, кто получил наиболее сильные повреждения, указывая Джеку, кого из них можно перевозить. Джек определил раненых в снабженческий автомобиль ФБР снаружи. Судя по всему, Джек уже пришел в чувство, но казался слишком смущенным, чтобы обратить на меня внимание.
— Что они здесь делают?
Я вскинулась. Мой взгляд упал на мальчика, которого после бомбежки придавило трубой. Сейчас его нога была завернута в шерстяное одеяло и перевязана эластичными шнурами. Он сидел, прислонившись к дальней стене, получив, очевидно, высокую дозу морфия.
— А ну заткнулся, — рявкнул Джек. — Проследили не за ними.