Наемник. Дилогия

Резко развернувшись на каблуках, Байрода направился прочь, сопровождаемый своими гномами, которые уже не столь сурово глядели по сторонам.

— Высокомерный ублюдок. — сплюнул Ламил. С моей помощью, он знал о чем был разговор между Нарив, Байродой и гномами. — Знавал я таких… — десятник снова сплюнул. Оглянувшись, словно только что пришел в себя, он крикнул столпившимся вокруг наемникам, которые не были заняты в карауле. — Что стоите здесь? Проклятый цирк окончен! Ежели кому-то из вас, козлиных отродий, нечего делать, то я быстро найду, чем вас, проклятых, занять!

* * *

Гном Доргум сдержал свое обещание. Нам пришлось прождать в своей норе еще пять дней. После встречи с Байродой, Ламил, хоть видимой угрозы не было, еще больше ужесточил требования к караулам. Мы стали сменяться чаще, чтобы люди не так уставали на посту и враг, если нападет, встретил сильную преграду, а не полусонных мух. Вначале, большинство даже обрадовалось этому. В основном те, кто, вроде меня и моих друзей, еще не вкусил в полной мере солдатской жизни. Казалось, всего одну стражу в карауле… Это ведь не треть дня стоять столбом! Но в итоге мы получили сон урывками и постоянную беготню — не успеваешь толком передохнуть, а снова надо отправляться в караул. Вдобавок, никто не знал, что нас ждет дальше. Согласится король принять Нарив или нас попросят отсюда? Отпустят нас с миром или придется прорываться с боем? Пересуды не стихали ни днем, ни ночью. Кое-кто даже начал заключать пари.

Когда Байрода появился вновь, все вздохнули с облегчением. Ожидание закончилось. Но, что теперь?

— Король примет ведьму! — крикнул Байрода, остановившийся со своей охраной в десяти шагах от стены щитов караула. Последнее слово он выплюнул, будто нечто мерзкое. — С ней могут пойти десять человек. Остальные должны ожидать здесь.

— Прекрасно! Я и не думал, что эти проклятые подземные крысы пустят к себе весь отряд. — сплюнул подоспевший Ламил, когда я перевел слова Байроды. — Переведи этому недоноску, что мы согласны. — это он уже мне. — Через ползвона выступим.

Байрода кивнул, показывая, что понял мои слова, и вновь исчез, вернувшись к своим. А Ламил построил весь отряд, сняв даже караул, охранявший тыл.

— Алин, Зелик, Дони, Крамм, Лопин, Хорвас, Орин, Крайг, Лосик! — каждый, чье имя было произнесено, выступал вперед. Все, кроме меня, были старыми солдатами. Каждый из названых мог похвастать множеством шрамов, полученных в многочисленных битвах, мозолями от рукоятей мечей на руках. — Вы вместе со мной отправляетесь к треклятому королю.

— Полазим по норам. — хохотнул Лосик.

— Может найдешь там себе пару червей на завтрак. — толкнул его в плечо Лопин.

— А ну заткнулись, песьи дети! — рявкнул Ламил.

— Да ладно тебе, Ламил! — Крамм сплюнул себе под ноги. — не впервой нам в гадючьи норы лазить. Верно, ребята?

Одобрительный шум голосов, в том числе и тех, кого Ламил оставляет здесь, поддержал наемника. А мне не до радости. Я оглянулся на Молина и Баина. Снова расставаться с друзьями… Внезапно я задумался о том, увидимся ли мы вновь? Мы ведь, почитай, всю жизнь провели вместе. С самого детства…

— Слыхал я, — улыбнулся мне Молин, — что под горами полно всякого золота, камушков, да других хороших вещиц. Ты, Мелкий, не оплошай там, да принеси друзьям парочку подарков.

— И голову свою не забудь там. — поддержал друга Баин. — будет нам лучшим подарком.

— И что ты с его головой делать собрался? — хохотнул Навин, но замолк, едва острый локоть Молина врезался ему под ребра.

— Не переживайте, друзья. — говорить тяжело, но я постарался, чтобы мой голос звучал беззаботно. — Вернусь с полными карманами золота.

— И баб нам не забудь. — ухмыльнулся Молин. — Себе-то вон уже раздобыл, а о нас не позаботился. — Нарив смерила его долгим взглядом, но лишь покачала головой, отворачиваясь.

— Надо было тебе в том подземелье бабу себе искать. — шепнул Баин. — Вытащил фигурку жука, стало быть — тебе теперь жуки вместо баб будут.

