Оружие Древних

— Эрбин, мне будет тебя нехватать… Прости, дружище, — Хаггар склонился над телом друга и медленно повалился набок.

— Хаггар! Что с тобой?

Это был дым! Вязкий и горький, он душил и отнимал силы. Коварный Торвар! Далмира бросилась к бойницам, пытаясь вдохнуть чистого воздуха, но не дошла и тяжело опустилась на пол.

Улнар еще держался и попытался ударить мечом возникшую в дыму фигуру. Но рука не слушалась, а тело не повиновалось. Колени воина подогнулись, и он рухнул на пол. Сознание уходило, и последнее, что слышал воин, был довольный голос Торвара:

— Не убивать их! Волоките к колесам, повеселимся там!

Сознание возвращалось медленно. Улнар разлепил глаза и увидел небо. И желтую громаду эмонгира над головой.

— Хорошо затянули? — услышал он. — Смотри, они приходят в себя!

— Подождем, куда спешить. Надо, чтобы все они очнулись. Так веселее.

Тело стягивали жесткие веревки. К чему они меня привязали? Улнар повернул голову и понял: он был распят на колесе…

Ухмыляясь, мимо прохаживались наемники. Уже стемнело и, судя по длинной черной тени, за эмонгиром взошла луна.

— Бесчестные твари! — раздался голос десятника. — Будь у меня секира, я умылся бы вашей кровью!

Что толку угрожать, подумал Улнар и окликнул:

— Хаггар!

— Что?

— Где Далмира?

— Вы все здесь, — сказал, появившись перед воином, Торвар. — Все, кроме вашего дружка, его тело мы бросили падальщикам.

Хартог усмехнулся.

— Жаль, очень жаль, Далмира, быть может, ты передумаешь и вернешься в Круг? Я тотчас отвяжу тебя, дам поесть…

— Чтоб ты сдох!

— Тогда ты умрешь вместе с ними, — Торвар остановился перед Улнаром. — Ты и впрямь хороший воин, как ты и говорил. Но чтобы победить, одной силы мало. Ты убил много моих людей, но теперь ты в моих руках, а значит, победил я. Побеждает тот, кто умнее, воин.

Улнар не отвечал. Он молился, прося богов послать им быструю смерть… или свободу.

— А где же Тормун? — спросила Далмира. — Где твой старший брат?

— Соскучилась по нему? — хохотнул эмон. — Ха–ха. Тормун давно кормит червей. Вместе с Оллоком. Теперь я — эмон Торвар, вождь хартогов и владелец этого эмонгира.

— Ты — дерьмо, и им ты был всегда.

— Сейчас ты умрешь, красноволосая, — Торвар подошел и провел ладонью по волосам девушки. — Жаль, я так и не попробовал, какова ты в постели, но ничего… Зато посмотрю, какова ты на колесе!

Он сжал ее грудь, Далмира дернулась и плюнула в него. Хартог разорвал на ней рубашку:

— Так красивее, — сказал он, отходя на шаг. — Сейчас колеса сдвинутся на четверть круга, и твои ножки останутся под ними… Посмотрим, что тогда запоет наша птичка!

— Ненавижу! — был ответ.

Эмон оглядел собравшихся вокруг людей. Здесь были все: наемники, охранявшие эмонгир, сами хартоги, и охотники.

— Хартоги! — провозгласил Торвар. — Эта девушка — моя собственность, она сбежала от меня, и понесет заслуженное наказание. А это… мергины. Их сам одан велел убивать. Вот, рядом со мной фагир, он следит, чтобы все было по закону, не так ли?

Вопрос предназначался Шенну. Из пленников он один не был связан и стоял среди воинов.

— Ты не можешь их убить, это не по закону! — крикнул он.

— Заткните ему рот, — поморщился Торвар. Двое воинов мигом скрутили Шенна и повалили на песок. Наемники усмехались: в отличие от глупого фагира они знали, что настоящая власть не у богов или одана, а у того, кто платит…

— Пошел! — махнул рукой Торвар. Колеса дрогнули и сдвинулись с места. Улнар сжал зубы. Смерть была близка, и хотелось кричать изо всех сил, но он — вольный воин и должен умереть достойно. Он закрыл глаза, мечтая потерять слух, чтобы не слышать криков Далмиры. Но, едва сдвинувшись, колеса остановились.

— Крути, я сказал!! — заорал хартог, яростно глядя наверх. В ответ — молчание, затем, бессильно размахивая конечностями и задевая за стены эмонгира, сверху свалился труп хартога с перерезанным горлом.

