Страница 1 из 60
Боевые действия на Двине в первый период кампании 1812 г. и первое сражение при Полоцке упомянуты почти в каждом обобщающем труде по истории этой войны. Но все эти описания базировались на довольно ограниченном круге источников, главными из которых являлись с русской стороны рапорты генерала П.Х. Витгенштейна и «Журнал боевых действий 1-го корпуса»,[1] с французской — мемуары маршала А. Гувьон Сен-Сира.[2] Изредка привлекались другие воспоминания, например И.О. Сухозанета 1-го, А.И. Антоновского и А.И. Дружинина.[3]
Самыми солидными, до сих пор непревзойдёнными по объёму привлечённых источников являются сочинения Д.П. Бутурлина, А.И. Михайловского-Данилевского и М.И. Богдановича, хотя им присущи все недостатки официальной историографии. Из иностранных исследований они использовали лишь сочинение Ж. Шамбрэ. Большую работу проделал Н.П. Поликарпов, издавший массу архивных материалов, в основном наградные документы, освещающие множество частных аспектов первого периода войны.[4] В указанных исследованиях действия российских войск на этом театре войны описаны с почти исчерпывающей полнотой, но “ахиллесовой пятой” этих сочинений был недостаточный учёт сведений, исходящих с неприятельской стороны. Это обстоятельство делало эти работы не совсем точными, полными и объективными.
Как это ни поразительно, но действия 1-го отдельного корпуса не удостоились в отечественной историографии специального исследования, хотя о его командире написано немало биографий, разумеется, в дореволюционные времена.[5] Да и во французской литературе нет специальных работ по этому сюжету, хотя в общих трудах действия на этом театре войны кратко описаны на основе официальных документов и работы Бутурлина, изданной на французском языке.[6]
Между тем, данный сюжет весьма подробно освещён в исследованиях немецких историков. Об участии баварцев в русском походе писали Л. Зайболтсдорф (рукопись), Э. Фёльдерндорф унд Варадайн, Т. Краус и Й. Хайльман,[7] а также авторы полковых историй, из которых лишь ничтожная часть имеется в российских библиотеках.[8] Труд Фёльдерндорфа отличался большой детализацией, содержал массу фактического материала, но в духе своего времени грешил многословием, даже выспренностью, и необъективностью, поскольку автор был участником войны. Он опирался на официальные рапорты. Его книга рассчитана более на стратегов, чем на широкие круги читателей. Краус признавал, что этот труд «послужил мне главным источником; наряду с ним были использованы некоторые рукописные полковые истории и устные сообщения, а также все доступные труды и монографии, которые имеют отношение к участию баварцев в названной войне; мы сопоставили их друг с другом и с Фёльдерндорфом, и попытались достигнуть по возможности достоверных результатов». Коснулись этого сюжета К. Созе, описавший участие баварцев в наполеоновских войнах, а также историки швейцарских полков на французской службе, поскольку они оказались в составе 9-й дивизии 2-го армейского корпуса маршала Ш.Н. Удино, действовавшего на этом направлении.[9]
Основной массив иностранных источников, как официального (рапорты и донесения), так и личного происхождения (мемуары, дневники и записки баварцев,[10] французов,[11] итальянцев,[12] швейцарцев,[13] голландцев[14] на французской службе) были изданы в 19 — начале 20 вв. Публикация всех этих источников привёла к резкому расширению источниковой базы, что в значительной мере обесценило предыдущие исторические труды. Но историки не откликнулись в должной мере на столь благоприятную источниковую «конъюнктуру». Впрочем, эта «дисгармония» имеет вполне прозаическое объяснение — в западной историографии отныне главное внимание перетянули к себе более масштабные катастрофы, порождённые 1-й и 2-й мировыми войнами.
Ни одно из названных западных исследований (кроме книги Шамбрэ), не говоря уже об источниках, не было использовано российскими историками. В советскую же эпоху настоящие военно-исторические исследования войны 1812 г. прекратились. Невежественные по части иностранных языков и «оконтуженные» марксистской идеологией авторы не считали нужным читать даже русские источники, поскольку «окончательная истина» была им заранее известна, благодаря исповеданию «единственно верной» методологии. Они кратко переписывали труды дореволюционных исследователей, презрительно отзываясь об их «мелкотравчатом эмпиризме», то есть склонности к фактологии. Конкретно научные исследования были подменены наукообразным теоретизированием и тиражированием набивших оскомину схематических шаблонов.
