Страница 118 из 125
2
П. Н. Филонов — П.И Нерадовскому[1017]
29 апреля 1926 года, Ленинград[1018].
Петр Иванович,
та упорная работа, в которую я все более и более втягиваюсь как исследователь и мастер, совершенно не дает мне возможности принимать участие в том деле, в котором Вы сделали мне честь пригласить меня принять участие, и, при всем моем желании и заинтересованности в нем, я вынужден, поблагодарив Вас и всю комиссию по устр[ойству] выст[авки] совр[еменного] иск[усства] за сделанное мне предложение[1019], отказаться от какого бы то ни было участия в ее дальнейшей работе. Я надеюсь, что, зная лично мои работы и какое упорство я должен развивать в них, Вы вполне со мною согласитесь и не посетуете на меня.
За те разы, что я бывал на собраниях комиссии, принимая во внимание, что для ее работы совершенно нет готовых положений и их надо установить точною исследовательскою классификацией вещей, я понял, что работа у Вас и без меня пойдет верно, о чем прежде всего говорит принятая Вами исходная точка «Конец Мира Иск[усства]». Фактически я отказался от работы в Комиссии еще в четверг 8-го апреля; именно в этот день я сказал Григорию Степановичу[1020] об этом, прося его передать Вам о моем выходе из состава комиссии и, понадеявшись на него, не послал Вам извещение об этом, в чем признаю свою вину.
Желаю Вам всего лучшего.
Филонов
Четверг 29 апреля 1926 г.
3
П. Н. Филонов — В. А. Шолпо[1021]
Июль 1928
Товарищ Вера.
Сделанность, сделанная вещь, принцип сделанности и связанная с ним идеология аналитического искусства сводится к следующему: это умение исследовательским путем, через наивысшее аналитическое напряжение разобраться в любом и каждом явлении в искусстве и во всех его взаимоотношениях, начиная с верного определения: что ты сам как субъект действия в области ИЗО представляешь? что работаешь? что работа по ИЗО тебе дает? что дает другим работа, сделанная тобой? И затем это — умение знать, что надо делать, умение «сделать» (как говорят дураки — «создать», «сотворить», «написать») любую нужную тебе вещь, любым материалом. С наивысшей профессиональной и идеологической значимостью и действующею силою этой вещи — на зрителя и на автора. Это умение взять максимум от вещи во время работы над ней, от возникающих при этой работе взаимоотношений производственных (реализационных) и многих других, т. е. умение обогащаться интеллектуально при работе. Это умение дать в любом случае верную целевую установку, найти, иногда мгновенно, ответ на любой вопрос из всех возможных случаев взаимоотношений идеологии и реализации в области ИЗО, определить средства действия (иногда мгновенно), действительно наилучшие и вернейшие, и умение вести и работу и борьбу за реализацию с наивысшей точностью и результатом, и т. д., и т. д. Это наука (высшая школа) ИЗО, его стратегии и тактики. Это революционная идеология ИЗО. Это крышка всему идеологическому колдовству и шарлатанству буквально всех существующих ныне идеологий ИЗО и начало нового этапа ИЗО, на действительно продуманных, опытно-научным путем добытых положениях. Это революция прежде всего в интеллекте, в психике каждого субъекта действия ИЗО и революция во всех областях мирового искусства.
Начнем с Вашей группы.
Не верь ни одному из идеологических положений ИЗО, ныне существующих. Базируйся на свой интеллект и на аналитическую интуицию Мастера-Исследователя-Изобретателя. Работу веди не как ученик, а как мастер. Это прежде всего значит, что из-под твоих рук выходят не отбросы (вся карьера современного ученичества ИЗО основана на отбросах: так называемый «этюд»!? «эскиз»!? «набросок»!? «эксперимент»!?) — а возьмися и «сделай» картину, рисунок или вещь из любого (крепкого, прочного, способного простоять века) материала в любой (продуманной, тщательно выбранной и примененной) комбинации материалов. Если на отбросах ученической работы совершенно невозможно научиться, чему свидетель вся мировая педагогика ИЗО, то если ты возьмешься за упорную работу над «сделанной картиной», упорно проработаешь каждый атом этой картины, каждый мазок, каждый сантиметр ее и так проведешь и доведешь работу, то, при возникающем нервном аналитическом напряжении и настойчивой инициативе за сделанность, ты с первых шагов, с первого момента невольно начнешь вносить в вещь самое высшее, на что ты способен. Только тогда ты начнешь действительно изучать и учиться, но именно в силу упорной работы ты станешь мастером с первого же дня работы. Твоя работа это докажет, ты начнешь расти как мастер, исследователь, человек и деятель ИЗО, и твоя работа, каждый момент которой — упорнейший труд, упорнейшее аналитическое интеллектуальное напряжение, покажет это.
