Наемник. Дилогия

— О чем это они? — нахмурился Доргум.

— Благодарят за сопровождение. — нашелся я. — Далеко нам идти?

— К завтрашнему полудню доберемся. — Доргум отвернулся и махнул своим гномам. — Выступай!

Мы двигались вдоль стены гор, отвесно вздымающейся прямо из зеленой травы луга. Время от времени, в ней огромными трещинами попадались входы в ущелья, темны пасти пещер и гротов. Мы шли по мягкой траве, шагах в пятидесяти от скал, чтобы не ломать ноги на камнях, видимо когда-то свалившихся вниз и усеявших подножие горной стены. Ламил шел молча, поглядывая время от времени на скалы. Зелик и Крамм, наоборот, перешучивались, на каждом шагу подкалывали друг друга. Иногда к ним присоединялся Лосик, оглашая окрестности взрывами хохота после очередной удачной шутки. Дони, Лопин и Хорвас обсуждали гномов, рассыпавшихся неким подобием кольца вокруг нас, и лагерь подгорных жителей, который остался позади. Остальные тоже вели свой разговор. В основном — ни о чем. Я чувствовал себя лишним. Хоть и вошел в десяток, направившийся на аудиенцию к королю, но Ламил включил меня в отряд только, как переводчика. Остальные же были старыми, закаленными в боях бойцами, повидавшими уже немало в своей жизни и имевшими множество общих тем. Не прошло еще и полдня, как я остро почувствовал, что соскучился по своим друзьям. По Молину с его постоянными шуточками, и Баину, в отличии от первого — серьезному и молчаливому. От полного одиночества меня спасала лишь Нарив, которую я расспрашивал о ее прошлых приключениях.

Вечером, когда мы остановились на ночевку, к разговору подключились и гномы. Хоть я побаивался, что кое-кто из них может затаить злобу на нас за недавний бой, в котором полегло не мало наших противников, но гномы оказались отличными ребятами. Наоборот, они не только не винили нас в смерти своих собратьев, но и хлопали по плечам, сами вспоминали некоторые моменты того боя, да от души смеялись. Тут уж мне стало не до скуки. Я переводил, пока не заболел язык. И с большим облегчением воспринял приказ спать, отданный Ламилом.

Как и обещали наши провожатые, дорога к воротам Подгорного Королевства заняла не много времени. Уже спустя стражу после того, как мы вновь двинулись в путь, каменный лабиринт вывил нас в обжитые места. Вначале мы все чаще стали замечать посты на отвесных скалах. Блестящие отполированными доспехами караульные провожали нашу колонну взглядами, однако никто нас не останавливал. Новый поворот ущелья вывел нас на дорогу. Настоящую дорогу в горах! Пусть это было, по сути, очередное ущелье, но все здесь кричало о руке человека. Или гнома. Оно было таким широким, что здесь спокойно прошла бы шеренга из двух десятков человек. Вместо надоевших камней, рассыпанных по земле, о которые можно было ушибить, а то и сломать ногу, мы ступали по гладким, отполированным до скользоты плитам серого камня, гораздо темнее, чем возвышающиеся на огромную высоту скальные стены. Сами же стены украшены непонятными надписями, каждая буква которых была в рост человека, и изображениями. Чья-то искусная рука здорово потрудилась здесь. Если, идя сквозь ущелье, смотреть на стену, то кажется, что тебя сопровождают ряды низкорослых воинов, один в один походящих на гномов, идущих с нами, или что проходишь мимо жаркой битвы, в которой те же коротышки-гномы ожесточенно рубят высоченных эльфов. Но, вот изображения изменились. Кроме гномов, теперь с эльфами сражались и люди. Высокие, по сравнению с коротышками, воины, укрываясь за стеной щитов и выставив перед собой короткие копья, наступали на толпу эльфов и каких-то чудовищных тварей. Среди людей явно выделялись отдельные воины — выше других, с мощными мускулистыми телами. Они, казалось, голыми руками разрывали эльфов… Но изображения этих воинов, я сразу заметил, будто специально повреждены. Здесь лицо сколото, словно кто-то специально поработал камнем, там глубокие царапины иссекли торс героя…

— Это люди сделали. — услышал я голос одного из гномов сзади. — В первые годы после Кары.

