Страница 3 из 60
А. Ежов. Офицер 23-го конно-егерского полка, 1812 г.
«Надеясь выбить с позиции неприятельских пехотинцев, — продолжает Марбо, — маршал послал против них батальон португальцев, шедший впереди нашей кавалерии. Но эти иностранцы, бывшие военнопленные… повели себя очень трусливо, и мы всё время оставались под огнём. Видя, что Удино храбро держится под неприятельскими пулями, но не отдаёт никаких приказаний, я понял, что если так будет продолжаться несколько минут, мой полк будет разбит. Поэтому я приказал своим егерям рассеяться и предпринял против русских пехотинцев атаку по-фуражирски (en fourageurs), двойным преимуществом которой является то, что она заставляет противника разбежаться и прекратить огонь артиллерии, поскольку канониры больше не осмеливались стрелять из-за боязни задеть собственных стрелков, смешавшихся с французами. Под сабельными ударами моих кавалеристов защитники лагеря в самом большом беспорядке бежали к тет-де-пону. Но гарнизон, которому было поручено защищать укрепление, состоял из солдат-новобранцев. Они, боясь, что мы, преследуя бегущих, ворвёмся внутрь, поспешно закрыли ворота. Это помешало беглецам броситься к понтонному мосту, чтобы переправиться на другой берег и найти укрытие в самом городе Динабурге.
На этом мосту не было перил, понтоны шатались, река была широкой и глубокой, и я видел гарнизон укрепления, пытающийся закрыть ворота! Идти ещё дальше вперёд показалось мне безумием… Как вдруг появился маршал, крича: “Доблестные воины 23-го полка, сражайтесь, как при Вилькомире, перейдите через мост, взломайте ворота и захватите город!”. Напрасно генерал Лорансе хотел заставить Удино понять трудности, которые здесь были неизмеримо большими, и то, что кавалерийский полк не может атаковать укрепление… Маршал заупрямился, говоря: “Они воспользуются беспорядком и страхом, царящим среди неприятелей!”. Потом он повторил мне приказ идти на город. Я повиновался. Но едва я оказался на первом пролёте моста вместе с первым взводом, как гарнизон Динабурга, которому удалось закрыть ворота укреплений, выходящих на реку, появился над валом и принялся оттуда обстреливать нас!
Наш рассыпной строй не позволял этим неопытным неприятельским солдатам стрелять эффективно, поэтому наши потери оказались меньшими, чем я ожидал. Но, услышав, что из укреплений в нас стреляют, защитники тет-де-пона, оправившись от испуга, занялись тем же. Видя, что 23-й полк оказался, таким образом, меж двух огней при вступлении на шатающийся мост, двигаться по которому вперёд не было никакой возможности, маршал Удино послал мне приказ отступить. Большие промежутки между отделениями позволили всадникам развернуться по одному без особого беспорядка. Однако два человека и две лошади упали в реку и утонули. Чтобы вновь оказаться на левом берегу, нам пришлось снова пройти перед тет-де-поном, и мы опять подверглись сильному огню, который, к счастью, вели неумелые стрелки…
Этот неудачный бой, начатый столь неосторожно, обошёлся мне примерно в тридцать убитых и множество раненых. Все надеялись, что маршал, по крайней мере, учтёт этот неудачный опыт, тем более что… инструкции императора не предписывали ему захватывать Динабург. Однако сразу по прибытии кавалерийских полков Удино приказал опять атаковать тет-де-пон, где неприятель имел время усилить гарнизон батальоном гренадеров. Поэтому наши части были отброшены со значительно большими потерями, чем те, какие понёс 23-й полк. Узнав об этой напрасной попытке, император отругал за неё маршала Удино».
По словам шефа батальона 56-го полка Т.Ж. Трефкона, на штурм укреплений была послана 1-я бригада 6-й дивизии (26-й лёгкий и 56-й линейный полки), но, «несмотря на все наши усилия, это оказалось невозможным, и были вынуждены отступить». Бедный лейтенант Ледюшб был убит в первом же своём бою. Сам Трефкон счастливо отделался, так как во время развёртывания своего 3-го батальона всего в двух дюймах от его ног в землю врезался град картечи.
