Страница 2 из 60
Он был оставлен на Двине со следующим повелением императора: «Неприятель делает демонстрации на правый наш фланг и авангард оставляет в покое, а между тем открывается, что колоны его берут направление от нас влево. Все сие доказывает, что неприятель намерен обходить наш левый фланг и тем вовсе отрезать 1-ю армию, как от 2-й, так и от сердца самого государства… Вследствие сего предположено 1-й армии взять направление на Полоцк… Вы с вверенным вам корпусом, присоединив к оному запасные батальоны и эскадроны отрядов князя Репнина и Гамена, остаетесь отдельные для действия против того неприятельского корпуса, который, быть может, перейдет Двину у Динабурга, и вообще для прикрытия всего края от Двины до Новгорода. Операционная ваша линия есть от Дриссы чрез Себеж и Псков к Новгороду. Во всех сих местах заготовлены запасы, из коих имеете получать продовольствие. Хотя и дается вам сие отступное движение, но оное должны вы делать в таком только случае, когда будете действительно иметь превосходнейшего в силах против себя неприятеля; в противном же случае предоставляется ваша совершенная воля перейти на левую сторону Двины, действовать с решительностью наступательно и, разбив неприятеля, возвратиться обратно на правый берег Двины. Государь император остается в полной надежде, что вы не упустите атаковать и разбить неприятеля, если представится к тому удобный случай.
В первые два дня должны открыться настоящие намерения неприятеля, куда главнейшие его силы направляются, и 1-я армия в состоянии будет, в случае надобности, вас подкрепить, но далее вы должны будете действовать уже одни… Все тягости и госпитали в Люцыне и Себеже приказал я отправить к Острову, отколь велите им немедленно следовать к Порхову, а в случае надобности направьте их и в Старую Руссу, из Пскова же тягости и госпитали отправьте в Новгород».[18]
Император Александр I (1777–1825)
После подчинения 29 июня/11 июля Витгенштейну отрядов генералов А.Ю. Гамена (запасные батальоны 1- й гренадерской дивизии) и Н.Г. Репнина-Волконского,[19] его корпус стал насчитывать 36 батальонов, 27 эскадронов, казачий полк, 9 артиллерийских и 1 пионерную роты, всего 25 тыс. чел. и 108 орудий.[20] Богданович так охарактеризовал командный состав 1-го корпуса: «Граф Витгенштейн, которому тогда было сорок четыре года, бодрый, деятельный воин, не обладал многосторонними познаниями, но умел одушевлять войска личным примером… Ласковый, великодушный начальник, Витгенштейн отдавал полную справедливость заслугам своих сподвижников: начальника корпусного штаба, одного из образованнейших генералов русской армии, Доврё; начальника артиллерии, столь же даровитого, сколько энергического и храброго князя Яшвиля; обер-квартирмейстера, пылкого, кипучего деятельностью, Дибича, и начальника авангарда, неустрашимого Кульнева».[21]
В первый раз войска неприятеля (2-й корпус Удино)[22] приблизились к Динабургу в какой-то мере случайно. 11 июля маршал узнал, что корпус Витгенштейна отступил из Солок в Видзы, и направил в Езеросы пехотную дивизию, бригаду лёгкой кавалерии и дивизию кирасир. Вскоре комендант Динабургской крепости генерал Г.П. Уланов получил «донесение от командующего передовыми форпостами на левом берегу реки Двины Гродненского гусарского полка поручика Гуттинера, что французские войска при закате солнца заняли местечко Езеросы».
30 июня/12 июля Гуттинер донёс, «что неприятель из вышесказанного местечка выступил и следует по дороге к Динабургу, который в 12 часов пополуночи показался на высотах пред Динабургским мостовым укреплением, в 2-х — 3-х верстах, не делая, однакож, никаких дальнейших покушений на вышеозначенное укрепление”. Чтобы узнать численность противника, Уланов откомандировал 3 эскадрона Сводного гусарского полка майора Е.И. Бедряги, “который в течение целого полудня означенными эскадронами снял из числа расставленных на высотах неприятельских пикетов 12 человек рядовых, в числе коих 7 французов и 5 итальянцев и сверх того на тех же пикетах одного убил, а другого заколол”. В это же время 6 гусар во главе с вахмистром, высланные для наблюдения за неприятелем, напали на пост из 30 чел., убили 2 и 9 взяли в плен, а унтер-офицер Терехов, отряженный с 8 гусарами к м. Иллукшт, напал на патруль из 15 пехотинцев, 3 взял в плен, остальные спаслись бегством в болото. У гусар потерь не было. Пленные объявили, что их отряд принадлежит к дивизии Леграна и состоит из двух полков кавалерии, одного егерского полка и 2 лёгких пушек.[23]