Настало время, вернуть историческую науку к её истинной цели — скрупулёзному изучению прошлого во всём многообразии его деталей, что обычно и интересует увлечённых историей людей. Мы по-прежнему придерживаемся принципа, как можно шире цитировать источники, поскольку это даёт возможность самому читателю услышать голоса участников и свидетелей событий, позволит максимально точно воссоздать реальную картину прошлого, отбросив позднейшие наслоения и выдумки.[15] Лишь после этого будет иметь смысл анализировать мнения и суждения историков. Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему глубокие выводы можно сделать только при глубочайшем знании источников.
А. Ежов. Рядовой лейб-кирасирского Его Величества полка, 1812 г.
Глава I. Начало войны
С самого начала войны русские армии действовали согласно заранее разработанному плану, вошедшему в литературу под названием “план Фуля”, а именно, 1-я Западная армия, против которой действовали превосходящие силы противника во главе с самим Наполеоном, отступала к Дрисскому лагерю, а 2-я Западная армия и отдельный корпус М.И. Платова получили приказ действовать во фланг наступающему противнику. Ещё в 1810 г. М.Б. Барклай де Толли представил Александру I записку “О защищении западных пределов России”, в которой предлагал “избрать главную оборонительную линию, углубившись внутрь края, по Западной Двине и Днепру”. Истощив силы неприятеля в “польских провинциях”, то есть, в ненадёжной, недавно завоёванной Литве, русская армия должна была перейти в наступление. Подчеркнём, что отступать далеко в глубь страны вовсе не собирались и районом, где следовало “изводить” противника были недавно обретённые “польские провинции”. Барклай писал, что было решено «открыть кампанию отступлением к древнейшим нашим границам». А.Л. Ивченко верно заметила, что в записке Барклая 1810 г. «речь идёт отнюдь не о российских просторах»; генерал определённо писал, что «Двина и Днепр составлять будут навсегда вторую оборонительную линию».[16] Именно поэтому на Двине стали возводиться и Динабургская крепость и Дрисский укреплённый лагерь.
Но вскоре после начала войны выяснилось значительное численное превосходство неприятеля. Данилевский пишет, что это побудило русское командование «произвести изменение в операционном плане. Вместо того чтобы, как хотели прежде, 1-й армии удерживать неприятеля, а 2-й и Платову действовать в его фланг и тыл, решились совокупить обе армии». Но когда стало ясно, что армия П.И. Багратиона не сможет пробиться через Минск, а Наполеон начал обходить 1-ю армию с её левого фланга через Глубокое, оставаться в Дриссе стало невозможно, и 4/16 июля 1-я армия двинулась к Полоцку, за исключением 1 — го корпуса генерала Витгенштейна.[17]
1
Богданович цитировал этот документ, как “Precis de la campagne du 1-er corps de la 1-e armee d’Occident pendant l’a
2
Gouvion Saint-Cyr L. Memoires pour servir a l'histoire militaire… Т. III. Paris, 1831. P. 56–59 (далее: Saint-Cyr. Ill); Записки генерала Сен-Сира… Т. 3. СПб., 1838; Взгляд маршала Сен-Сира на кампанию 1812 г. // Военный журнал. 1846. Кн.3. Полные названия цитируемых сочинений приводятся лишь при первом упоминании, а при последующих будут приводиться только фамилия автора, номера тома (латинскими цифрами) и страницы. Инициалы и звания действующих лиц также будут приводиться лишь при первом упоминании, а длинные фамилии при повторном упоминании будут сокращены до одного слова, обычно употребляемого в обиходе и в источниках.
3
Записки А.И. Антоновского; Из воспоминаний А.И. Дружинина // Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вып. 3. Вильно, 1904 (далее: Харкевич. III). Записки Сухозанета использованы в труде Богдановича.
4
Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. Ч. 1. СПб., 1837; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны в 1812 г. М., 2007; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. Т. 1. СПб., 1859; Поликарпов Н.П. Боевой календарь-ежедневник.4.1. // Труды МО РВИО. Т. IV. М., 1913.