Удино писал, что «огонь, который длился с 5 до 9 часов вечера сильно повредил бы нам, если бы я не нашёл способа укрыть колонны под прикрытием складок местности. В течение этого времени проводилась рекогносцировка укреплений», результаты которой в виде нарисованного плана маршал приложил к своему рапорту. В разгар боя Бедряга направил донесение Репнину: «Пополудни в 5-м часу неприятель всем корпусом атаковал редут жестоким образом и по сильном напряжении более четырех часов продолжает брать штурмом, наши храбро отбивают». Уланов же донёс, что неприятельские войска прибыли «пополудни в четыре часа, тот час атаковали мостовое укрепление; бой продолжался до 12 часов; хотя неприятель упорно покушался ворваться в укрепление, но нашими стрелками запасных батальонов и сильным действием из орудиев с укрепления был прогнан; вторительное его предприятие также было опровергнуто, однакож целую ночь частью стрелками тревожил».
Действия французов вынудили русских сжечь мост. «Я велел войскам, — пишет Удино, — занять хорошую позицию, откуда я мог легко удерживать неприятеля и откуда я обнаруживал всё то, что происходило у него. Я видел, как непрерывно тянутся обозы на правом берегу вверх по реке; навигация была прервана из-за нашего присутствия, а все суда, строевой лес и древесина перевезены на противоположный берег. Ширина реки составляет около 120 туазов [229 м], а её берега легко доступны». Французские войска потеряли убитыми и ранеными 112 чел., в том числе 6 офицеров, но зато захватили 160 пленных, в том числе 2 офицеров.[26]
По словам Удино, «противник предал огню часть своих магазинов, когда был отброшен в свои укрепления», он располагает 12 батальонами, многочисленной артиллерией и кавалерией, в которой много казаков. «Дивизионный генерал Легран маневрировал уверенно и умело, как и следует ожидать от опытного военного, и вообще все войска исполнили свой долг. Ночью русские сожгли часть своего лагеря, которая располагалась на левом берегу, маскировала их укрепления и облегчала приближение к ним; они разместили батареи на правом берегу, чтобы ударить нам во фланг, если мы начнём операцию против тет-де-пона».
Барклай решил поручить оборону Двины корпусу Витгенштейна, находившемуся в Балине, и передал Динабург в его диспозицию. Он приказал ему оставить тамошний тет-де-пон сразу, как только противник в больших силах перейдёт через Двину возле этого города. Начальник артиллерии 1-го корпуса генерал Л.М. Яшвиль был направлен туда, чтобы руководить обороной и эвакуацией. Уланов сообщил, что на рассвете 2/14 июля «началась перестрелка ружейная и действия артиллерии, которая и до сего времени продолжается. Между же тем неприятель, устроив свои войска, вознамеривается напасть на все пункты мостового укрепления, то не полагаю, что возможно было с малыми силами вверенного мне войска удержаться». Прибывший сюда Яшвиль «нашел, что неприятель обложил Динабургское мостовое укрепление в большим количестве войск с артиллериею расстоянием почти на пушечный выстрел и что сего числа при мне делал на левый фланг наступление, а между тем и прочие все войска приготовлены к боевому порядку, делая движения по обоим флангам реки Двины в намерении, как полагать можно, для переправы через оную. Мостовое укрепление не окончено, фланги не сомкнуты и на всем укреплении поставлено 16 орудий… Чтож принадлежит до главной крепости, то оная как бы и не существовала». Яшвиль считал, что противник намеревается овладеть Динабургом и «захватить в большом количестве запасы, орудия и прочее». Трефкон вспоминал, что «14-го имел место второй бой, такой же безрезультатный, как и накануне».[27]
15 июля Наполеон велел написать Удино: «Дайте ему знать, что я не одобряю движения, которое он сделал к Езеросам; в самом деле, если бы противник находился в силах в Динабурге, он подставлялся под атаку всей этой армии, был бы окружён значительно превосходящими силами и понёс большие потери; что Солоки, будучи в двух днях марша от Динабурга, находится уже довольно близко от этой крепости, и было бы достаточно иметь в Езеросах кавалерию и некоторое число вольтижеров; что моим желанием является маневрировать на высоте Двины». Тогда же Бертье разъяснил маршалу, что «император не желает атаковать неприятеля, ни в его укреплённом лагере в Динабурге, ни в его укреплённом лагере в Дриссе, но своим движением вправо он хочет сделать бесполезными все укрепления, которые неприятель возвёл в течение трёх месяцев».
26
13 июля были ранены офицеры в 26-м лёгком и 56-м линейном полках (Martinien A. Tableaux par corps et par batailles des officiers tues et blesses pendant les guerres de l’Empire. Paris, 1899. P. 247, 450).
27
Fabry. I. 406, 411, 424-25, 429; IV. A