Уланов заверил императора: «Я все силы употреблю удерживать неприятеля к занятию мостового укрепления, сколько возможность позволит, а между тем озабочиваюсь вывозом имуществ… а остальных, чего вывезти будет не можно, приуготовлением преданию воде и огню». В тот день Наполеон приказал маршалу Ж. Мюрату направить корпус Удино в Дрисвяты и Якубово, а его лёгкую кавалерию — к Динабургу. Король Неаполитанский тут же ответил императору, что Удино уже движется через Езеросы к Динабургу. По словам шефа эскадрона М. де Марбо, командующего 23-м конно-егерским полком, Удино, «видимо, не очень хорошо понявший приказы Наполеона, совершил какой-то невероятный марш-бросок… и вышел перед городом Динабургом. Этот старинный город был плохо укреплён, и Удино рассчитывал захватить мост, чтобы перейти на правый берег и атаковать хвост колонны Витгенштейна. Но, уходя из Динабурга, тот оставил в городе большой гарнизон и многочисленную артиллерию».[24]
Между тем, на левом фланге Великой армии вёл наступление 10-й армейский корпус маршала Э.Ж. Макдональда, имевший главной задачей овладение Ригой. Переправившись через Неман у Тильзита, корпус прибыл 30 июня в Россиены. 8 июля он выступил оттуда двумя колоннами: прусский Вспомогательный корпус генерала Ю.А. Граверта двинулся через Шавли к Бауску, занял Митаву и выслал авангард к Экау. Сам же Макдональд с 7-й пехотной дивизией генерала Ш.А. Гранжана направился в Поневеж, куда прибыл 13 июля. Здесь маршал получил приказ от 9 июля, предписывавший ему предпринять демонстрацию к Якобштадту и Фридрихштадту.[25]
13 июля Удино прибыл к Динабургу. «Как обычно, — рассказывал вездесущий Марбо, — мой полк двигался в авангарде, которым в тот день лично руководил маршал Удино. Динабург расположен на правом берегу. Мы подошли по левому, обороняемому значительным укреплением. Оно служит тет-де-поном, расположенным между мостом и передовой позицией неприятеля на берегу реки, которая в этом месте очень широка. В четверти льё от укрепления, не имевшего, по утверждению Удино, пушек, я обнаружил русский батальон, чей левый фланг опирался на реку, а фронт укрывался за дощатыми постройками покинутого лагеря. При таком расположении неприятеля было очень трудно войти в соприкосновение. Но маршал приказал мне атаковать противника.
Оставив на усмотрение офицеров заботу вести эскадроны в промежутки между сараями, я дал сигнал атаки. Но едва полк выдвинулся вперёд под градом пуль русских пехотинцев, как артиллерия, наличие которой маршал отрицал, начала яростно стрелять с укреплений, от которых мы находились так близко, что гранаты пролетали у нас над головами, не успевая разорваться… Я потерял здесь многих моих людей. Удино совершил серьёзную ошибку, атакуя неприятеля, закрепившегося между бараками и защищавшегося огнём из пушек и ружей».
Удино писал: «Вся равнина, находившаяся перед тет-де-поном этой крепости, была покрыта казаками, поддержанными пехотой, прикрывавшей их приближение. Парапеты укреплений были покрыты войсками; но не было замечено пушек в амбразурах, и все были убеждены, что тет-де-пон не вооружён. Я приказал дивизии генерала Леграна двинуться вперёд для поддержки авангарда, и мы вышли на равнину, постоянно ведя перестрелку с противником до его укреплений. Наши вольтижеры подошли очень близко под прикрытием двух рядов бараков, прекрасно выстроенных на протяжении примерно 1.200 туазов, прислонившихся правым флангом к гласису тет-де-пона. Тогда противник демаскировал свои батареи и открыл весьма оживлённый огонь не только из укреплений тет-де-пона, но также из укреплений крепости, расположенных на правом берегу».
18
Михайловский-Данилевский. 85–87; Богданович. I. 545. Бескровный заявил, будто выдвижение корпуса Витгенштейна “заставило Наполеона выделить на левый фланг два корпуса — X корпус Макдональда и II корпус Удино, перед которыми была поставлена задача развить активные действия в сторону Петербурга» (Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 325).
19
23 июня/4 июля в г. Придруйск прибыла 9-я кавалерийская дивизия генерала Н.Г. Репнина-Волконского, который принял под свою команду отряд Гамена. 29 июня/11 июля Репнин сообщил состав Придруйского отряда: Сводный кирасирский (559 чел.), Сводный гвардейский (420) и Сводный драгунский (520) полки, запасные батальоны гренадерский полков: Лейб- гренадерского (297), Аракчеева (272), Петербургского (366), Екатеринославского (374), Павловского (310), Таврического (313), 1-го егерского (246), 26-го егерского (239), батарейная рота № 28. В тот же день в Динабург прибыл Сводный гусарский полк майора Е.И. Бедряги: 2 штаб-, 14 обер-офицеров и 477 нижних чинов (ВУА. XIII. 287-88; 356-58; Кравченкова О.В. Книга приказов Сводного кирасирского полка — памятник военного делопроизводства // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997. С. 209–10).
