Точка преломления (ЛП)

Трак обхватил кого-то за пояс, стараясь удержать отбивавшегося человека. Я узнала стоявшего сбоку от них Шона. Он выглядел таким усталым; он опирался руками о колени своих покрытых пылью штанов и качал головой.

А человеком, с которым боролся Трак... был Чейз.

Трак оттаскивал его от обломков: коридор, где висели душевые пакеты, поглотила бетонная лавина.

— Ее там нет! — услышала я крик Трака.

Чейз извернулся и ударил его локтем по уху.

— Чейз! — закричал Шон. Но смотрел он не на Чейза, он смотрел на меня.

Чейз повернулся. Наши взгляды встретились. Голоса, скрежет камней — все исчезло.

Я бежала вперед, задыхаясь от рыданий, хромая, прижимая к груди свое сломанное запястье. Он сделал три шага ко мне и упал на колени, как будто ноги не держали его.

Я рухнула в нескольких дюймах перед ним. По его щеке была размазана кровь. Грязь и нечто похожее на масло запачкали его кожу и одежду. Пот прочертил неровные дорожки сквозь пыль на челюсти. До этой минуты я не задумывалась о том, как, должно быть, выглядела сама. Меня это мало заботило.

Он медленно поднял руку к моей щеке, в его глубоких глазах плескался страх, потрескавшиеся губы слегка приоткрылись. Я хотела его прикосновения, жаждала его, зная, что оно снова сделает меня настоящей, вместо какого-то актера в ожившем кошмаре. Но он не дотронулся до меня. Не смог. Взглянув в сторону, я заметила, что его окровавленная рука дрожит, и он опустил ее, вытерев о свои джинсы.

Я почти слышала его мысли. А может, они были моими мыслями.

Пожалуйста, пусть это будет по-настоящему.

Не сомневаясь больше, я схватила эту руку и поцеловала ладонь, заметив, как она стала влажной от моих слез. Из его горла вырвалось придушенное рыдание, а затем он крепко схватил меня за талию и с такой силой прижал к себе, что я чуть не задохнулась. Наконец, наконец я вернулась, вернулась в его оберегающие объятия, спряталась в его костях.

— Я думал, что ты погибла.

Его голос сорвался.

На мгновение я закрыла глаза, радуясь тому, что жива.

— Я видела маму, — прошептала я. — Может быть, я и была мертва.

Его грудь вздрогнула от короткого влажного смешка.

— Как она выглядела?

— Она выглядела как моя мама, — ответила я с улыбкой. — Ну, знаешь, короткие волосы. Большие глаза. Миниатюрная. — Когда-то он так же буквально ответил мне на аналогичный вопрос. — Я думала, ты пошел на собрание.

Чейз выдохнул сквозь зубы.

— Я и пошел, — произнес он нетвердым голосом. — Но тебя там не было. На обратном пути я столкнулся с Шоном. Он сказал, что видел тебя в лазарете.

Меня окатило внезапной волной сонливости.

— Кажется, у меня сломано запястье.

Он резким движением отстранил меня, едва не вывихнув мне шею, а затем взял мою руку с такой нежностью, на которую был способен только крупный человек. Шон присел возле нас.

— Прятки кончились час назад, — произнес он. — Наверное, ты не заметила.

Мои губы растянулись в улыбке.

Шон невольно ухмыльнулся.

— Рад, что ты жива.

— Я тоже.

— Найди врача.

Услышав приказ Чейза, Шон поднялся и метнулся прочь.

— Что произошло? — проскрипела я.

Чейз принялся старательно меня осматривать: ощупал руки, заставил меня сесть и, закатав штанины, поморщился при виде кровавых синяков на голенях. Затем перешел к обследованию спины. В другое время сосредоточенное выражение на его лице могло бы меня рассмешить.

— Бомбы, — пробормотал он. — Я начинаю думать, что мне здесь не рады.

Однажды пережить это было достаточно, но Чейз был здесь и во время Войны, когда повстанцы сровняли город с землей.

Трак опустился на колено и отер лоб тыльной стороной запястья.

— Кто-то нас выдал. На деловой район сбросили бомбы, которые разрушили потолок. Придавило около пятидесяти человек, возможно, больше. Там была Мэгз.