5
Ушаков С.И. Победы графа П.Х. Витгенштейна… Ч.1–3. СПб., 1813–1815; Военные подвиги и анекдоты графа П.Х. Витгенштейна. Ч. 1–3. М., 1814; Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал фельдмаршалов. Ч. IV. М. 1840 (репринт, Т. 2. М., 1991); Генерал от кавалерии граф П.Х. Витгенштейн. Белосток, 1909; Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрёстке мнений советских историков. М., 1990. С. 196.
6
Chambray G. Histoire de Гexpedition de Russie. Т. I. Paris, 1838; Marco de Saint-Hilaire E. Napoleon en Russie. Histoire de la campagne de Russie pendant l’a
7
Volderndorf und Waradein Ed. Kriegsgeschichte von Bayern… Bd. 3. Miinchen, 1826 (далее: Volderndorf. Ill); Кгаив T. Geschichte der bayerischen Heersabteilung im Feldzuge gegen Rueland 1812. Augsburg, 1857; Heilma
8
Geschichte des koniglich bayerische 1. Infanterie Regiments Konig… Miinchen, 1878; Fabrice F. Das koniglich bayerische 6. Infanterie Regiment… Bd. 1. Miinchen, 1886.
9
Sauzey J.C.A.F. Les allemands sous les aigles frangaises. T. V. Paris, 1910; Schaller H. Histoire des troupes suisses au service de France sous Napoleon I-er. 2-e edit. Lausa
10
Comeau S.J. Souvenirs… Paris, 1900; Gruber F.J. Der ObeliskaufdemCarolinen-PlatzeinMiinchen… Regensburg, 1834;Hausma
11
Albignac Ph.F. Souvenirs // Sauzey J.C.A.F. Les allemands sous les aigles frangaises. Т. V. Paris, 1910. P. 389–405; Guiber F. Souvenirs d’un sous-lieutenant d’infanterie legere; Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris, 1997. P. 155–59; Lejeune L.F. Memoires. Vol. II. Paris, 1895; Marbot M. Memoires. Vol. III. Paris, 1891; Saint-Chamans A.R. Memoires. Paris, 1896; Pils F. Journal de marche. Paris, 1895; Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris, 1895. P. 193–201; Roederer P.L. Notes d’un priso
12
Calosso J. Memoires d’un vieux Soldat. Turin, 1857; Venturini J. Carnets d’un Italien au service de France / / Nouvelle Revue Retrospective. 1904.
13
Legler Th. Polotzk und Beresina // Muralt A., Legler Th. Beresina. Eri
14
D’Auzon de Boisminart W. P. Heri
15
Нам могут возразить, что западные авторы давно уже не придерживаются принципа Л. Ранке писать историю, «wie es eigentlicn gewesen sein (как это было на самом деле)». Действительно, о русской кампании Наполеона в последние сто лет на Западе издаются в основном популярные книжки, написанные, зачастую, вовсе даже не историками, которые ограничиваются пересказом узкого круга давно известных мемуаров. Но там есть и настоящие исследователи, глубоко изучающие отдельные аспекты наполеоновской эпохи. А главное заключается в том, что «избалованному» западному читателю, знающему обычно 2–3 языка, при желании легко доступна информация любой степени глубины, чего был напрочь лишён российский читатель, вынужденный в течение нескольких десятилетий «жевать жвачку» абсолютно безвкусной, выхолощенной, неинформативной, но «идеологически выверенной» советской литературы. В этой «мумифицированной» литературе не было места деталям, частностям, подробностям, которые более всего волнуют заинтересованного читателя. Мы знаем это не только из личного опыта, но и по множеству откликов на наши исследования со стороны читателей, искренне увлечённых данной темой.
16
Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. Т. I. Ч. 2. СПб., 1909. С. 4 (далее: ВУА); PC. 1896. № 2. С. 501; Ивченко Л.Л. “Полководец” А.С. Пушкина… // Отечественная война 1812 г… Бородино, 2000. С. 88.
17
Михайловский-Данилевский. 60–61, 69, 72–74; Богданович. I. 338-39. В дальнейшем датировка событий будет даваться по новому стилю. Лишь в случаях, когда будут цитироваться русские документы, будет приводиться и старый стиль.