20
На 10/22 июня 1-й корпус включал: авангард генерала Кульнева: казачьи полки Родионова 2-го (465 чел.) и Платова 4-го (410), 4 эскадрона Гродненского гусарского полка (560), 24-й (1.269) и 26-й (1.227) егерские полки, лёгкая № 9 рота (179), всего 4.110 чел., 12 орудий; главные силы (corps de bataille) генерала Берга: 23-й (1.225), 25-й (1.309) егерские, Пермский (1.267), Могилевский (1.270), Севский (1.136), Калужский (1.135), Тенгинский (1.254), Эстляндский (1.279) пехотные полки, батарейная № 27 (251) и № 5 (216) роты, кавалерия генерала Балка: 4 эскадрона Гродненских гусар (560), Рижский драгунский полк (562), конные № 1 (220) и № 3 (220) роты, всего 11.904 чел., 48 орудий; резерв генерала Сазонова: пехота под командой генерала Казачковского: 4 батальона сводных гренадеров 5-й и 14-й дивизий (1.984), Тульский (1.160), Навагинский (1.183) пехотные полки, батарейная № 14 (233), лёгкие № 26 (152) и № 27 (152) роты, пионерная рота подполковника Афанасьева (93), 1-я и 2-я роты понтонёров (308), Ямбургский драгунский полк (569), всего 5.834 чел., 36 орудий. Всего 22 батальона (16.158 чел.), 26 эскадронов (3.126 чел.), 1.623 артиллеристов, итого в корпусе 21.308 чел., 96 орудий (Fabry. IV. A
21
Богданович. I. 339, 346-48. Адъютант французского посла в России капитан Г.Ф. Атт де Лонгрю так охарактеризовал Витгенштейна: «Это ещё молодой человек, без средств, но полный честолюбия, сильно рассчитывающий на войну, чтобы составить себе состояние и карьеру». О Кульневе он написал: «Очень хороший генерал, чрезвычайно храбрый, любимый своими солдатами, всегда среди них, обедающий с ними, одетый, как они, знающий тактику. 40 лет. Энергичный, это Ласаль русской армии». А.И. Антоновский вспоминал: «Кульнев имел свои странности в подражание Суворову. В параде и в сражениях носил своего полка гусарский солдатский мундир и отличался только от рядовых тем, что на шее у него висел 3-й степени Георгиевский крест, который, как видно, предпочитал всем прочим. В жаркое время на марше скидывал с себя и доломан и ехал верхом в одной красной русской рубашке и рейтузах… Роскоши он был первый враг, не был изнеженный и прихотливый и во всем сохранял умеренность, не отказывая только в необходимом. С подчиненными всегда разделял выгоды и невыгоды, и за то в полку был всеми любим и мог служить образцом воина. Добр, ласков и приветлив, хотя с виду казался угрюмым». Иногда слова Лонгрю приписывали Наполеону (Родина. 1992. № 6–7. С. 29; Харкевич. III. 88; Шишов А.В. Битва великих империй. Слава и горечь 1812 г. М., 2005. С. 150).
22
Марбо пишет, что командирами трёх пехотных дивизий корпуса «были генералы Легран, Вердье и Мерль. Все они, особенно последний, были превосходными офицерами. Из бригадных генералов выделялись своими талантами Альбер и Мэзон. Кавалерия состояла из великолепной дивизии кирасир и улан под командованием генерала Думерка, весьма заурядного офицера, в подчинении у которого находился бравый бригадный генерал Беркхейм. В состав 2-го армейского корпуса входили также две бригады лёгкой кавалерии. Первая из этих бригад состояла из 23-го и 24-го конно-егерских полков под командованием генерала Кастекса, великолепного во всех отношениях воина. Вторая бригада включала в себя 7-й и 20-й конно-егерские полки и 8-й полк польских улан и находилась под командованием генерала Корбино. Он был человеком смелым, но весьма апатичным. Обе бригады не объединялись в дивизию. В соответствии с потребностями маршал приписывал их либо к пехотным дивизиям, либо к авангарду, либо к арьергарду. Эта система обладала большими преимуществами» (Marbot. III. 77; Марбо. 532-33).
23
Старший сержант 4-й роты 3-го батальона 26-го лёгкого полка Регино вспоминал, как под Динабургом их отряд направился на реквизицию; крестьянин предупредил их, что казаки находятся на опушке леса, и вскоре произошла стычка с ними в деревне. Затем фуражиры двинулись по другой дороге, к вечеру их обоз с продовольствием вырос за счёт поставщиков из других полков и стал насчитывать 120 чел. (Reguinot. Le sergent isolee. Histoire d’un soldat pendant la campagne de Russie. Paris, 1831. P. 9–11).
24
Полковник А.В. Ла Нугаред-Лагард находился при полку, но по состоянию здоровья не командовал; по решению медицинской комиссии он был уволен со службы 8 августа. Но Марбо был назначен полковником лишь 15 ноября (Marbot. III. 105- 06; Trefcon. 207-08; Quintin D. et В. Dictio
25
Correspondance de Napoleon I-er. T. 23–24. Paris, 1867–1868. № 18887, 18936 (далее: Corr.); Fabry. I. 292-93; Marco de Saint-Hilaire. 220; Kukiel M. Wojna 1812 roku. Т. II. Krakow, 1937. S. 49.