Его некогда беспечное лицо подернулось грустью. Число погибших было опустошающим, но в то же время почему-то казалось нереальным. За такой короткий промежуток времени не стало стольких людей. И Мэгз, местного лидера, стерло с лица земли, совсем как Уоллиса.

— Нам нужно уходить, — сказала я, внезапно осознав все еще существующую опасность.

Лицо Чейза помрачнело.

— Мы заблокированы. Возле казарм был выход, который вел к озеру. Сейчас разведчики пытаются его расчистить.

Выхода нет. Я содрогнулась.

— Что насчет остальных? — спросила я. — Я попала в ловушку под столом, как знать, сколько еще человек могут быть живы!

— Мы найдем их, — ответил Трак с сознанием долга. — Едва ли Бюро решит спуститься сюда, когда потолок в любой момент может рухнуть.

В ответ на его слова я подняла взгляд, заметив, как сверху, подобно снегу, сыпалась пыль. У нас оставалось мало времени.

Мгновением позже подошел врач, неся на плече синюю ФБРовскую брезентовую сумку. Он казался растерянным.

— Думал, тебя раздавило в лепешку, — сказал врач. Он ощупал мой затылок, и я зашипела, когда лоб прошило новой болью.

— Держи рану в чистоте, — посоветовал он. — А теперь покажи запястье.

Я вытянула руку, и челюсть Чейза напряглась.

— Что это?! — прокричал врач, уставившись мне за спину. Как только я повернула голову, он схватил меня за кисть руки и с силой дернул на себя.

Кости с хрустом встали на место. Я охнула и моргнула, опять чувствуя головокружение и тошноту. Чейз поддержал меня за плечи. Я снова могла шевелить пальцами, однако теперь в них болезненно покалывало.

— Итак, вывих вправлен, — провозгласил врач и, не сказав больше ни слова, исчез.

На мгновение, пока у меня перед глазами не посветлело, а уши снова заполнил звон раздававшихся из туннелей звуков, я оперлась о Чейза. Затем он поставил меня прямо, бросив кряхтящему потолку вызывающий взгляд. Трак вместе с Шоном пошел помочь другой группе, которая разбирала завалы в обрушившейся части столовой.

— Можешь стоять? — спросил Чейз, на лице которого было написано колебание. Когда я кивнула, он сказал: — Тогда давай вытаскивать людей.

Глава 18

Большинство людей собирались в группы. Я переходила от одной из них к другой, торопя чикагцев немедленно относить раненых к выходу. Тогда, как только путь наверх расчистят, мы будем готовы эвакуировать город. Люди хватали припасы, которые могли нести на себе, — в основном оружие, а также форму, одеяла и медикаменты. В воздухе висел тяжелый запах грязи и канализации; в самых вонючих местах у меня забивало дыхание.

Некоторые люди узнавали меня, а те, кто не узнавал, следовали примеру первых. Мне верили, когда я говорила, что Трак, перевозчик, отвезет всех на ближайший промежуточный пункт. Мне верили, потому что считали, что я снайпер, а как мог снайпер ошибаться? Но моя уверенность была такой же ложью, как моя личина. Я обманывала людей даже сейчас, когда они были до смерти напуганными. Я не знала, переживет ли кто-нибудь из нас эту ночь.

Я подошла к завалу, заблокировавшему столовую, и подняла фонарик, который нашла на земле. Открывшийся вид заставил меня задохнуться.

Путь был полностью перекрыт бетонными глыбами и трубами. Из одного угла брызгала струя воды. С другой стороны несколько парней пытались потушить огонь, но каждый раз, когда они подбирались достаточно близко, куча камней под ними рассыпалась, и они падали друг на друга. Тем, кто разбирал обломки неподалеку, пришлось покинуть этот район из-за жара.

Кричал мальчик одного возраста с Билли. Его нога застряла под полой трубой, диаметр которой был больше обхвата его талии. Я заметила, что в тенях у стены сидит высокий стройный мужчина, и позвала его на помощь. Но он продолжил сидеть неподвижно, уставившись в пространство.

— Чисто! — закричал кто-то. Его слова подхватили остальные: — Чисто! Выход расчищен!

Я хотела побежать следом за ними к туннелю, выходящему к озеру, но не могла. Не когда этот мальчик смотрел на меня своими помутневшими от боли глазами. Не когда он находился в ловушке, как я совсем недавно.