— А ну, быстро, туда! — приказал эмон. Звеня оружием, охотники и наемники побежали внутрь замка, с десяток воинов остались внизу. Торвар повернулся к Шенну:

— Значит, вас было больше? И где–то еще один? Или не один? — он испытывающе посмотрел на фагира. Судя по лицу, Шенн был удивлен не меньше.

— Я не знаю, кто это, — угрюмо проронил он. — Эмон, я заплачу за каждого из нас вдвое! Послушай меня, ты ведь торговец, это хорошее предложение!

— Сейчас не время для торговли, фагир, — ответил Торвар, тревожно глядя наверх.

— По–моему, самое время! — Шенн поднялся с песка. — Пощади их, и я дам тебе то, чего нет ни у кого в Арнире, даже у одана!

— Что же ты мне дашь? — повернувшись, заинтересованно проговорил Торвар.

— Металл богов. Стагнир. Ты слышал о нем? — лицо Шенна выглядело бесстрастным, и эмон не мог прочесть по нему ничего.

— Конечно, слышал. Старые, древние сказки… И что с того?

— Это не сказки, это оружие Древних, дающее огромную власть.

— И ты знаешь, где оно? — Торвар рассмеялся. — Да ты лжешь, фагир! Знай ты что–то такое, ты был бы несметно богат, а не шатался бы по пустыне с кучкой оборванцев. Хотя… погоди. Ты нашел его в Кхиноре? Ты знаешь, где оружие Древних?

— Это и была цель нашего похода. Это большая тайна. Но я готов показать тебе это место в обмен на их жизни.

— Поздно, фагир. Боюсь, слишком поздно, — Торвар сложил руки на груди. — Мои люди жаждут мести, и я не могу им отказать. А стагнир… Я думаю, после казни мы с тобой договоримся. Или…

— Я посланник одана и судья! Ты знаешь, что с тобой будет, если…

— Здесь я — одан, — оборвал хартог. — И запомни, фагир: закон только тогда закон, когда за ним стоит сила. У тебя ее нет, у меня есть. Так что — я здесь закон.

— Ты совершаешь ошибку, эмон, — хололдно произнес Шенн. Мастер потер ладони, и меж ними вспыхнуло синее пламя. Стоящия рядом наемники ахнули и отступили.

— Колдовство! — крикнул кто–то.

— Что это? — настороженно спросил Торвар, глядя на возникший в руках Шенна ослепительно–синий шар. — Это и есть…

Договорить он не успел. Шенн молча взмахнул руками. Торвар вскрикнул, изумленно глядя на дямящуюся дыру в своей груди, и медленно повалился навзничь. Наемники бросились к нему и поняли, что вождь мертв.

— Слушайте меня! — нарушил зловещую тишину Шенн. — Ваш эмон мертв, я приговорил его к смерти именем одана и убил. Если вы не сложите оружие, все будете мергинами без права на пощаду! Я, фагир Шенн, объявляю это!

— Да какой ты фагир! — крикнул один из наемников. — Ты колдун! Как ты смог убить Торвара?

— Убьем его, и эмонгир наш! — крикнул второй и отпрянул, глядя на вспыхнувший шар в ладонях Шенна.

— Это оружие Древних, и от него нет защиты, — спокойно проговорил Шенн. Синий шар в его ладонях трепетал, как живой, и змеистые молнии стекали меж пальцев фагира. — Его нельзя парировать, от него не защитят доспехи. Это верная смерть.

Воины остановились, переглядываясь. Уверенный и спокойный голос фагира посеял в них страх, а труп вождя с дымящейся дырой в груди лишь подтверждал слова пленника.

— Первый, кто приблизится ко мне — умрет!

Желающих не было. Умирать за мертвого главаря не хотел никто.

— А теперь равяжите их! — велел Шенн, кивая на пленников. Никто не догадывался, что фагир боялся сделать резкое движение, даже шаг, ибо сгусток энергии мог вырваться у него из рук.

— Э-э, нет, погоди! — вперед выступил коренастый наемник–гурданец. Шенн отвлекся, а когда поднял глаза, увидел лучника, целющегося в него из проема двери. Фагир выпустил шар, и в тот же миг тяжелая стрела швырнула его на песок.

— Убьем колдуна! — крикнул гурданец. Занеся меч, он набежал на фагира, но из–под колес вынырнула черная тень. Человек двигался быстро, а меч в его руках был еще быстрей. Будто наткнувшись на преграду, гурданец замер и замертво повалился на песок. Выдернув клинок из трупа, незнакомец молча ринулся прямо в толпу. Не ожидавшие такого маневра от одиночки, наемники растерялись, а он убивал одним расчетливым ударом. Оставшиеся в живых разбежались. Внутри эмонгира слышались крики и шум.