Друзья расхохотались. Невольно улыбнулся и я. Если уж Баин начал шутить… Должно быть, ему не легче сейчас, чем мне.

— Долго языками молоть будете? — за всеми этими разговорами я совсем позабыл о Ламиле. Десятник не замедлил о себе напомнить. — Алин, быстро собирай свои манатки!

Я бросился туда, где лежал мой мешок, оставив друзей стоять в строю, а Ламила отдавать последние указания Нурилу, которого он оставлял за старшего. Собирать мне, честно говоря, нечего. Скатать одеяло и привязать его поверх заплечного мешка, набитого запасом еды и всякой мелочью — дело пары мгновений. А остальное… Все на мне. Круглый шлем, оставляющий открытым лицо, длинная кольчуга, добытая после боя с гномами, широкий кожаный ремень, на котором висят короткий меч и увесистая булава, потрепанные штаны и крепкие сапоги, добытые в том же бою, тяжелый щит и копье, чуть длиннее моего роста — вот и все пожитки.

Наш маленький отряд гордо прошествовал мимо остальных наемников, выстроенных Нурилом вдоль стен ущелья. Вдруг тишину разбил грохот. Ребята, все, как один, ударили копьями о щиты. Гррах-гррах-гррах… Размеренная дробь провожает нас.

— Возвращайтесь! — выкрикнул кто-то.

Даже баронские, держащиеся, по обыкновению, чуть в стороне от наемников, принялись бить в щиты. Я увидел, что Нарив улыбается.

— Нет лучше музыки, чем эта. — пояснила жрица, заметив, что я смотрю на нее. — Мы называли ее 'гимн Роаса'.

— Как по мне, — возразил я, — гораздо лучше, когда хорошенькая девчонка поет в таверне. — я вздохнул. Интересно, есть ли у гномов таверны под горами?

* * *

Лагерь, раскинувшийся у входа в ущелье, показался мне огромным. По самым скромным подсчетам, наш отряд закупорила в той норе, куда мы забились, армия, по меньшей мере, впятеро большая. Караул их действительно не сильно утруждал себя. Если мы стояли, перегородив сплошной стеной ущелье, в полном вооружении, со щитами, а командующий нашим караулом жестко пресекал любые лишние разговоры, то здесь гномы и люди вольготно развалились на подходящих камнях. Отложив в сторону щиты и шлемы, они ели, болтали, смеялись…

— Проклятое стадо. — сплюнул Ламил, глядя на такое безобразие.

— Стадо-стадом, но дерутся они неплохо. — возразил ему Зелик. — В тот раз еле выстояли.

— И то верно. — согласился десятник.

Нарив удостоила караул, мимо которого мы проходим, единственным взглядом и молча покачала головой. А я невольно позавидовал им. Вспомнил, как приходилось чуть ли не пальцами удерживать налившиеся свинцом веки. А эти… Вон сидит дородный гном, жадно терзает зубами кусок какой-то снеди. А рядом с ним, свернувшись в тени здоровенного валуна, похрапывает человек.

— Глянь-ка на это! — Зелик ткнул пальцем в сторону леса.

Я перевел туда взгляд и увидел другой караул. Эти стоят между лагерем и лугом, за которым вдали виднеется полоса леса. В отличии от 'охраняющих' наш отряд, те караульные стоят в полном вооружении. Пусть не строем, но на ногах и зорко глядят.

— Это получается, они нас совсем не бояться? — хмыкнул Лосик. Цыкнув зубами, он покачал головой. — Тех, — он кивнул назад, — мы бы перерезали в два мгновения!

— А чего им нас бояться? — сказал Ламил. — Мы же показали, что не собираемся нападать. Вот они и поставили тех олухов просто для проклятого порядка.

Сразу же, едва мы вышли из ущелья, нас окружило пятьдесят гномов. Ни одного человека в этом отряде не видно. Может оно и к лучшему. Те люди, которых я вижу поверх гномьих голов, поглядывают на нас очень недобро. Вперед выступил знакомый уже Доргум.

— Мы сопроводим вас в Подгорное королевство. — сказал он.

— Больше смахивает на конвой. — пробормотал Лосик, оглядывая наших сопровождающих.

— Ха! Этих коротышек мы раскидаем, как щенят! — произнес кто-то сзади.

— А у тебя, Орин, рука уже не болит? — повернулся к говорившему Ламил. — Помнится, от удара одного из этих проклятых коротышек, у тебя левая рука неделю висела, как мужское хозяйство старика. Захлопни-ка пасть и иди молча!