Работайте не от общего, не от стройки — это шарлатанство, а от частного к общему, по формуле «общее есть производное из частных, до последней степени развитых». (Кому это будет трудно, или в дальнейшем, можно начать от общего, но непременно доразвить, доработать каждое частное, каждый член, каждый атом должен быть сделан до последней степени совершенства и напряжения.)
Большие кисти бросьте, возьмите маленькую кисть, лучше не щетинную, а коровью и колонковую следующего размера (следует рисунок двух кистей. — прим. Е. Ф. Ковтуна) и с острым концом и лопатку. Пишите, положив руку на палку (муштабель). Пишите буквально все, что вы хотите, по следующей формуле мастера-исследователя: «Я могу писать („сделать“) любую форму любой формой и любой цвет любым цветом».
Т. е. если я пишу, допустим, сапог или голову старика, то могу, хочу и сумею написать их как мастер настолько точь-в-точь, что натуру не отличишь от картины, но если я как исследователь захотел или в силу внутренних предпосылок, известных мне или неизвестных, в силу каких-либо явлений или процессов, происходящих в этом лице или сапоге, вынужден и обязан написать мое понимание того, что я знаю, вижу и чувствую относительно этих лица и сапога, то все, что по отношению к ним происходит у меня в мозгу, я и пишу и имею на это право, и сумею это сделать, и моя аналитическая интуиция мастера-исследователя-изобретателя изобретет для их изображения совершенно новые, ни у кого не бывшие форму и цвет. Самое главное внимание и упор прежде всего направляйте на работу над формой, ее клетчаткой, консистенцией и удельным весом, о цвете совершено не заботьтесь. Тогда налаженная и хорошо идущая работа над формой и ее консистенцией определит с первых же моментов наивысшее действие цветом. При этом расчлененном действии цветом и формой результат, наивысший, обеспечен. Т. к. каждый мазок (каждое прикосновение карандаша, стеки к глине и т. д.) — это единица действия и всегда эта единица действует, как оказывается, и формой и цветом, то без учения об этой «единице действия» успех может быть лишь случайным. Оба эти явления, цвет и форма, возникая в любом мазке в неразрывной естественной связи, обуславливают друг друга, имеют важнейшие взаимоотношения при реализации (при работе), и будет положение, что весь упор спервоначалу идет в работу над формой, а она начнет командовать инициативою цвета.
Все существующие течения пошлите ко всем чертям и действуйте как исследователь-натуралист (как в точных научных дисциплинах). Основою учения о содержании примите вот что: «видящий глаз» видит только поверхность предметов (объектов), да и то видит только под известным углом и в его пределах менее половины поверхности (периферии); всей периферии глаз охватить не может, но «знающий глаз» видит предмет объективно, т. е. исчерпывающе полно по периферии, безо всяких углов зрения[1022].
1017
Нерадовский Петр Иванович (1875–1962), живописец, график, музейный деятель. Хранитель (1909–1912), заведующий художественным отделом ГРМ (1912–1929), действительный член ГРМ.
1018
Оригинал: ОР ГТГ. 31/1639. Опубликовано впервые: Experiment/Эксперимент. Том 11 (2005). Лос-Анджелес. 2006. С. 10–11.
1019
Предположительно, речь идет о Выставке новейших течений в искусстве, проходившей в Ленинграде в ГРМ с 1 ноября 1927 года. См.: наст. изд., Воинов В. В. Юбилейные выставки в октябрьские дни в Ленинграде и Москве. В Русском музее.
1020
Григорий Степанович — Ятманов Григорий Степанович (1878–1949), заведующий музейным отделом Наркомпроса.
1021
Шолпо Вера Александровна (1902–1970), живописец и театральный художник. Летом 1928 года проходила практику в Алма-Ата и обратилась к Филонову с просьбой объяснить ей принципы аналитического искусства. Филонов ответил подробным письмом. Позднее его многократно переписывали ученики и последователи мастера, поэтому в нем с неизбежностью появились ошибки, пропуски, что привело к тому, что отдельные его фрагменты можно понять с трудом. Опубликовано Е. Ф. Ковтуном // Ежегодник Пушкинского дома 1977. Л., 1979. С. 226–232. Оригинал в частном собрании. Фотокопия письма хранится в ОР ИРЛИ (Р. 1. Оп. 31. № 210). Письмо сопровождалось рисунками.
1022
См.: наст. изд., Филонов П. Н. Краткое пояснение к выставленным работам.