Обернувшись, я чуть не споткнулся. Лицо Нарив выражением практически не отличалось от лиц, высеченных на стене. Каменное, бесчувственное. Только глаза горят так, что мурашки пробегают по спине. Неужели это… Я снова посмотрел на изображения. Женщина, одетая в короткую кольчугу, замахнулась на эльфа, ростом вдвое выше ее. Но рука женщины, сжимавшая похожий на косу меч, практически отбита — только неровно сколотый камень свидетельствовал о том, что здесь была высечена рука… Это ведь жрецы Роаса! Слова гнома расставили все по своим местам. Люди, обвинившие во всех ужасах постигшей их Кары жрецов, не сумевшие уничтожить Храм Роаса, надругались над изображениями!

— …но мы быстро их приструнили. — продолжал гном. — Мы никогда не забывали, что твои братья и сестры не раз выручали нас.

Нарив отреагировала лишь коротким кивком. А на ее лице не дрогнул ни один мускул.

— Не переживай ты так. — я чуть замедлил шаг и зашагал рядом с воительницей. — Это все прошлое. Нам надо сделать так, чтобы подобное не повторилось в будущем. За этим мы и идем в Подгорное Королевство.

Откуда только у меня эти слова? Будто я сам не вырос в трущобах, не стал обычным солдатом-наемником. Будто через меня говорит кто-то другой. Но чувства, бушевавшие во мне, были только моими — гнев на людей, варварски обошедшихся с высеченными на камне картинами былого, перемешался с жалостью к тем самым людям, пережившим тяготы Кары, и жалостью к самой Нарив, положившей жизнь на служение тем, кто теперь называет ее ведьмой. Однако, мои слова, похоже, оказали какое-то влияние. С мгновение Нарив смотрела на меня своими горящими глазами, а после кивнула. Лицо ее расслабилось, а взгляд покинула жажда… убийства? Мщения?

— Ты прав. — только и сказала она, а дальше мы шли молча.

Вскоре показался выход из ущелья. Дорога пошла вверх. Впереди стены расходились, словно дорога ведет прямо в голубое, усеянное пушистыми белыми облачками, небо, которое пронзают две башни, укрепившиеся на скалах по обеим сторонам ущелья. Вот башни все ближе… Наш небольшой отряд преодолел наконец-то склон.

— А они хорошо здесь устроились. — присвистнул Дони, пихнув локтем Крамма.

Стены ущелья резко разошлись в стороны, открыв нашим глазам огромную, круглую, словно чаша, долину. Я увидел зеленые поля, поделенные на аккуратные, ровные квадраты, которые прорезала прямая, как стрела, дорога. В дали, россыпью белых точек на травяном ковре, пасется какая-то живность. А по границам долины вздымается ввысь кольцо отвесных скал.

— С чего бы им здесь не обустроиться? — хмыкнул в ответ Крамм. — Ведет сюда только та дорога, по которой мы прошли. Видал те башни? Здесь тысячи людей положить можно, а в долину ни один и ногой не ступит!

— Врата Подгорного королевства. — Нарив обвела взглядом открывшийся вид и вздохнула. — Здесь ничего не изменилось. — увидев, что я слушаю ее, женщина указала вперед. — Сейчас ты видишь только малую часть королевства гномов. Все остальное, может кроме еще пары небольших долин, скрывается под землей.

— Наше королевство уже принадлежит не только гномам. — произнес один из карликов, стоящий рядом и услышавший слова Нарив. — Теперь людей здесь побольше будет, чем нас. М

не послышалось, или в его голосе мелькнула грустная нотка? Неужели сами гномы уже недовольны тем, что некогда приютили людей? Но задуматься над этим мне не дал голос десятника.

— Ну, чего встали? — рявкнул он, хотя у самого глаза жадно пожирают долину. — Или пикник здесь думаете устроить?

И мы начали спускаться. Идти оказалось намного легче. Может от того, что ласковое тепло солнца и его свет касались нас после долгого путешествия в тени, или из-за того, что дорога оказалась идеально вычищено — ни малейший камушек не подворачивался под ноги на гладких, отполированных за бесчисленные века каменных плитах. А может быть, мы просто чувствовали, что уже почти достигли цели. Мы шли мимо полей, на которых, что бы там ни было посеяно — взошло уже почти по пояс. Кое-где, среди этой поросли, виднелись и местные крестьяне. Только люди. Ни одного гнома на полях я не заметил. Когда мы проходили мимо, они отрывались от своей работы и провожали нас взглядами.